Услышав это, я попросил Накима прерваться и полез в рюкзак, где оставались два офицерских ИРП. Достав брикет, надорвал упаковку и протянул Накиму. Тот взял брикет и недоверчиво его рассмотрел. Заверил его, что коричневый брусок — это еда. Не очень вкусно, но вполне съедобно. Ну да, солдатские брикеты по вкусу вообще опилки напоминают, а сюда хоть немного сахара кинули и ароматизатор со вкусом шоколада. Во всяком случае, я его именно так воспринимал. Брикет габаритами с сигаретную пачку — суточный рацион. Откусив кусочек, что являлось еще той задачей, Наким тщательно прожевал угощение, склонив голову набок, удовлетворенно кивнул и начал наяривать ИРП за обе щеки, продолжая рассказ.
Однажды утром не досчитались одного раба: кто-то ночью встал на лыжи. Оставшуюся четверку попинали и отправили на работу. А вечером Наким увидел окровавленного беглеца, привязанного к дереву. Главарь толкнул речь, что так будет с каждым, отплатившим злом за их добро, мол, мы вас кормим, и… Нет, не снес беглецу голову. По словам Накима, бедняга умирал очень долго, оглашая окрестности воплями. Не совсем понял, что там с ним делали. Похоже на то, что на мелкие ломтики ножами нарезали, но не уверен. Во всяком случае, у оставшихся пленников если и были мысли о побеге, то выдуло мигом из головы. Один пожилой пленник никак не мог выполнить норму выработки, за что его перестали кормить. Попытка подкормить его втихаря, закончилась жестоким избиением для всех рабов, вне зависимости участвовали они в этом мероприятии или нет. Били настолько сильно, что даже дали один выходной день — отлежаться. После такого наказания гуманизма в маленьком коллективе резко поубавилось. Без питания старик слабел, выполнить норму тем более не мог. Так и не вернулся однажды в лагерь. А через некоторое время не вернулись еще двое. Что там с ними произошло — не в курсе. У каждого был свой надсмотрщик.
Оставшийся сейчас в лагере парень был там до их появления и откуда он, Наким не знает. Так же не имеет понятия где находится, где ближайшее поселение, куда сбывается добытое золото и откуда появляются продукты. Внес корректировку для «Вег» при атаке целей. Раньше хотел без затей прострелить головы. Сейчас задача немного усложнилась. Придется выводить из строя, не лишая жизни. Плохо, что сменные оружейные модули для дроидов остались на «Воле», а станеров всего два, да и то ручные. Из комплектов НАЗ бота. Так что постреливаем плечи, чтобы руками не размахивали и колени, чтобы не разбежались. К тому времени Машка передала мне довольно приличный словарный запас, а постоянно поправляющий Наким помог разобраться с падежами, спряжениями и прочими склонениями. Так что я почти уже свободно спросил парня:
— Наким, почему говоря обо мне, о пленниках, о бандитах ты употребляешь слово «ирхе», а когда говоришь о хорошем парне, оставшемся в лагере, говоришь «ирхо»?
— Потому что ирхо не парень. — развеселился Наким — Ирохо — менихатб.
— Не понимаю. — пожал я плечами.
В ответ Наким нарисовал на песке похабное изображение, в котором без труда угадывались стоящие рядом мужчина и женщина. Размера для первичных и вторичных половых признаков Наким не пожалел.
— Я, ты — парень. — он ткнул пальцем в изображение мужчины — Ирохо — взмах в сторону лагеря — Менихатб. — тычок палкой в изображение женщины.
Да чтоб тебя! И тут без бабы не обошлось. Хотя, логично. Кто будет бандитам каши варить и постель согревать, не друг же с другом? Зато узнал два новых слова.
— Наким, а ты эээ… Знать, что она — хорошая? Не плохая.
— Хорошо знать. — серьёзно кивнул Наким.
Будем считать, что это означает «твердо уверен».
— Как она имя? — спросил я.
— Её имя. — поправил Наким — Её имя — Сайра.
— Угу. В масле. — добавил я по-русски.
— Что? — спросил Наким.
