Лица Джейк не видел, не запомнил, да и не всё ли равно, кого из них представлял себе капитан, и так ясно: такой конец уготован каждому из них!
И неожиданно все казавшиеся ранее незначительными детали, на которые он об-ращал внимание ещё в предыдущие дни, встали все на свои места, составили одну довольно простую и ясную картину. Реальную картину реального приказа!
"Какие к чёрту огневые позиции?! Подготовка рудника к приходу своих?! Это же всё чушь!!! Чушь, рассчитанная на глупых, недалёких мальчишек! Такими нас и считали где-то там, "наверху", когда придумывали эти нелепые небылицы… Небы-лицы, которые будут стоить нам жизни! Да ведь Дюпрейн на смерть нас тащит!.. На верную гибель. На том проклятом руднике!.. Рудник, значит, взорвать решили, все шахты разом! И не удивлюсь, если их там четыре. Четыре ветки для каждого из нас…
И взрывчатку для такого дела каждый сам несёт, сам тащит на своих же плечах! — при этой мысли Джейк принялся мысленно перебирать все вещи, какие были у них в рюкзаках. Продукты (ерунда их уже, правда, осталась!); гигиенические принад-лежности на каждый раз в отдельном запаянном пакете, смена носков, одеяла, ап-течка… Аптечка! Джейка чуть не подбросило от неожиданной догадки. — Ну, конеч-но! Конечно! Куда ещё можно спрятать небольшую бомбу с радиоуправлением, как не в аптечку?! Кому в ней копаться без лишней надобности, если все будут живы-здоровы? Вот она, разница в весе! Ведь аптечки-то наши куда тяжелее обычного… Не так и сложно будет Дюпрейну отправить каждого по отдельной шахте со всем своим барахлом, а потом у себя включить импульсный детонатор… Или у него есть уже что-то поновее для такого-то случая?
Всё рассчитали до мелочей! Всё за нас решили! Даже с индикаторами, и то учли!
Если от нас там, в шахтах, что-то и останется, то без индикатора попробуй разбе-рись, чья сторона провернула такое рисковое дело. Кто это здесь оставил свои брен-ные кости в тех шахтах во славу Отечества? Не-ет, здесь не в славе дело, а в мсти-тельности и в жадности!.. Не себе — так никому!
Подстраховались, значит?! На всякий случай, мало ли, как война пойдёт, в чью пользу? А рудник отдавать нельзя! Они все так решили…"
Нас ждала безымянная смерть! Без креста на могиле, без имени! И уж тем более без памятного обелиска и… почётного караула! Братская могила для четверых!.. Джейка аж холодный пот прошиб от такого цинизма. Кто же это придумал? Воен-ное Министерство? Или кто-то из чиновников на Ниобе? Да и какая теперь разни-ца?! Все хороши!
Тут он неожиданно вспомнил лейтенанта Барклифа. "Что-то он там плёл насчёт осторожности, насчёт матери, плохую судьбу притянул сюда же… Выходит, знал, куда нас оправляют! Наверняка знал! Стал бы он рассказывать о своём прошлом, о своей мечте, о Гвардии, если б не был уверен, что видятся они в последний раз?! Предупредить, значит, хотел! Что ж, хоть на этом спасибо! — Джейк усмехнулся с горечью, озадаченно потирая щеку ладонью. — Но почему прямо не сказал? Не рас-сказал всё? Ведь был же момент для разговора, когда утром в коридоре виделись? Встретиться бы теперь после всего этого — ох и сказал бы я всё, что на душе наки-пело!.. Ненавидел, перевоспитывал, ломал, как мог, изо всех сил старался, а потом вообще оправил на убой…
…Интересно, а что Дюпрейн? — Джейк перевёл взгляд на капитана: тот сидел опять с картой, мудрил что-то, составлял новую программу, хотел вывести своих солдат из этой заварухи. — Спрашивается, зачем? Для чего? Чтобы потом своими же руками убить?.. А сам-то он, интересно, вернуться собирается? Не иначе! Кто-то ж должен доложить о выполнении приказа, чтобы те там, "наверху", успокоились, дух пере-вели…
Кто же знал, что сионийцы за эти несколько дней так серьёзно за войну возьмутся, так продвинутся, что мы теперь у них в тылах и не пройти никуда? Сидим под при-целом — только дёрнись!
