– Стало быть, – произнесла Эя, – нет никакого способа попасть в наш сектор из других секторов?
– На данный момент нет. Необходимо снять запрет Диспетчера Ваулоу.
– Глупости! – заявил Штерн. – Если бы не существовало возможности перемещаться между Вселенными вне Сети, то как, спрашивается, создали саму Сеть, охватывающую многие Вселенные?
– Ответ мне неизвестен. В моей памяти нет информации о том, как и когда была создана Сеть.
– А в памяти других Узлов?
– Для такого запроса требуются полномочия Диспетчера.
Тут в разговор вступила молчавшая до сих пор Марси:
– Но зачем Ваулоу понадобилось изолировать этот сектор от всех остальных?
На мой взгляд, вопрос был слишком наивен, и я не сомневался, что Узел заявит либо об отсутствии у него сведений, либо о том, что таковые сведения недоступны. Но ответ оказался другим.
– Диспетчер Ваулоу не сообщал мне о мотивах своего решения. Тем не менее логический анализ позволяет с большой долей вероятности предположить, что он не хотел допустить восстановления целостности Сети в подконтрольном мне секторе. По пути вы видели повреждённые порталы туннелей.
– Да, видели, – подтвердил я. – А на каком основании ты сделал такое предположение?
– Во-первых, Диспетчер Ваулоу запретил мне предпринимать любые действия, направленные на возобновление функционирования разрушенных туннелей. А во-вторых, он сам вызвал эти повреждения, устроив одновременный взрыв восьми Сверхновых в разных частях сектора.
Эя и Штерн заговорили наперебой, выспрашивая у Узла подробности происшедшего. А я молчал, слушал ответы вполуха и думал. В отличие от остальных меня не сильно впечатлила эта новость. Ещё когда я узнал о запрете Ваулоу на доступ из других секторов Сети, где-то на задворках моего сознания зашевелилась смутная догадка о том, какую цель он преследовал. Это вовсе не значило, что я был умнее и проницательнее моих спутников; просто я знал ещё кое-что, о чём они не подозревали. И вот теперь моя мысль – невероятно смелая, попросту безумная – обрела чёткие очертания. Оставалось лишь прояснить некоторые моменты, и если же всё подтвердится, то…
Я поднял руку, призывая всех к молчанию. Они подчинились.
– Предположим, – сказал я Узлу, – что мы используем Ключ для присоединения к Сети ещё одной планеты. Что тогда произойдёт?
– При нынешней нестабильности это приведёт к падению Сети во всём секторе.
Эя тихо ахнула. А я продолжал:
– То есть Сеть вообще уберётся из нашей Вселенной?
– Да. Туннели между мирами исчезнут, а этот Узел и ещё тридцать две тысячи семьсот шестьдесят семь энергетических станций прекратят своё существование.
– О, дьявол! – с чувством произнесла Краснова. – Из-за одной-единственной планеты?
– Сеть в подконтрольном мне секторе нестабильна, – объяснил Узел. – А присоединение нового мира – очень сложный процесс, требующий перестройки всей структуры туннелей.
– Но неужели на этот случай не предусмотрены предохранительные меры? – удивился Штерн.
– Они предусмотрены. При других обстоятельствах попытка присоединения была бы заблокирована. Однако Диспетчер Ваулоу отменил эту инструкцию.
– Он хотел уничтожить Сеть во всём секторе, – тихо проговорила Эя. – Вот почему оставил Ключ для людей из-за пределов Сети.
– А почему он сам не… – начал было я, но потом решил сформулировать вопрос иначе. – А если бы кто-то попытался присоединить новую планету вскоре после катастрофы, что бы тогда случилось?
– Ничего. В то время сетевая структура сектора ещё обладала достаточным запасом прочности. Нестабильность нарастала постепенно и достигла критического предела двести шестнадцать лет назад по вашему исчислению.
– Значит, со временем ситуация ухудшается?
– Да.
– И Сети угрожает самопроизвольное падение?
– По моим приблизительным расчётам, это произойдёт через двенадцать или тринадцать столетий по вашему исчислению.
– Ну, теперь всё ясно, – заговорил Штерн, однако я остановил его:
– Погоди, шеф, ещё не всё ясно. Остался один момент. И я молюсь, чтобы моя догадка оказалась верна.
– Какая догадка?
– Сейчас проверим. Но сначала я кое-что расскажу. Во время полёта к 519-й Стрельца адмирал Лопес признался мне, что совсем не испытывает приступов звёздной болезни, хотя его уже давно и конкретно подкосило. Когда мы обнаружили Сеть Миров, я подумал, что это, возможно, её благотворное влияние. Наверное, и сам Лопес так считал – мы не успели обсудить с ним этот вопрос. А теперь у меня возникла другая мысль, совершенно противоположная. Ведь на самом-то деле мы летели не к обычной планете Сети – а к той, у которой много туннелей было уничтожено.
В глазах Штерна зажглись искорки робкого понимания. А Краснова спросила:
– Ну и что?
Я ничего ей не ответил, а вновь обратился к Узлу:
– Что ты знаешь о влиянии гипердрайва на человеческий разум?
– Я располагаю лишь самыми общими сведениями по данному вопросу. Присутствие Сети вызывает изменения сверхтонкой структуры всего континуума. Это никак не отражается на локальных процессах – от квантового уровня до макрокосмического. Эффект проявляется только при нарушении локальности, когда причинно связанные события разделены пространственноподобным интервалом.
– Вроде гипердрайва?
– Да. Во время прыжка, даже самого короткого, происходит пересечение множества стационарных сетевых туннелей, ориентированных в самых разных направлениях. В отличие от животных человеческий разум это воспринимает, но не в силах справиться с таким огромным массивом информации. Только редкие исключения, как четверо из вас, называющих себя резистентными, обладают врождённой способностью блокирования этой информации.
– А если Сеть отсутствует?
– Тогда отсутствует и негативное воздействие гипердрайва на человеческий разум.
Я посмотрел на онемевших Штерна, Краснову и Марси.
– А вот теперь можно сказать, что всё ясно. Ваулоу запланировал уничтожение Сети во всём секторе, чтобы открыть обитателям нашей Вселенной путь к звёздам. Как я понимаю, он в первую очередь рассчитывал на то, что через два тысячелетия повреждённая Сеть падёт сама собой. Однако предусмотрел возможность, что до этого срока Юнай посетят пришельцы из мира вне Сети, поэтому оставил для них… в смысле, для нас приманку в виде Ключа. Сложись обстоятельства немного иначе, мы бы доставили его в Солнечную систему, и при попытке присоединить Землю или Марс к Сети произошло бы её обрушение.
– Но он не учёл одного, – грустно произнесла Эя. – Что кто-то или что-то заберёт всех людей в другой сектор… Почему он не предусмотрел эту возможность? Почему не запретил такие действия?
