протестующе взмахнула рукой, её глаза наполнились слезами. Она видела, как разверзается пропасть, и тщетно боролась с ней. Но когда Кирон тоже опустился на колени, она поняла, что
так и быть. В одно мгновение они превратились из возлюбленных в суверена и вассала.
Она сдержала слёзы и гордо подняла голову. Как Галактическая Императрица, наследница Тысячи Императоров, она приняла знаки уважения от своих воинов.
— Лорд Валькира, — сказала она низким, дрожащим голосом. — Моя любовь и привязанность к тебе — и к этим воинам — никогда не будут забыты. Если мы выживем…
Кирон поднялся на ноги, держа в руках обнажённый меч.
— Ваше Императорское Величество, — он произнёс эти слова официально и медленно, сожалея о том, что ушло. — Люди Валькира — ваши люди. До самой смерти.
Кирон наблюдал, как Невитта и Алис исчезают в длинном мрачном коридоре ведущем из покоев валькиров — казалось, это, по приказу своего господина, идёт военачальник со своей рабыней. Но всё равно, мрачно подумал Кирон, существовала опасность. Он видел, как они прошли мимо одного стражника, двух… трёх… Они свернули за угол и исчезли, унося с собой надежды и страхи Кирона.
В Цитадели Нега уже царила суматоха. Люди искали пропавшего Ландора. Искали тихо, с мрачным удовлетворением подумал Кирон, потому что прибывшие звёздные короли не должны были знать, что у Фреки Неизвестного была запланирована аудиенция с Первым Лордом Империи. Пока калганские солдаты вели поиски, гостей развлекали охотой и представлениями.
Кирон взвесил свои шансы на побег и нашёл, что они действительно невелики. Они не осмелятся выйти из своих покоев в Цитадели до того, как рёв космического корабля Невитты не сообщит, что Императрица в безопасности. А тем временем ищущие Ландора люди приближались.
Прошёл час, песок в часах перетекал с мучительной медлительностью. Однажды Кирону показалось, что он услышал стук копыт по подъёмному мосту Цитадели, но он не был в этом уверен.
Два часа. Кирон расхаживал по покоям валькиров, а двенадцать оставшихся вооружённых воинов настороженно следили за ним. Он нервно теребил рукоять меча.
Ещё один час в серых, вечных сумерках. По-прежнему никаких звуков взлетающего космического корабля. Беспокойство Кирона росло с каждой минутой. Поиски Ландора постепенно приближались к ним. Кирон слышал, как солдаты топают по каменным коридорам и мостам Цитадели.
Внезапно раздался стук в запертую дверь покоев валькиров.
— Откройте! Именем владыки Калгана!
Валькир у двери лениво ответил:
— Наш хозяин спит. Уходите.
Стук продолжился.
— Приносим извинения, что мы вынуждены его побеспокоить, один из рабов сбежал. Мы должны его найти.
— Вы бы посмели потревожить покой полководца Валькира ради раба, дикари? — обиженно спросил воин у двери. — Уходите.
Офицер в коридоре начал терять терпение.
— Открывайте, говорю вам! Или мы ворвёмся силой!
— А давай, — любезно предложил валькир. — У меня при себе меч, слишком долго пролежавший без дела.
«Как, должно быть, потеет Ландор в этой задней комнате», — язвительно подумал Кирон, полагая, что валькиры скорее убьют его, чем позволят его посланию дойти до Фреки. Но смерть Ландора в данный момент не принесла бы никакой пользы. Время! Нужно было тянуть время, чтобы Невитта уберёг Алис от опасности!
Кирон подошёл к двери, надеясь, что кто-нибудь из воинов Внешних территорий услышит его и поймёт, что он имеет в виду.
— Говорит Кирон Валькирский! — крикнул он. — У нас здесь Ландор с Земли! Ландор, Первый Лорд — это тот раб, которого вы ищете?
