— Ходу, ходу!
Тройка повернула налево, там была ходовая рубка. Остальные продолжали бежать по коридору. Рихард наблюдал с борта, в шлемах нападавших были видеокамеры. Вот тройка вскрывает дверь в рубку, врывается внутрь, с оружием наготове и… изображение гаснет! Рихард, не веря себе, уставился на черный экран. Еще один, еще… Изображения гасли одно за другим.
— Кэп! — выкрикнул Сэм. — Что-то не так! Может отвалим?
Рихард не успел ответить. Центральный экран загорелся и на нем появился рыжеволосый гигант с серыми стальными глазами. Секунду он буравил их взглядом, а потом с ленцой прорычал:
— Не советую дергаться. Второй корабль захвачен, орудия смотрят прямо на вас. Сейчас подойдут мои ребята. Самое умное, что вы можете сделать — это спокойно ждать и когда скажут, открыть люки. Тогда обойдемся без жертв.
3
Петер летел к своей следующей работе. С Бланшем они расстались почти мирно. Посмотрев на полеты тройки роботов, тот сквозь зубы процедил, что в принципе нормально. Но неплохо бы еще немного подогнать. На что Петер резонно заметил, что для этого понадобится не десять дней, а десять месяцев. На этом его возня с роботами закончилась. Попрощался с ним только третий, первый и второй хранили гордое молчание. Впрочем, Петер и не ждал благодарности. Он выполнил то, что обещал, а больше здесь его ничего не интересовало.
Путь до аэродрома Леруа занял полдня. Сев на краю поля, Петер отпустил скикар и огляделся. Хозяин уже шел к нему.
Жан-Клод оказался высоким и худым, с усталым лицом. Он внимательно осмотрел Петера с ног до головы и недоверчиво спросил:
— Вы и есть тот самый Сокол, о котором говорил Сорди?
Петер кивнул.
— И кем вы работаете, если не секрет?
— Пилот-испытатель, в Центре боевой аэронавтики.
— Испытатель… Как же вы оказались здесь и сейчас?
Петер пожал плечами.
— Взял отпуск. Захотелось немного полетать просто так, для себя.
Леруа покачал головой.
— Просто полетать. Ага. И сколько у вас на это времени?
— Не больше двух недель. Мой отпуск небезграничен, так что давайте займемся делом.
Леруа еще некоторое время смотрел на него, потом вздохнул, поднялся и двинулся к большому ангару. Петер пошел за ним. Когда они подошли ближе, ворота распахнулись и внутри зажегся свет. В ангаре висели два бота: стандартная спарка и незнакомая машина с узким фюзеляжем и немного вытянутым носом. Видимо, именно о ней и говорил Борг.
— Машина заправлена, — сказал Леруа. — Нейросеть в нормальном состоянии.
— А что за странные выступы по бокам? — поинтересовался Петер. — Они явно портят аэродинамику.
— Требования военных. На самой машине нет вооружения. Антуан, по причинам, о которых мне не хотелось бы распространяться, не терпел армию. Но был вынужден подчиниться. Это стандартные крепления, на которые в случае нужды можно навесить ракетные соты.
Петер хмыкнул.
— Да уж, грозное оружие. И от кого оно поможет?
Леруа сморщился.
— Спросите армейских, это их заморочки. Что вам нужно для первого полета?
— Чистое небо. Больше вроде ничего.
— Минут через двадцать получите.
Он повернулся и пошел к низкому зданию невдалеке. На крыше виднелась антенна метеоустановки. Петер огляделся. На краю поля, на обязательной скамейке, сидела худая девчонка. С растрепанной челкой, в не новом, но аккуратном летном комбинезоне. Петер подошел ближе и поздоровался.
— Привет, — ответила девчонка. — Вы кто?
— Новый пилот, — Петер присел рядом. — Хочу немного поработать с вашей опытной машиной. Мне сказали, что я должен представляться, как Сокол. Но между пилотами такие глупости по-моему не приняты. Меня зовут Петер.
— Вика, — ответила девчонка. — То есть Вероника, но меня так никто не называет. Да и по имени редко. Прозвище — Галчонок. А вы к нам надолго?
— Недели на две. Думаю, хватит.
Девчонка посмотрела на него недоверчиво, но ничего не сказала. Петер поднял голову. Тучи постепенно таяли, здешняя метеоустановка работала нормально. Еще минут десять и можно взлетать.
— Кто-нибудь летал на этой машине? — спросил он.
— Двое ребят. Оба сейчас в госпитале.
— Даже так? А что случилось?
Вероника хмыкнула.
— Не удержали машину. Так они во всяком случае сказали. Потом.
— Интересно. А с ними самими можно побеседовать?
— Увы. Их уже отправили с планеты. Сложные раны, здешние врачи побоялись не справиться.
— Как же это они… А вы не пробовали?
— Мне рановато на такой машине, — грустно сказала Вероника. — Недоросла. Я пока летаю на обычной.
Петер покосился на нее.
— Вы какое кончали училище?
— Из какого меня выперли, — угрюмо ответила Вика. — Из знаменитого Борисоглебского. Там легендарный Чкалов учился, правда, очень и очень давно.
— Что так? — спокойно спросил Петер, не реагируя на выперли.
— Глупая история, — девчонка махнула рукой. Видно было, что она столько раз рассказывала про свое невезение, что сам рассказ уже не вызывал у нее особо негативных эмоций. — Ребята решили отметить день рождения одной девчонки и немного не рассчитали. На разборке все промолчали, а я, как дура, за них вступилась. Ну всех и вызвали к командиру.
— А почему начальство не ограничилось строгим выговором? — не понял Петер. Чтобы вылететь из летного, следовало сделать намного большее, чем то, о чем рассказывала Вика.
— Да все бы обошлось, — досадливо махнула рукой Вика, — если бы шеф был на месте. Но он отсутствовал, а вместо него оказался заместитель. Такая скотина. Он еще раньше ко мне приставал, ну я ему и съездила по морде. Он обязал всех явиться с родителями и дал на это три дня. Ребята-то жили рядом, а мне пришлось лететь на другой континент. А тут как раз мама заболела и отец не мог ее оставить. В общем, я не успела. И этот гад прислал мне приказ об отчислении.
— Грустная история. А что же ваш шеф?
— Он когда прилетел, тут же отправил мне приказ вернуться. Но я, дура, заблокировала с горя почту и ничего не читала. А когда прочла, выпускные уже закончились.
Вика горестно вздохнула. Невезение, помноженное на молодую глупость, подумал Петер. Но раз Жан-Клод ее взял к себе, на опытный аэродром, у девчонки явные способности. Надо будет посмотреть.
— А почему вы не поступили еще раз, в следующем году? Гордость не позволила?
— Да причем тут гордость! Летом меня пригласил к себе Леруа. Он мне доверил летать, на настоящей машине! Ну я и плюнула на училище, решила, что сама доберу. Мне ведь учиться-то оставалось всего ничего.
— Ну и как, добрали? — осторожно спросил Петер. Вика покачала головой.
