— Её, похоже, просто на герметик поставили, — пробормотал Саша. — Креплений вообще нет.
Алексей пожал плечами, затянул пояс на халате, осмотрел Александра, выскочившего в коридор в полотенце на бедрах, и вполголоса проговорил:
— Позвольте дать вам совет. Не появляйтесь в таком виде среди кеннорийцев. У них не принято разгуливать с голым торсом. Накидывайте халат или хотя бы заматывайтесь в покрывало.
Благодарность за подсказку не смогла пересилить неприязненное любопытство — переводчик по-прежнему вызывал у Саши раздражение.
— А ты откуда так хорошо эти тонкости знаешь?
— Я полтора года живу с одним из них, — спокойно ответил тот. — Понемногу разобрался, что стоит делать, а от чего лучше воздержаться.
Тем временем в споре победил прямой приказ. Хайнц покосился на Александра, выплюнул какую-то негодующую фразу, выслушал холодное распоряжение наместника, пару
секунд посверлил его взглядом и неохотно склонил голову —
соглашаясь и покоряясь. Саша, сообразивший, что пора
перестать привлекать к себе внимание, отступил в спальню,
опасливо посмотрел на огромную раму — окно и балконная
дверь в одном флаконе — и спрятался под тонкое одеяло.
«Не принято разгуливать с голым торсом... гм... в принципе,
в обществе, где каждый каждому потенциальный супруг... Очень может быть, что не принято».
Он осторожно потер зудящее плечо и решил отложить неприятную тему «на потом». Ведь если следовать логике чужаков, его появление перед особняком без рубашки...
— О, нет! — простонал он и улегся на живот, утыкаясь в подушку.
Это помогало спрятаться от навязчивого света настольной лампы и замаскировать предательский румянец.
«Только бы наместник не решил, что я сниматься под особ-
няк вышел! А то с их извращенными понятиями... Черт, но кто же
так окна ставит? Хоть бы это ночью на кровать не грохнулось!».
Судя по всему, та же возможность обеспокоила и Арека.
Войдя в спальню, он осмотрел раму, сотворил щит, увеличил
и уплотнил часть бирюзовой дымки и надавил на окно — чтоб
если вывалилось, то наружу. Пластик тихо заскрипел, но натиск
магии выдержал.
«Это ободряет... не хотелось бы глупой смерти в расцвете лет».
Как ни странно, многогранность чрезвычайного происше-
ствия подействовала на Александра как хорошее снотворное. Он
провалился в глубокий безмятежный сон, не обращая внимания
на сопение и возню под боком.
Его разбудила боль в затекшей руке. Арек сладко спал, устроившись на его плече, и что-то недовольно проворчал, когда Саша осторожно переложил его на подушки.
Неотложные потребности — отлить, умыться, почистить зубы — удалось удовлетворить без посторонних взглядов. А вот для добычи утреннего кофе требовалось выйти...
«В люди или «в кеннорийцы»? Посмотрим...»
Пришлось тихо шарить по спальне в поисках пожертвованного ему спортивного костюма — бог его знает, принято ли разгуливать по дому в халате по утрам? Может быть, только ночью, в чрезвычайных ситуациях?
Брюки нашлись сразу — Саша ночью подобрал их с пола и кинул на массивное кресло. А футболка отыскалась под кроватью. Он протянул руку к скомканной тряпке и замер,
увидев валяющуюся на полу фотографию. Глянцевый пря-
моугольник, видимо, выпал из бумажника — рядом валялись две пластиковые карты приятного платинового цвета, мятый чек и несколько монеток. На фотографии был запечатлен Александр собственной персоной. В черной военной форме «Armband» и с золотыми браслетами на запястьях скрещенных рук. При втором, более внимательном взгляде стали видны отличия:
ледяные, пронзительно-синие глаза двойника-браслетчика и жесткая складка возле губ. Создавалось впечатление, что он готов выплюнуть ругательство в лицо нахала, использовавшего внешнее сходство для осквернения чужой супружеской спальни.