Но единственным ответом на его слова был внезапный удар тарана по деревянной двери. Кирон приготовился к бою. И никаких звуков взлетающего космического корабля…
Дверь рухнула, и в комнату, сверкая оружием, хлынула толпа воинов-калганов.
Валькиры яростно набросились на них, и воздух зазвенел от металлического лязга стали. Пощады не просили и не даровали. Кирон описывал смертоносные круги своим длинным внешнемирянским оружием, и в его ушах звучала боевая песнь сотен поколений воинов. Дикий боевой клич Края поднялся над беспорядочными звуками битвы. Калган закричал от боли, когда меч валькира отрубил ему руку, и он отчаянно замахал обрубком, забрызгивая тёмной кровью мечущихся вокруг людей. Воин-валькир упал, сцепившись в смертельном объятии с воином-калганом, и продолжал вонзать кинжал в своего врага, даже умирая. Кирон скрестил мечи с гвардейцем, тесня его, пока калган не поскользнулся на скользких от крови плитах и не упал, рассечённый от горла до паха.
Валькиры рубили своих противников, но их становилось всё меньше. Два валькира пали от вновь подоспевших стражников. Ещё один, и ещё один, и ещё один. Кирон почувствовал жгучую боль от раны, нанесённой кинжалом. Он посмотрел вниз и увидел, что кто-то из участников свалки рассёк его до кости. Его бок был скользким от крови, и сквозь десятисантиметровую рану виднелись белые рёбра.
Теперь Кирон встал спиной к спине с двумя оставшимися товарищами. Остальные валькиры были повержены и неподвижно лежали на залитом кровью полу. Кирон мельком увидел высокую фигуру Фреки за спиной стражника и, ослеплённый внезапно нахлынувшей волной ярости, бросился на него. Два калганских стражника схватились с ним, и он потерял Фреку из виду. Один из валькиров упал, получив удар в живот. Кирон получил ещё одну рану в руку. Он не мог сказать, насколько сильно он ранен, но слабость от потери крови давала о себе знать. Перед глазами поплыл туман. Тьма, казалось, мерцала, как чёрное пламя, на периферии поля его зрения. Он снова увидел Фреку и попытался добраться до него. И снова потерпел неудачу, потому что того заслонил солдат-калган. Брошенный кем-то меч просвистел мимо него и вонзился в грудь последнего валькира. Воин молча опустился на пол, и Кирон остался сражаться один.
Он увидел, как на него опускается клинок офицера, но понимал, что не сможет отразить удар. И когда клинок обрушился, за открытым окном раздался громкий шипящий рёв. Кирон слегка улыбнулся. Алис была в безопасности…
Он поднял меч, чтобы отразить нанесённый сверху вниз удар. Ослабев, он смог лишь слегка отклонить его. Лезвие скользнуло по его голове, и он, пошатнувшись, упал на колени. Он попытался снова поднять оружие… попытался сражаться… но не смог. Медленно, неохотно он опустился на пол, и тьма, поднявшаяся от окровавленных плит, поглотила его…
Кирон пошевелился, пульсирующая боль в боку прорвалась сквозь кровавую пелену беспамятства. Под собой он чувствовал мокрые камни, воняющие смертью и грязью. Он с трудом пошевелился, и пульсирующая боль усилилась, заставляя его сознание балансировать на грани падения во тьму.
Он одеревенел и замёрз. «И сильно ранен», — смутно подумал он. Его раны никто не обработал. Очень осторожно он открыл глаза. Они сказали ему то, что он уже знал. Он был в тёмной камере, грязной и сырой. Его охватил болезненный озноб. Дрожа от холода, съёжившись на каменном полу, Кирон снова погрузился в бессознательное состояние.
Когда он снова очнулся, его трясло от лихорадки, а рядом с ним стояла миска с холодной кашей, покрытой сверху коркой застывшего сала. Язык казался толстым и распухшим, острая боль в
