Корделия часто виделась с Элис, они ездили друг к другу в гости. Младенец Айвен, хоть и не мог пока стать своей матери поддержкой, зато занял все ее внимание, пока она приходила в себя и выздоравливала после суровых испытаний. Он быстро рос, несмотря на капризность — благоприобретенная черта характера, решила Корделия, видя, как суетится над ним мать. «Парнишке не помешала бы пара-другая сестер и братьев, отвлечь мамино внимание», подумала она, глядя, как Элис позволяет сыну срыгивать себе прямо на плечо, пока сама предается мечтам, как в восемнадцать ее мальчик блестяще сдаст экзамены в Имперскую Военную Академию.
Но и горечь скорби по мужу, и сладкие мечты о будущем сына во всех подробностях отступили на задний план, едва Элис увидела эскиз свадебного платья, которым так восхищалась Дру.
— Нет, нет! — воскликнула она, отпрянув. — Такая уйма кружев… ты будешь похожа на взлохмаченного белого медведя! Шелк, милочка, ниспадающие волны шелка — вот что тебе нужно. — Теперь Элис было не остановить, раз она села на любимого конька. Дру, у которой не было ни матери, ни сестер, едва могла бы найти более опытного свадебного консультанта. Кончилось тем, что платье невесты, выполненное в точности в соответствии с эстетическими воззрениями Элис Форпатрил, стало одним из ее свадебных подарков, вместе со «скромным летним коттеджем», который оказался солидным домом на восточном побережье. Наступит лето, и мечта Дру о любви у моря сбудется. Корделия усмехнулась и купила девушке в подарок ночную рубашку с пеньюаром, все в кружевных воланах, способные утолить самую изголодавшуюся по пышным оборкам душу.
Эйрел предоставил для свадьбы Красный зал Императорского дворца и прилегающую к нему бальную залу, ту самую, с прекрасным мозаичным паркетом. К безмерному облегчению Корделии, зал избежал огня. Теоретически, этот щедрый жест был сделан исключительно из соображений безопасности регента с супругой, чтобы избавить от лишних хлопот Иллиана: Эйрел и Корделия должны были стать на свадьбе главными свидетелями. Корделия сочла хорошим симптомом, что грозная СБ занимается устройством свадьбы.
Просмотрев список гостей, Эйрел улыбнулся. — Ты заметила, — спросил он у Корделии, — что здесь представлены все слои общества? Год назад такое празднество во дворце было бы немыслимо. Сын бакалейщика и дочь унтер-офицера. Они заплатили за это право кровью, но, не исключено, через несколько лет можно будет добиться чего-то подобного и мирными заслугами. Медицина, образование, техника, предпринимательство… а не устроить ли нам прием для библиотекарей?
— А эти жуткие форские ведьмы, жены приятелей твоего отца, не станут жаловаться на чрезмерный прогрессизм?
— Когда это дело возглавит Элис Форпатрил? Не посмеют.
Свадебные приготовления набирали обороты. За неделю до даты Ку и Дру впали в настоящую панику и были готовы тайно бежать, потому что совершенно потеряли контроль над происходящим и запутались в советах ретивых доброжелателей. Но опытная дворцовая прислуга во всем разобралась, уладила споры и организовала все как надо. Старшая экономка дворца со смешком прокомментировала: — А я-то боялась, что с переездом адмирала нам будет нечем заняться, кроме как подавать еду на скучные штабные заседания!
Наконец настал тот самый день и час. В Красном Зале выложили на полу большой круг из крашеного зерна, окруженный лучами по числу родителей и главных свидетелей: в этом случае, четырьмя. По барраярскому обычаю пара сама заключала свой брак, произнося обеты в свадебном круге; им не требовался для этого ни священник, ни судья. Но для практического удобства рядом с кругом стоял наставник — который так и звался Свадебным Наставником — и зачитывал текст, которые должны были за ним повторять растерявшиеся или забывчивые новобрачные. Это позволяло нервничающей паре не задействовать такие интеллектуальные функции, как чтение или память. А на случай, если у них случились бы трудности с координацией движений, каждого отводил к свадебному кругу друг-свидетель. Весьма практичный обычай, решила Корделия, и совершенно очаровательный.
С ухмылкой и некоторой рисовкой Эйрел отвел Корделию на предназначенный ей луч звезды — точно букет в вазу поставил, — а затем занял собственное место. Леди Форпатрил настояла, чтобы к этой свадьбе Корделия специально пошила новое платье — сине-белое, со шлейфом, украшенное алыми цветами, оно превосходно сочеталось с супер-официальным красно-синим мундиром Эйрела. Гордый и взволнованный отец Дру, тоже в красно-синем, стоял на своем луче. Для Корделии была странной сама мысль, что военная служба, в ее сознании ассоциирующаяся с тоталитарностью, косностью и принуждением, на Барраяре воплощала в себе самые передовые идеи равенства. Эйрел называл это «подарком цетагандийцев»: их полувековой давности вторжение привело к продвижению по службе самых талантливых вне зависимости от их происхождения, и волны этих перемен до сих пор расходились кругами по барраярским общественным устоям.
Сержант Друшняков оказался не таким высоким и плечистым, как ожидала Корделия. То ли гены матери, то ли сытое детство привели к тому, что все дети сержанта превосходили его ростом. Трое братьев Дру, в чинах от капитана до капрала, получили увольнительную, чтобы присутствовать на свадьбе сестры, и стояли теперь в большом внешнем круге вместе с другими свидетелями, включая и взволнованную юную сестренку Ку. Матушка Ку, улыбавшаяся сквозь слезы, стояла на четвертом луче звезды, и оттенок ее синего платья столь удачно подходил к остальным нарядам, что Корделия заподозрила, не добралась ли Элис Форпатрил и до нее.
Первым в зал вошел Куделка, опираясь на трость в новых ножнах и на руку сержанта Ботари. Ботари был облачен в самый парадный вариант коричневой с серебром ливреи оруженосца и нашептывал жениху на ухо полезные, но не слишком приличные советы вроде «А если затошнит, лейтенант, пригни голову пониже». От одной этой мысли Ку позеленел, что совершенно не подходило к его красно-синему мундиру и вызвало бы эстетическое неодобрение Элис.
Все головы повернулись к дверям. О боже! Элис Форпатрил была совершенно права в выборе платье для Дру. Невеста вплыла в зал, ослепительно грациозная, как яхта под всеми парусами, статная, совершенная со всем: шелк цвета слоновой кости, золотые волосы, синие глаза, красные, синие и белые цветы в прическе. Она шагнула к Ку, и все увидели, как он высок. Элис Форпатрил в серебристо-сером отпустила невесту на краю внутреннего круга — тем же жестом, как богиня-охотница выпускает белого сокола. Сокол взмыл и опустился на протянутую руку Ку.
