— Они не нуждались в оружии. Это собственная разработка «Звездного Моста».
— Но они знали, что оружие может появиться, раз придумали это излучение? Они предвидели?
— Вероятно…
Рэн смотрел с возрастающим удивлением. Прочитав в его глазах вопрос, Марина замотала головой. И опустила плечи.
— Ты прав, — очень тихо сказала она. — Ради твоего мира… Ради Земли… Тебе придется согласиться. Только поцелуй меня, пожалуйста… Больше не будет возможности.
Рэн послушался, но в прикосновении его губ не было страсти. Что ж, ладно.
— Пусть он нас поднимет обратно, — попросила Марина. — Только сначала я его хочу спросить кое о чем. Не говори ему, пока он не ответит, ладно?
Рэн пожал плечами.
— Поднимай нас, Олег, — сказал он.
Через мгновение они вновь очутились в верхней комнате. Призрак сидел в той же позе.
— Ты все слышал, — сказал Рэн.
— И о чем вы желаете спросить… Марина? — призрак словно выплюнул ее имя.
Не раздумывая, она выпалила первое, что пришло в голову:
— У тебя совесть есть?
Как ни странно, призрак решил ответить.
— Муки совести — это результат биохимических процессов в человеческом организме, — невозмутимо разъяснил он. — Я, как вы знаете, лишен несчастия иметь человеческое тело…
Марина не слушала. Ее рука уже скользнула в карман, и ремешок с готовностью охватил ладонь.
«Я знаю, вы не хотели разрушать. Вы творили прекрасное. Но этот человек — разрушитель. Он вор и убийца, если его не остановить, он убьет все, что есть прекрасного на свете… Помоги!!!»
Рука вытянулась вперед так быстро, словно обрела самостоятельную жизнь. Струя розового света ударила в глыбу посреди комнаты, сминая, плавя самый крепкий в Галактике металл. Призрак захлебнулся словами. Забулькал, извиваясь, как от непереносимой боли. Исчез. Комната содрогнулась.
«Нам конец, — судорожно подумала Марина, все еще направляя свет на кипящую глыбу. — Хорошо, что вместе… Рэн…»
Потолок сложился пополам в тот же миг, когда свет цветка погас. Невидимый «стакан» буквально выплюнул людей вниз. Марина упала на колени, Рэн подхватил ее.
— Скорее, бежим!
Он потащил Марину к арке. Поля не было, они легко прошли — за секунду до того, как в комнате рухнул потолок.
— Скорей! — выдохнул Рэн.
Запихнув Марину в лифт, ударил по клавишам.
— Включайся!!!
Автоматика подчинилась его отчаянному приказу. Двери сошлись, лифт двинулся вниз. Сотня гулких ударов сердца — и двери раскрылись на первом этаже. Рэн бегом потащил Марину к выходу и заставил бежать, не оглядываясь, пока между ними и Башней не пролегла половина широкой площади. Тогда он остановился.
Как будто специально дождавшись этого момента, Башня с глухим шумом осела. Не взорвалась — сложилась, словно картонный домик, случайно раздавленный ребенком.
— Это… все? — спросила Марина. — Он умер?
Рэн крепче обхватил ее плечи.
— Разве ты не чувствуешь?
И действительно, теперь она почувствовала. Гнетущая атмосфера Базы исчезла. Стало легче дышать. Марина вдохнула посвежевший воздух. Благодарно подняла к лицу цветок…
— Рэн! Он… Он тоже умер!
Лепестки, недавно такие изящные, сплавились, превратились в грубый комок металла. Цветок мертвой тяжестью лежал на ладони. Рэн осторожно взял Маринину руку, коснулся пальцами цветка.
— Он не был создан для разрушения. Но он спас нас всех… Ты спасла.
Марина замотала головой.
— Не я. Она. Та, кому он принадлежал.
— Она все еще с тобой?
Марина прислушалась.
— Да.
Рэн слабо улыбнулся.
— Мои тридцать девять тоже. Нам предстоит с ними жить.
Жить! Какое хорошее слово! Марина бережно убрала цветок в карман: она станет хранить его, как самое дорогое сокровище.
— Что будет дальше, Рэн?
— Теперь — все будет хорошо.
— Ты правда приказал нападать на пассажирские корабли?
— Нет.
Марина облегченно выдохнула:
— А знаешь, я почти поверила. И что теперь? Выполнишь мечту Антона Павловича?
— О чем ты?
— Станешь хозяином нового «Звездного Моста»? Он говорил, что…
— Нет! Не знал, что ты обо мне такого мнения.
Сухость в его голосе заставила ее рассмеяться от всей души.
— Я так и сказала! А он заявил, что я просто плохо тебя знаю.
— Лучше, чем он, — улыбнулся Рэн.
— И все-таки? Что будет со всеми этими кораблями, станциями, контролерами?
Рэн пожал плечами.
— Это предстоит решать не мне. В Сообществе сто семьдесят пять планет, их правительства сумеют распорядиться и кораблями, и станциями. И флотом Палона.
— Ох и перегрызутся!
— Хотелось бы верить, что нет.
Иногда он был просто до ужаса наивным. Марина улыбнулась.
— А ты? Какие у тебя планы?
— До сих пор у меня не было возможности строить планы. Но… — Рэн помедлил, прежде чем сказать решительно. — Я займусь поисками.
— Поисками чего?
— Я хочу выяснить, кто рассеял по Галактике семена жизни. Кто заселил сотни планет людьми и не оставил нам даже подсказки. И, если получится, я хочу узнать, куда ушли наши далекие братья. Возможно… возможно, оба вопроса имеют один и тот же ответ. А чего хочешь ты?
— Найти Сашку, — без колебаний ответила Марина. — Заставить его перестать бегать. У меня есть всего один-два года, пока он не вырос, и я хочу, чтобы у него была нормальная семья. Нормальный дом, где его любят. Где не надо притворяться. Он никогда не знал, что это такое…
«А еще я хочу, очень хочу, быть рядом с тобой. Но не смогу всю жизнь насильно вешаться тебе на шею. Если ты не захочешь…»
— Мы неплохо поработали вместе, — сказал Рэн. — Как тебе кажется — если снова объединим усилия, сумеем выполнить обе задачи?
Внутри медленно разливалось несмелое тепло.
— Это звучит, как очень деликатное предложение.
— Не очень деликатное, — с улыбкой поправил Рэн.
Обернувшись, Марина обвела взглядом пустую площадь.
— Говоришь, твою квартиру кому-то отдали?
— Уверен, я найду квартиру, где мы сможем отдохнуть…
— Я не устала, — быстро сказала она.
— Где мы сможем отдохнуть после того, как я помогу тебе устать.
Он все-таки не успел. Когда много денег, не очень-то спешишь — столько всего хочется сделать, попробовать, испытать! Жаль, что в общую кассу не внесешь деньги через терминал. Когда мальчик наконец прилетел на Еранду, где располагались казначеи, его ждали. Окружили сразу, как вышел из такси.
Вокруг сверкали разноцветными огнями высокие дома, в темноте проплывали неясные фигуры пешеходов. Близко никто не подходил — себе дороже. Мальчик опустил голову. По правилам его нельзя трогать, ведь он прилетел платить. Но не заплатил, и грабителям ничего не будет.