Вот Дюпрейн, наверное, сейчас кипит в душе! Приказ не выполнен, группа вот-вот в плен попадёт, и выхода нет! Нет выхода!..
Расскажи им сейчас, остальным, о цели похода! Здесь же чья-то неприкрытая глу-пость! Ради неё и помирать не хочется. Ладно бы от рудника этого зависела судьба всей нации… Или жизнь Его Величества. А так — ради чего? Ради титана? Ну, ис-пользуют его в кораблестроении, на аэролёты — тоже. На их покрытие идёт особый сплав с титаном. И рутериевую оболочку для камер сгорания делают тоже… И пули бронебойные, чтоб бронежилеты брали, но и там совсем немного надо. Да мало ли где ещё он нужен!.. Но разве стоит это человеческих жизней?.. Да при любом раскладе — нет! Нет и нет! И ничто моей точки зрения не изменит!
…Я жить хочу! Я матери обещал вернуться! Она не переживёт… А отец! И ему легче не будет… И у других ребят родители есть! У всех, кроме Алмаара. Но и этот тип тоже жить хочет… Он за жизнь свою царапается всеми когтями, зубами готов вцепиться… Хотя, пёр сегодня на капитана, безоружным на пистолет… Но это так было, в порыве чувств… А сам-то он что говорил: "Я помирать за своё государство не намерен…"- вспомнив этот разговор, Джейк припомнил и другие слова Яниса: "Ведь этот капитан нас на убой тащит, я это сразу понял!" — Да, понял! Правильно понял… Твоё нутро тебя и на этот раз не подвело…
Как вот только быть теперь? Сдаться, чтобы жить? Или быть со своими до конца? А ради чего? Уж лучше б и не знал всей этой правды!.. Сейчас же аж башка трещит, а поделиться не с кем… Молчать придётся так и так…"
Джейк сидел, обхватив руками голову и закрыв глаза, от таких мыслей у любого бы голова заболела, но Джейк не знал с рождения, что такое головная боль. Хотя сейчас был бы ей рад, чтоб так, хотя бы, наказать себя за то, что не знают другие, чтоб так отвлечься от мрачных мыслей, и думать только о боли… А тут Кордуэлл толкнул в плечо и спросил участливо:
— Что, голова болит? — кивнул, сочувствуя. — Она сейчас у всех болит. И у нас — как уйти? И у сионийцев — как нас отсюда не выпустить?.. Ничего, прорвёмся! — и он похлопал Джейка по плечу, подмигнул левым глазом.
Они помолчали немного, и тут Кордуэлл неожиданно спросил совсем о другом, о том, чего Джейк от него и в их-то положении совсем не ожидал:
— Мне вот Марио кое-что рассказывал про Гвардию… Я ведь во всём этом мало что понимаю, — Дик смущённо улыбнулся, признаваясь в своём незнании со всей откровенностью. Он многого не знал о городской жизни и стеснялся этого. Жадно слушал болтуна-Марио, а тот и рад стараться, нашёл благодарного слушателя, — Про столицу, про саму Ниобу… Про вас, гвардейцев… — опять улыбнулся, отводя глаза, а потом вдруг спросил прямо, выпалил про то, что его особенно интересовало:- А ты, Джейк, видел Императора? — смотрел с благоговением, с восторгом во взгляде чест-ных открытых глаз, с тайным ожиданием чуда, как могут смотреть только дети, ставшие вдруг свидетелями волшебной сказки, которая, ну, никак не может сбыться в жизни, как ни старайся… В эту сказку верится где-то там, внутри, но, когда попа-даешь в неё, становишься её невольным участником, начинаешь бояться этой ре-альности, бояться того, что вся эта сказка — сущая правда! И вот он, Джейк, прямое тому подтверждение! — Вы ведь сопровождаете Его, да? Вы — гвардейцы? Вас специ-ально к этому готовят, да?
