— И сейчас бы так пахал, если бы не обстоятельства. — согласился я — Зато есть стопроцентный повод устроить отпуск.
Через декаду такого путешествия я проклял и синее небо, и зеленую травку, и птичек, и рыбок, и прочих гадов, и насекомых. Меня неудержимо потянуло в черноту космоса к серости переборок. Или хотя бы в какую-нибудь цивилизацию. Проклятый лес не кончался. Причем, это был реально дикий лес, тайга какая-то, а не ухоженный городской парк. И передвигаться по нему было не очень комфортно. Приходилось выискивать тропы животных и прочие прогалины, чтобы не тратить силы впустую, продираясь через бурелом и перебираясь через валежники. Хотелось бы найти какую-нибудь речку и идти вдоль нее, надеясь наткнуться на поселение. Но, после того как сволочные птицы сожрали двух мини-разведчиков, я уже опасался запускать их в небо, дабы осмотреться с высоты.
Лишь на пятый день путешествия удалось набрести на небольшую речушку, которая текла с юга на север, после чего пошел вдоль ее русла. ИРП из НАЗов подходили к концу, и я начал с гастрономическим интересом посматривать на животных, которые водились тут в изобилии и были абсолютно непуганые. Хотя перспектива жрать прожаренное мясо без соли и специй меня и не прельщала.
То, что мы не на Земле, стало ясно сразу же, как небо стемнело и на нем появились первые звезды. А вот где именно оказались — Машка не смогла дать точного ответа. У нее были три варианта, которые объединяла одна составляющая. Мы — в жопе. То есть, в глубоком зафронтирье Содружества. На третий день путешествия в радиоэфире, кроме треска и шипения, начали проскакивать отдельные звуки, на четвертый — слова, на пятый уже можно было слушать радиопередачу. Прием не совсем чистый, но фрагменты минуты по две-три можно было поймать.
Машка заявила, что язык не похож ни на один из двухсот восьмидесяти четырех диалектов, на котором общаются в Содружестве. Когда только выучить успела? И тем более не похож на язык Джоре, не говоря уже про языки Земли. После часа вслушивания в передачу, она сказала, что эти две радиостанции передают информационную и развлекательную программу. Местный радио «Маяк».
Поделилась Машка и своими соображениями как мы могли оказаться в этом месте. В рамках выполнения задания по поиску информации о Земле и землянам, которое я ей дал, по запросу «червоточина» Машка попала на форум, где обсуждались так называемые «блуждающие порталы». Сотни свидетелей как пропадали и появлялись отдельные люди и корабли. Сотни страниц холивара. Одни считали их подтверждением существования и ныне живущих Сеятелей. Другие — секретным оружием военных. Третьи вообще говорили, что такого нет. Первые и вторые орали третьим о сотнях свидетелей. Но при этом нет ни одного официально подтвержденного случая. Посмотрев на контент портала, Машка поняла, что попала в филиал местного Рен-ТВ и благополучно забыла об этих порталах. До сегодняшнего дня. Сейчас она склонялась к мысли, что блуждающие порталы существуют и нам посчастливилось поймать один из них. Хотя нам от этого и не легче.
На двенадцатый день путешествия, идущие в головном дозоре «Веги» доложили о контакте с потенциальным противником. Приказав им затаится и продолжать наблюдение, поспешил вперед. На этом участке поверхности уже довольно помелевшей и сжавшейся в размерах речушки делала резкий поворот, намыв довольно широкую песчаную косу. Вот на этой косе, сняв штаны, оставшись в трусах и что-то типа свитеров, или кофточек и копошились два аборигена. Что о них можно сказать? Рост сто шестьдесят — сто семьдесят. Волосы темные. Патлатые. Бородатые. По крайней мере один из них. Второй, скорее всего, подросток. Бородка с усами только начинает пробиваться. Кожа либо загоревшая, либо смуглая от природы. Черты лица вполне себе европейские. На бедрах ремни, видимо из кожи. На ремнях — несколько подсумков. У старшего еще и нож в ножнах висит.
Сначала я подумал, что аборигены ловят рыбу. Затем, что промышляют раков или прочую ползающую придонную живность. Потом, глядя на характерные движения ситом в воде, дошло — парни золотишко моют. Или что тут у них его заменяет. Дав команду «Тени», осмотрел дно реки. Действительно, комбинированный анализатор показал, что дно усеяно металлом, похожим на золото, встречаются довольно крупные засветки. Почему именно золото? Что на Земле, что здесь. В Содружестве шахтеры его за мусор считают. Встречаются астероиды, чуть ли не полностью состоящие из этого тяжелого, мягкого и бесполезного металла.