В ответ я только отмахнулся. После чего местный житель прицепился ко мне с вопросами кто я такой, почему такое странное имя, почему странная одежда, почему не знаю языка. Скормил ему сказку, что из далекого места, пошел в лес, заблудился, лег спать, проснулся здесь. Как ни странно, объяснение парня вполне удовлетворило. Такое впечатление, что у них тут попаданцы толпами шастают. А может и шастают? Может тот портал на эту планету настроен? А что? Заселяли этот мир через тот портал, при выключении что-то не то нажали и вместо того, чтобы выключится, он носится по галактике и переселяет всех попавшихся сюда. Принудительная иммиграция.
— Сказки детям на ночь не рассказывай. — посоветовала вредная Машка — Пожалей детишек. Уснуть ведь не смогут. — и продолжила замогильным голосом: — В черном-пречерном лесу, стоял черный-пречерный дуб, в нем было…
— Цыц, зараза! — прикрикнул я на нее.
Теперь уже я насел на собиравшегося прикорнуть Накима, активно пополняя словарный запас. И если с абсолютными понятиями, такими как небо, река, рыба и так далее было все в порядке. Даже со сторонами света и мерами длины разобрались, что будет нужно мне для допроса. То вот с абстрактными был полный швах. Как и с чувствами. Попробуйте объяснить человеку, имеющий ограниченный словарный запас вашего языка, что такое любовь. Причем абсолютными понятиями. Скажешь, как любят говорить девочки, «любовь — это когда бабочки в животе порхают», так человек подумает, что у тебя глисты и посоветует сходить к доктору.
Хрен с ними, с чувствами. Как объяснить, что такое страна? Что такое государство? Какой государственный строй без понятия «государство» не определить. А это именно те вопросы, которые меня волновали в первую очередь. Попытался я выяснить у Надима кто главарь у мужчин и женщин на много шагов вокруг. Ну назвал он мне слово. И что оно означает? Барон? Герцог? Князь? Царь? Бог? Как же хреново без ментоскопа и то, что я только эмпат. Хотя и можно устроить Накиму пси-допрос, но для этого надо правильно сформулировать вопрос. А с моим словарным запасом это пока сделать невозможно.
Солнышко начало клонится к горизонту и от наблюдателей поступил сигнал, что в лагерь начали стягиваться бандиты. Значит и нам пора, выдвигаемся потихоньку.
Глава 18
— Наким, а почему у вас собой не было оружия? Только нож.
— А зачем? — не понял он.
— В лесу ходит медведь и волк. — пояснил я.
— Придет, возьмет своё, уйдет. — пожал плечами парень.
Мда, есть у тюркских народов одно очень многозначительное слово — «кысмет». Фаталист хренов. Наконец в лагере собрались все оставшиеся бандиты. Звезда «Вег» окружила временное поселение и распределила цели. Ждали только нашего появления. На подходе к поселению Наким начал дергаться и пытаться свернуть в заросли леса. Я придержал его за плечи:
— Идем спокойно в лагерь. Все будет хорошо.
— Ты вместе с ними! — отшатнулся парень.
— Если бы я был с ними, то разве убил бы одного из них? Пошли. — я приобнял Накима за плечи, с помощью пси убрал страх и добавил уверенности.
Сайра убирала посуду, когда за спиной раздалось:
— Да вон они идут! А ты думал, что уже всё. С концами. Наверное, столько золота намыли, что еле тащат.
В лагере захихикали противными голосами. На душе у Сайры стало чуть-чуть полегче. Ей понравился молодой и симпатичный Наким, и она не хотела, чтобы он погиб. Хотя девушка смотрела на мир без розовых очков и четко понимала, что живыми их отсюда никто не выпустит.
— Эй! Я не понял! Кто это? Кто рядом с рабом?!
Сайра обернулась, всматриваясь в приближающиеся фигуры. Один точно был Наким. И парень явно боялся. А вот рядом с ним, приобняв Накима за плечи, шагал высокий незнакомец в странной одежде и с дурацкой улыбкой на лице. Помахав в воздухе рукой, он крикнул: «Привет, бандиты!» и тут со всех сторон раздался непонятный треск, в воздухе засвистело что-то невидимое, а разбойники начали валится на землю, воя от боли. Наким и его приятель подошли к центру лагеря. Парень внимательно посмотрел на катающихся душегубов и повернулся к Накиму:
