— Вызовите Майка Половски, — попросил Толвин своего связиста.
Через несколько секунд бледное, лицо командира третьей эскадры появилось на экране.
Половски поднял взгляд на Толвина.
— Плохие новости, Майк, — сообщил ему Толвин.
— Я уже вижу, Джефф.
— Извини, но они требовали капитуляции флота, угрожая уничтожением твоего мира.
Майк опустил голову.
— Вы поступили так, как должны были поступить. На вашем месте, я поступил бы так же. Будут какие-нибудь распоряжения? — глухо спросил он.
— Боюсь Майк, вы не все поняли. Килрафи собираются, полностью уничтожить жизнь на планете, распылив в атмосфере тяжелые изотопы.
Половски закрыл глаза рукой, скрывая свои чувства. Наконец, он опустил руку и поднял на Толвина глаза, заполненные болью.
— Почему?!
— Они хотят продемонстрировать, что ждет нас, если мы не сдадимся.
Половски замер, не в силах подобрать слов.
— Прости, Майк.
Половски еще пару секунд осоловело глядел на адмирала, затем развернулся и сделав пару шагов, пропал из поля зрения камеры.
— Дайте мне внешний вид Варшавы с полным увеличением, и установите связь с сетью планетарной обороны, — приказал Толвин.
Через секунду на обзорном экране возникла Варшава. Она еще казалась нетронутой, но это была иллюзия, поскольку свету требовалось больше минуты, чтобы догнать отходящий флот Толвина. Возникло изображение командующего орбитальной станции.
— Белый Волк, это оборона Варшавы. Нас атакуют. Согласно вашим приказам, станция оставлена. Гражданское население находится в укрытиях. Все ракеты «поверхность-космос» израсходованы.
— Белый Волк, это оборона Варшавы. На большой скорости к нам приближаются множество целей! Мы…
Изображение погасло.
Толвин молча стоял и смотрел, хладнокровно наблюдая за последними мгновениями жизни планеты. Внезапно посреди северного полушария сверкнула ослепительная вспышка, оставив после себя разрастающееся серое пятно. Следом за ней последовала вторая, потом третья, четвертая и пятая. Вскоре вся планета уже пылала, покрытая белым пламенем атомных разрывов.
— Наблюдаются термоядерные атмосферные взрывы мощностью порядка пятисот мегатонн. В спектре вспышек ясно видны линии стронция-89 и стронция-90, — Толвин, как будто откуда-то издалека, слышал доносившийся голос офицера радиотехнической разведки.
— Я уже догадываюсь, почему вы здесь, капитан. Ах, извините, Капитан Первого Ранга. В любом случае капитан, вы попусту тратите время.
Не дожидаясь приглашения, Ясон подошел к холодильнику и выудил оттуда банку пива.
— Берите-берите, — сказал Крюгер, и почти с улыбкой и добавил, — вы заслужили.
— У вас неплохо получилось там, в космосе, — произнес Ясон.
— Не так уж и хорошо, — Крюгер развернулся к экрану, на который транслировались кадры с беспилотного аппарата, кружившего над главным космодромом Адской Дыры — точнее, тем, что от него осталось. — Четыре аннигиляционных боеголовки и атмосферный термоядерный взрыв с распылением стронция-90. О планете можно было забыть на ближайшие несколько сотен лет.
— Мерзавцы! — выдохнул Ясон, всматриваясь в данные масс-спектрометров. С самого начала войны между сторонами существовало неписаное соглашение: независимо от накала боев уничтожение пригодной для жизни планеты было недопустимо. Отчасти это было следствием корыстных интересов обеих сторон: и люди и килрафи надеялись, в конце концов победить, и получить миры, населенные противником.
— Мы только что получили сообщение от Конфедерации, — сказал Крюгер, включая экран.
Началось официальное правительственное сообщение о начале боевых действий в системе Варшава. Ясон внутренне сжался, увидев, как килрафи уничтожили единственную обитаемую планету системы. Затем последовало сообщение о требованиях барона Джукаги. Барон предлагал прекращение боевых действий, условием которого была капитуляция Третьего Флота. Сообщение заканчивалось ответом Президента Квинсона. Президент ответил на требования барона перед сенатом, собравшимся на экстренное заседание. Ответ был крайне резким, и когда Президент окончил свою речь, члены сената повскакивали со своих мест. Окончание речи Президента потонуло в овациях.
— А мы с Квинсоном в чем-то похожи, — пробормотал Крюгер, выключая экран. — Жаль, что в ему не долго придется быть столь красноязычным.
— По крайней мере, он погибнет в бою.
— Возможно это и красиво, но совершенно бесполезно, — пожал плечами Крюгер.
Ясон бросил взгляд на голографическую карту системы.
— Коты ушли?
— Да, они уже в другой системе, за ними следует несколько моих эсминцев. Они вертятся вокруг поврежденного авианосца, словно волчья стая, защищающая своих щенков. Именно этого я и добивался — они полностью деморализованы и до дрожи в коленках боятся потерять второй авианосец.
— И что же теперь?
— Ах да, вы же пришли именно за этим? — промычал Крюгер.
Ясон кивнул.
— Оставайтесь здесь. Эти коты очень настырные, они непременно вернутся. Мы знаем, где находятся семь их авианосцев — точнее, шесть, спасибо вашим пилотам за то, что помогли уничтожить седьмой. Еще десять находятся неизвестно где. Они могут ударить по нам в любой момент и с любой стороны.
Крюгер замолчал и поднял глаза на Ясона.
— Нет, давай говори, не держи все в себе. Я знаю, что ты хочешь сказать. Даже Ричардс на своем эсминце, только об этом и бубнит.
— Я считаю, что нужно идти к Сириусу либо к Земле. Послушайте, я признаю, что когда я впервые оказался здесь, я был не самого высокого мнения о флоте и пилотах ландрейха. Но я убедился на собственном опыте — они лучшие из всех, кого я когда-либо встречал. Их храбрость не имеет себе равных.
— Иногда мне приходится требовать этого, — помрачнел Крюгер, — чтобы спасти многих, ценой жизни нескольких.
— Ваши люди могли бы склонить чашу весов в нашу сторону.
— Прежде всего, нужно еще туда попасть.
Ясон кивнул.
— Битва наверняка еще продолжается. Мы можем еще помочь.
— А что будет с моими людьми здесь?! Вы предлагаете мне оставить планеты и орбитальные колонии без защиты и лететь на помощь Конфедерации? Да ваша Конфедерация тридцать лет назад попросту бросила нас, списала как ненужный хлам, да и сейчас она поступила точно так же. С какой стати я должен из-за нее беспокоиться?
— Поймите, вы нужны Конфедерации. Конфедерация нуждается в вашем таланте и ваших пилотах.
Крюгер презрительно фыркнул.
— Ну да, конечно единение человеческой расы в борьбе против килрафи. Избавьте меня пожалуйста от этой чепухи.
