хватит тут бродить. Представление окончено.
Перемену захотелось как-то отметить. После ужина Саша подсчитал имеющуюся наличность и решил со следующей зарплаты купить телевизор. Цены на подержанную технику были приемлемыми, и он дал себе слово урезать расходы на сигареты и обойтись без долгов.
Умиротворенный шорохом листвы и занятый финансовыми подсчетами, он не услышал, как в привычную круговерть вечерних звуков вплелся скрип рассохшихся ступенек. Возник-
ший на балконе старший телохранитель наместника оказался для Александра сюрпризом. Он замер, встретившись с настороженным взглядом темных, почти черных глаз. Телохранитель что-то проговорил, и эту фразу тут же перевел поднявшийся следом Алексей:
— Ждете гостей? Или приглашения хаупта? Вы же заметили, что в доме закончен ремонт, да?
— Нет, — зацепившись за последнюю фразу, соврал Саша.
Не хотелось выглядеть томящейся по любовнику девицей: — Я вообще не в курсе, что там ремонт был. Мне оно не надо.
Объяснять парочке, что слежка за состоянием особняка — длительная случайность... да глупо же звучит! А признай, что каждый день ходил мимо, придумают себе лишнего, запишут в соглядатаи.
Прищур черных глаз показал, что телохранитель так и сделал.
Но вместо обвинений спросил:
— У вас есть какие-нибудь планы на вечер? Хаупт едет в сауну и приглашает вас присоединиться.
«И если бы не то, что сегодня пятница, так бы и сообщил: до пятницы я совершенно свободен. Вашему хаупту пришелся по душе залежавшийся товар».
Вместо цитаты из мультфильма Александр пробормотал неразборчивое согласие и выслушал ответ:
— Собирайтесь. Мы ждем вас в машине на улице.
Нищему собраться — только подпоясаться. «Парадная» одежда, купленная теткой, висела в шкафу тщательно отглаженной: чуть маловатая рубашка и давившие в поясе брюки —
после возвращения из лагеря Саша все-таки прибавил пяток килограммов. Зеркало отразило типичного работягу с обветренным лицом, выдвигающегося на вечерний променад по Курортному бульвару с целью закадрить неприхотливую девицу.
— Ну, хоть подстригся... — фыркнул Александр и застыл,
застигнутый неприятным открытием: короткая прическа
усилила его сходство с покойным мужем наместника. — Черт!
Черт! Что он теперь подумает?
Проклиная свою несообразительность — ну где глаза бы-ли, спрашивается? — он спустился к машине. Втискиваться пришлось на заднее сиденье, где уже разместились Михаэль с Алексеем на руках и недовольный старший телохранитель.
Поприветствовавший его кивком Арек предсказуемо сидел рядом с водителем, не испытывая никаких неудобств.
И чем объяснить тот факт, что при виде этой серьезной физиономии с усталыми вишневыми глазами, бешено заколотилось сердце? И захотелось запустить руку в черные волосы, сорвать резинку, стягивающую хвост, и целовать, целовать до умопомрачения, вызывая пляшущие золотые искорки похоти,
которые так напугали его при первой встрече... И плевать, что
Арек видит в нем чужое отражение. Уже плевать. Эти две недели
тянулись бесконечно долго. Но не просить же переводчика:
«Скажи, что он мне вчера приснился...».
Бороться с нахлынувшим желанием и гадать, где находится сауна для кеннорийцев, пришлось недолго. Джип свернул на огороженную силовым полем территорию санатория, поколесил по узким дорожкам и остановился возле обшарпанного
двухэтажного здания, укрытого от нескромных глаз куском непролазного лесного массива.
— Санаторий еще закрыт. Сауну только что отделали, и директор прислал хаупту приглашение, — пояснил Алексей. — Обслуживающий персонал в отдельном помещении, лишних глаз тут нет...
— Да я не волнуюсь из-за лишних глаз! — прошипел Саша.
— Ради бога, не надо преувеличивать собственную значимость! — усмехнулся переводчик. — Дело не в вас, а в шаттхальтере. Ему ни к чему афишировать связь с туземцем. Банщики тут не нужны, за дорогую шлюху вас принять трудно, не тянете.
