Это было, как глоток жизни — наконец оказаться в его объятиях.
— Я не могу больше рисковать тобой, — прошептал Рэн. — В нем почти ничего не осталось от твоего земляка, ты только зря потратишь силы!
Марина с облегчением засмеялась сквозь слезы: он уже почти уступил.
— Ты в любом случае мной рискуешь, какая разница где!
— Да. Ты должна была остаться на Сикме. Прости за то, что втянул тебя во все это.
— Нет, я не жалею, не жалею. Лучше уж так… Рэн, я пойду с тобой. Или посади меня под замок. Тебе ведь не привыкать, правда? Но я все равно сбегу…
— Тебе ведь не привыкать, — закончил за нее Рэн.
Оба смущенно усмехнулись, вдруг вспомнив про пилота, чей светлый затылок безучастно возвышался над креслом. Марина отчаянно прижалась к Рэну — невыносимо, если он снова замкнется.
— Сколько до стыковки, пилот? — спросил Рэн.
— Семнадцать минут, — невозмутимо ответил тот.
— У нас есть время подготовиться, — прошептала Марина. — Морально… Чуть-чуть…
— Ты вкладываешь необычный смысл в это понятие.
— Пожалуйста!
Наплевать на пилота. Марину не смутил бы весь экипаж, весь флот Антона Павловича, беззастенчиво глядящий на них. Рэн потянул ее к выходу.
— Идем.
Рэн скрылся из виду в гибком тоннеле. Марина вошла следом. Ее захватило, понесло, словно ветром, вышвырнуло, как безвольный листок — в протянутые руки Рэна. Прижавшись на секунду, она шагнула в сторону: не хотелось, чтобы он разжимал объятия первым. Огляделась.
Платформа, на которой они стояли, широким полукругом опоясывала огромный зал, казавшийся сумрачным, несмотря на яркий свет множества ламп. Потолок зала терялся высоко над головой. С противоположной от платформы стороны были видны уходящие вдаль отверстия тоннелей.
Марине все это показалось окутанным серой дымкой, как будто здесь навечно воцарились глубокие, готовые вот-вот смениться ночью, сумерки. Быть может, это коричневый металл, из которого здесь было сделано почти все, отталкивал свет?
Или, скорее — тут же подумалось ей, — дело не в металле. Если Рэн прав, то во всем здесь незримо присутствует насквозь прогнивший хозяин «Звездного Моста». Это почище замка с привидениями!
Марина поежилась, и Рэн обнял ее за плечи. Повел к рядам маленьких вагончиков с открытым верхом, зависших в воздухе у края платформы. Их разноцветный вид странно контрастировал с мрачностью Базы.
— Он может нас видеть? — Марина не стала уточнять, о ком говорит.
Рэн ответил:
— Нет. Нельзя видеть всем телом. Органы чувств сосредоточены в точке входа. Но База полна прослушивающих устройств.
Он раскрыл перед Мариной дверь вагончика-кабриолета. Сел рядом. Быстро ввел команду на панели впереди и снова взял ее за руку.
— Ты не передумала? Еще не поздно вернуться на корабль.
— И не надейся.
— Надеяться? — усмехнулся он.
Вагончик полетел вперед, набирая скорость, словно заскользил по невидимой струне. Нырнул в тоннель, и с обеих сторон потянулись стены, испещренные — Марина пригляделась — круглыми дверями с небольшими балкончиками вокруг. Двери, расположенные друг над другом, занимали все пространство до самого потолка, но ни лестниц, ни лифтов Марина не заметила.
— Здесь что, живут?
Рэн небрежно глянул наружу.
— Да. В одном из восточных коридоров расположена моя квартира… Впрочем, ее уже передали другому.
— А как туда попадают?
Марина слегка удивилась собственному интересу. Какая, к черту, разница, когда к уже привычному страху за Землю теперь добавился новый отчаянный ужас перед грозящей Рэну опасностью? Но мрачное пристанище «Звездного Моста», впитавшее душу землянина Олега, будило в ней такое же неестественное любопытство, с каким ребенок широко раскрытыми глазами наблюдает грязную сцену по телевизору.
Рэн молча коснулся панели, и «кабриолет» поднялся до уровня верхнего этажа. Подлетев к балкончику, ожидающе замер. Рэн направил его вниз.
— Обратно так же?
— Да.
— Здесь всегда так пусто?
— Нет. Обычно База полна людей.
Длинные тоннели казались абсолютно пустыми. Крепче сжав ладонь Рэна, Марина спросила:
— Тебя не раздражают мои вопросы?
Он улыбнулся уголком губ.
— Не раздражают. В Башне нам лучше будет воздержаться от разговоров, а пока — спрашивай.
— Ты сказал, Антон Павлович тоже был Главным контролером. А тот что, не замечал этого?
— Палон научился менять внешность. С возможностями наших ушедших братьев это неудивительно.
— Да уж…
Вырвавшись из тоннеля, вагончик замер перед новым огромным залом — или даже, скорее, площадью, освещенной двумя небольшими подобиями солнца. Посреди площади возвышалась та самая Башня, о которой столько говорил Рэн. Увидев ее, Марина опять не удержалась от нервного смеха: земное происхождение «Звездного Моста» буквально проглядывало изо всех дыр. Широкое основание, чуть более узкий второй этаж… Ступенчатой пирамидой сужаясь кверху, посреди площади стояла Вавилонская Башня — или, скорее, ее реконструкция из коричневого металла. Нет, ну какие идиоты!
— В чем дело? — спросил Рэн.
— «Звездный Мост» долго не простоит. — Марина не ожидала от себя пророчеств, даже удивилась. — Форма у Башни несчастливая.
— Должен заметить, она вполне уверенно стоит уже полтысячелетия.
— И все-таки…
Распахнув дверцу, Рэн вышел. Протянул руку Марине.
— Дальше пойдем пешком.
Не расцепляя рук, они поднялись по широким ступеням ко входу. Двери бесшумно разошлись, открывая просторный вестибюль. Рэн остановился у дверей поменьше.
— Здесь лифт. Но как попасть туда без значка Главы, я не знаю.
Марина оглядела свой серебристый рукав.
— А что бы ты делал со значком?
Рэн кивнул на полупрозрачную полоску у двери лифта.
— Здесь считыватель.
— А услышать он не может? Ты говорил, куча аппаратуры…
— Можно попробовать.
Он чуть помедлил, то ли собираясь с мыслями, то ли решаясь. Потом произнес отчетливо:
— Я — бывший Глава четвертого сектора Рэнри Орлит. Я был сообщником Главы десятого сектора Палона, которого также звали Антон Павлович. Он мертв. Я теперь командую его флотом. Я пришел, чтобы выполнить требование передать флот «Звездному Мосту». Я прошу разговора.
Никто не откликнулся, никто не спешил приглашающе распахивать двери. Пожав плечами, Рэн обернулся к Марине.
— Пропустите нас, Олег! — громко сказала она по-русски. — Нам правда нужно поговорить!
Минуту казалось — ее не услышали. Потом двери медленно разошлись.