В том, что это фотография покойного мужа наместника,
Саша почти не сомневался. Снимок менял все. Объяснял
мотивы, толкнувшие Арека лечь под незнакомца, возможно
даже исключал череду приглашаемых на совместные трапезы
туземцев. И это простое, лежавшее на поверхности толкование
загадки, оседало неприятной горечью на губах.
«Двойник...»
Поколебавшись, Александр вернул фотографию на палас, хотя руки чесались прихватить ее с собой в качестве вещественного доказательства, быстро и бесшумно оделся и покинул спальню. В кухню он влетел, изрядно запыхавшись, и, не стесняясь здоровенного угрюмого телохранителя, спросил у Алексея:
— Я похож на его супруга?
— Почему вы так решили? — поднял бровь переводчик
и отпил кофе из чашки. Дополнительные объяснения ему не
потребовались, и это значило, что Саша находится на верном пути.
— Там, на полу, снимок...
Алексей что-то проговорил, обращаясь к телохранителю.
Тот помрачнел еще сильнее, повел медвежьими плечами и задал встречный вопрос:
— Где вы видели фотографию? В этот дом не привозили личных вещей.
— Из бумажника выпала, — огрызнулся Александр. Тут же спохватился — это прозвучало так, словно наместник расплачивался с ним за услуги, и добавил: — Он презервативы доставал. В тумбочке не нашлось.
— Присядьте, — невозмутимо предложил переводчик. —
Михаэлю надо переговорить со старшим смены.
После короткого телефонного разговора в кухню явился полусонный Хайнц в халате. Он отобрал у медведя-Михаэля полчашки кофе, выпил его залпом и приступил к подробному
допросу. Саша, стискивая зубы и памятуя о том, что огрызаться и спорить с браслетчиком — шаг к мучительному самоубийству, изложил события, при которых фотография вывалилась из бумажника, и вежливо повторил:
— На том снимке — муж господина наместника?
— Видимо, да. У вас похожие черты лица.
После этого уклончивого заявления Александру предложи-
ли выпить кофе. Обсуждать причины, побудившие Арека сни-
зойти до сомнительной связи, никто не собирался. Алексей
начал восторгаться пейзажем за окном, а потом неожиданно поинтересовался:
— А что это за город? А то Михаэль названия не помнит, только номер Ворот. Мне, в общем-то, все равно, но... Хотелось бы понять, где я нахожусь.
Шокирующее заявление оторвало Сашу от лихорадочных раздумий.
— Слушай, парень, у тебя, наверное, нервы железные. Я бы на такую работу в жизни не пошел. Чтобы кеннорийцы неизвестно куда через Ворота возили... Это Железноводск.
Переводчик пожал плечами:
— Никогда о таком городе не слышал.
— Eisenwasserlich, бывший Железноводск.
— Все равно не слышал, — безмятежно отозвался Алексей.
А потом добавил: — Вообще-то это не моя работа. Я работаю в столичной мэрии, в жилищном отделе. А сюда приехал по приглашению господина наместника и просьбе Михаэля.
Сог ласитесь, присутствие официального переводчика здесь неуместно.
— Ты — сумасшедший, — убежденно сказал Саша. — Неужели ты им настолько доверяешь? А выбросят сейчас за ограду?
Что тогда делать будешь?
— Я вам уже говорил... Мы живем вместе полтора года. И я уверен в Михаэле. Это не первые Врата, через которые мне пришлось проехать.
Узкая ладонь с изящным серебряным кольцом по-хозяйски
накрыла лапу телохранителя.
«Спокойно... — одернул себя Александр. — Не надо к нему цепляться. А то этот Михаэль мне по башке настучит. Вон, как косится... Да, этот парень меня нервирует. Своим уверенным видом, сытым взглядом и непробиваемым оптимизмом молодости. Но нельзя забывать, что каждый устраивается, как может. Доверяет? Его проблемы. Гордо заявляет: «Я с ним живу»? Тоже его проблемы. Если это любовь — флаг им в руки.
Если это выгодная сделка... Тьфу, да я сам ничем не лучше!
Вместо резиновой куклы пригодился...»
Ему вспомнился мужчина с фотографии. Недоверчивый
прищур, затаенная усмешка, зажатая в пальцах знакомая
коричневая сигарета с черным фильтром.