Проглотив оскорбление, Александр поинтересовался:
— А что ему сделают, если поймут, что он с туземцем спит?
Ну... в тюрьму посадят или просто гневно осудят?
— В тюрьму не посадят. Времена не те. Вот лет пятьсот назад
за это и казнили, и сажали. Но сейчас нравы заметно смягчились,
и подобную связь только, как вы выразились, гневно осуждают.
— А ты как же? Или медведь твой на все плюнул и не стесняется?
— Я — осторожно. И он тоже, — сухо сказал Алексей. — Но не забывайте — мы это мы. А шаттхальтер — это шаттхальтер.
Арек на их разговор внимания не обратил: телохранители
начали вытаскивать из багажника увесистые сумки и о чем-
то заспорили, да так рьяно, что им потребовался независимый
арбитр. Наконец багаж разделили — одну из тяжелых сумок
Михаэль бесцеремонно впихнул Александру — и они вошли в
призывно приоткрытую дверь.
Коридор освещали тусклые настенные светильники, ковровая дорожка скрадывала звук шагов. Обстановка излучала вкрадчивую деликатность — хозяева принимали гостей, не
заглядывая им в лицо. Телохранители разделились и в темпе
обшарили помещения. Арек, не дожидаясь их доклада, заглянул
в пару дверей и указал Саше на одну из них.
Тамбур-раздевалка оказался огромным и скудно обставленным. Две лакированные деревянные лавки, откидной стол да вешалки на обшитых досками стенах. Все то же приглушенное освещение, мешающее разобрать выражение лица собеседника —
нахмурился или показалось? Нахмурился. Судя по всему, опять что-то не поделили со старшим телохранителем. Тот тоже недоволен, только что искры не летят. Стопку полотенец и простыней и пакет с бутылками на лавку практически швырнул.
— Если вам что-нибудь захочется обсудить, хаупт мне позвонит! — быстро сообщил из коридора Алексей и исчез, не дожидаясь, пока у него перед носом захлопнут дверь.
Арек запер увесистую щеколду, развернулся и начал деловито извлекать вещи из сумки. Ноутбук в мягком чехле, какая-то прямоугольная металлическая коробка, пакет, набитый флаконами — судя по всему шампунем и схожей дребеденью —
массажная щетка, упаковка презервативов и пластиковые шлепанцы. Посещение сауны явно не было спонтанной идеей.
Наместник знал, куда едет, и хорошо подготовился к очередной встрече.
Из кармана рубашки — пиджак остался в машине — Арек вынул и бережно пристроил на ноутбук серебристую флэшку.
Вздохнул, развязал галстук и стал раздеваться. Медленно, устало, словно выполняя неприятную повинность.
«Неужели он работать в сауне собрался? — удивился Александр, расстегивая пуговицы и косясь на ноутбук. — А что это за коробка, интересно? Надеюсь, в ней не спрятан
искусственный член или хлыст?».
Он быстро разделся, помог любовнику усесться на низкую лавку, ненароком прижимаясь к теплому татуированному плечу, и стыдливо признал, что они оба находятся в одинаковой боевой готовности. Не так чтобы очень хотелось, но от предвкушения подрагивает.
Арек стянул носки, бросил их на свои туфли, потер колено и указал Саше на коробку — подай, мол... Таинственный сундучок оказался тяжелым, словно в него спрятали десяток кирпичей.
Наместник, заметив его гримасу, усмехнулся, перехватил коробку, положил ее на лавку, прикоснулся подушечкой большого пальца к углублению возле ручки, дождался щелчка и откинул крышку. Александр вытянул шею, чтобы разглядеть сокровище, которое надо прятать под биометрическим замком, и удивленно поднял брови. Коробка была пуста. Арек рассмеялся — искренне, весело, светлея лицом и на миг становясь похожим на проказливого старшеклассника, ухитрившегося подложить
кно пку на учительский стул. Перемена завораживала, и Саша
