я уже принял меры, а сейчас, как мне кажется, мы достигли с вами полного взаимного понимания.
— Истинно так, — подтвердил Лаон.
— Прекрасно. Насладимся же напоследок десертом и разговорами на более приятные темы, — предложил профессор Джеджидд.
Десерт оказался не менее восхитительным, чем предыдущие блюда: нечто невероятно воздушное, тающее во рту, сочетающее вкус не очень сладкой взбитой розовой пены с нежными частицами фруктов.
— Яства, достойные императорского дворца, — прокомментировал Лаон, слегка опасаясь вызвать очередную отповедь своего повелителя.
— Но доступные всякому посетителю этого ресторана, — спокойно откликнулся профессор Джеджидд.
— Тиатарская кухня столь же изысканна? — спросила Илассиа.
— Она разная, ибо нашу планету населяют три расы, и у каждой свои предпочтения. Для гостей мы стараемся приготовить нечто особенное, но сами питаемся без причуд. Рыба, водоросли, моллюски, грибы, овощи — обычный наш рацион.
— На Лиенне примерно так же, — сообщил Лаон.
— Естественно, — согласился профессор Джеджидд. — Планету ведь подбирали такую, которая подходила бы для переселенцев и снабжала бы их природной пищей, особенно на первых порах.
— На Тиатаре климат похожий?
— Нет, профессор Саонс. У нас гораздо жарче, по крайней мере, в обитаемой зоне. Сухие пространства, практически пустынные, перемежаются обширными водоемами, часто болотистыми, и горами.
— А океаны, моря? — спросила Илассиа.
— Скорее, озера. Моря очень мелкие и периодически превращаются в непреодолимые пространства соленой грязи. Ученые не сошлись во мнениях, составляют ли эти моря часть бывшего разрозненного океана, или океан только начал формироваться. В другом полушарии продолжается вулканическая активность, и перемены вполне возможны. К счастью, там никто не живет.
— Значит, Тиатара еще не совсем исследована?
— Нет, госпожа Илассиа. Можно сказать, что почти не исследована, если вы подразумеваете экспедиции с участием представителей биологических рас. Над планетой постоянно ведут наблюдения спутники и регулярно запускаемые зонды. Тиатару вообще не планировали отдавать под заселение кем-либо. Но, коль скоро так получилось, сфера нашей жизнедеятельности ограничена предписаниями Межгалактического альянса. Границы могут быть расширены, и они уже раздвигаются, однако всё происходит медленно и после необходимых планетологических и экологических экспертиз. Этим занят Институт Тиатары, одно из научных учреждений Альянса. Он сравнительно небольшой, зато в нем работают специалисты из разных миров. Как и в Колледже космолингвистики. Мы сотрудничаем. Нам нередко приходится переводить на конференциях по любой тематике, ибо лингвочипы не всегда содержат нужную лексику, а при синхроне возникают совсем комические нелепости.
— Сколькими же языками вы владеете, многоуважаемый господин профессор? — поинтересовался Лаон.
— Искренне признаться, не помню, дорогой коллега. В активном пользовании, пожалуй, двадцать семь или двадцать восемь. Читаю еще примерно на стольких же. Есть языки, составляющие одну группу, и там достаточно хорошо освоить один или два, чтобы понимать остальные на слух или делать письменные переводы. Псевдоним Джеджидд — «Переводчик» — полностью соответствует основному роду моих занятий. Он возник из школьного прозвища, которое я воспринял как почетное, а не обидное. Собственно, мои соученики-тагманцы и не собирались меня дразнить, у нас были прекрасные отношения.
— Вы учились… в обычной школе? — удивилась Илассиа, в голове которой не умещалась мысль о том, что император или, хотя бы, принц, может посещать уроки вместе с простолюдинами.
— Эта школа считается лучшей на Тиатаре. Но она не частная, а муниципальная. И, согласно законам о равноправии, в каждом классе должны присутствовать и уйлоанцы, и тагманцы, как мальчики, так и девочки. У выходцев с Теллус школа своя, поскольку они живут в отдалении, однако и там учатся самые разные дети. Сословных барьеров нет, если вы говорите о них. Сейчас ту же самую школу заканчивает моя младшая сестра. У нее — никаких привилегий. Я сам слежу за тем, чтобы она не пропускала занятий, выполняла все задания и получала высокие баллы.
— Можно узнать, как ее зовут, многоуважаемый господин профессор?
— Ее имя Иссоа. Да, тоже птичье. Поэтому, уважаемая госпожа Илассиа, я удивился, услышав ваше имя — простите меня, если вам моя реакция показалась бестактной.
Иссоа. «Пташка». Принцесса-певица.
— А другая сестра? — продолжала любопытствовать Илассиа.
— Госпожа Ильоа Сеннай. «Ильоа», как вы понимаете, происходит от слов «Морская волна», с неизбежным слиянием гласных — элизией, простите за лингвистический термин. Это имя традиционно дается старшим дочерям в семье Киофар в память о нашей праматери на Тиатаре, выдающемся биогенетике Ильоа Кийюн, которая восстановила династию из генетического материала погибшего принца Ульвена.
— И чем занимается ваша старшая сестра? Тоже биологическими исследованиями?
— О нет, хотя живет она с мужем рядом с Институтом Тиатары. Наукой никто из них не увлекается, ее муж владеет несколькими предприятиями, а она ведет светскую жизнь и покровительствует школе при Институте. Зато их дочь Маилла, моя дорогая племянница, учится в Колледже космолингвистики.
— В вашем классе, многоуважаемый господин профессор?
— Нет, я не беру в ученики близких родственников. Хотя Маилла очень способная. И, надеюсь, закончит Колледж защитой магистерской диссертации.
По несколько отстраненному тону профессора Джеджидда отец и дочь догадались, что со старшей сестрой он, похоже, не очень близок. О младшей, Иссоа, он говорил с нескрываемой теплотой и гордостью. О племяннице — тоже. Ему нравятся умные и ученые женщины?..
С десертом было давно покончено. Напитки тоже иссякли. Профессор Джеджидд предложил заказать еще что-нибудь, но Саонсы сочли это явным излишеством. Сумма счета, должно быть, уже сравнялась по цифрам с расстоянием до орбитальной станции. Семья Киофар, несомненно, очень богата, да и принц-профессор весьма состоятелен. Приглядевшись, Илассиа поняла, что его обманчиво скромный и даже невзрачный наряд в темных коричневато-зеленых тонах на самом деле создан вручную из дорогих естественных материалов. Единственное украшение — застежка с цепочкой — из платины, которую издали можно принять за обычную сталь.
Как бы он ни пытался отмежеваться от титула Звездного императора, он являлся им и по праву рождения, и по внутренней сути. Магнитное поле властности окружало его и витало над ним, при всей его безупречной предупредительности и учтивости.
— Что же, я очень рад нашей встрече и счастлив считать вас отныне своими друзьями, — произнес, завершая ужин, профессор Джеджидд.
— Мы сердечно благодарим вас за столь высокую честь и никогда не забудем этот невероятный вечер, — ответил Лаон.
— Если мы никогда не увидимся, то простите, если я чем-то вас разочаровал или оказался не таким, как вы ожидали. А если вдруг судьба заставит наши пути пересечься, вы можете всецело рассчитывать на меня, уважаемый профессор Саонс и уважаемая госпожа Илассиа.
Они встали и вышли из ресторана втроем. Профессор Джеджидд оказался высоким, стройным и легким в движениях. Илассиа старалась вобрать в себя каждый его жест и каждый звук его голоса.
Затем принц отправился в свою