Мы подоспели как раз вовремя, чтобы засвидетельствовать триумф младшего. Откинув сито в сторону, парень рассматривал намытый самородок размером с крупного жука. До этого, как я заметил, попадались совсем небольшие крупинки, которые добытчики аккуратно складывали в подсумки. Заинтересовавшись находкой, старший что-то гыркнул и протянул руку. Младший залепетал в ответ и сжал руку с находкой в кулак. Ага, типа «дай заценить», «не дам».
— Машка, ты лингвистический анализ ведешь?
— Как только в радиопередачах появилась членораздельная речь.
— Что-нибудь удалось перевести?
— Ни хрена. Только «да» и «нет» разбираю. Я не Номад. Это у него и программы, наверное, соответствующие есть, и опыт. — огрызнулась Машка.
— Не злись. Лучше смотри и слушай — есть шанс сопоставить слова с действиями.
— Сама знаю.
Старший разразился длинной речью и шагнул к парню. Младший отрицательно покачал головой и сделал шаг назад, пряча находку в подсумок. Старший что-то выкрикнул и выхватил нож. Затем чуть пригнулся, присел, широко развел руки и пошел на парня. Парень побледнел и попятился к берегу, как раз туда, где мы и засели. Дело принимает скверный оборот. Не похоже, что старший просто пугает. Уж слишком сильная жажда крови в его взгляде. Тут меня совсем не вовремя переклинило на армейское прошлое и я вспомнил, что именно с таким взглядом подходил молодой чеченский боевик с ножом в руке к связанному срочнику, на операции по освобождению наших пленных бойцов. Молодого парня явно собирались прирезать за этот кусочек желтого металла. Хорошие нравы на этой планете. Мне нравятся. Но не пора ли вмешаться?
Оба героя разыгрывающейся драмы замерли на месте с изумленными лицами, когда я выбрался из кустов, облаченный в обычную «горку», даже не камуфляжной расцветки, трекинговые ботинки, за спиной рюкзак, на голове панама. В общем — обычный турист. Судя по вытянутым лицам — обычный для Земли. Что-то с моим прикидом явно не так.
— Здравствуйте братия. — елейным тоном произнес я на общем и широко улыбнулся, делая шаг вперед — Мир вам! Не хотите ли поговорить о боге? Любите, не воюйте.
— Стас, ты что несешь? — забеспокоилась Машка — Я всерьез беспокоюсь за твое психическое состояние, его я диагностировать неспособна. Как ты себя чувствуешь?
— Нормально я себя чувствую, спокойно. — отозвался я — Все-равно эти бандерлоги нихрена не понимают. Главное — доброжелательный тон и улыбки.
— Фух! — пробормотала Машка — А то я уже испугалась, что у тебя от первых встреченных людей крышу снесло.
— Не дождетесь.
Старший переключил внимание на меня и что-то рыкнул, ткнув в мою сторону ножом. Понял, останавливаемся. Показываем пустые руки. Улыбаемся. Абориген что-то произнес с вопросительными интонациями.
— Не понимаю.
Тот же вопрос более настойчивым тоном и добавлением еще пары слов.
— Все равно не понимаю.
Оставив парня в покое, старший направился ко мне. Но не в угрожающей позе, как шел на парня, а такой… Настороженной. Нож не убрал, но руку с ним опустил. Бесштанный парень стоял на песчаном берегу и во все глаза смотрел на меня. Не удержавшись, подмигнул. Подойдя поближе, старший абориген пытался о чем-то выспросить меня, но на все свои вопросы получал лишь «не понимаю» с глупой улыбкой. Бросив это бесполезное занятие, он обошел меня по кругу. Пощупал ткань куртки. Потрепал накладные карманы на штанах горки и что-то резко сказал. Получив стандартный ответ, повторил свой приказ, а это был уже именно приказ, судя по тону, сопроводив его жестом рукой, с зажатым в ней ножом. А! Так меня раздеть пытаются. Ути хосподи боже! Радость-то какая! Не придется первому проявлять агрессию. Глянув обнаглевшему бандерлогу прямо в глаза, я четко и внятно произнес на русском:
