«Не моей масти развлечение. А вот, между прочим... Его счастье, что под такую волну не попал. Загребли бы на раз, хоть и постарше обычного контингента. Он симпатичный».
— Вечер добрый, хаупт.
Гибкий темноволосый красавчик с остреньким подбородком и томными миндалевидными очами опустился на колени и осторожно прижался к бедру Арека. Наместник демонстративно потрепал его по волосам, показывая собравшимся в зале сооте-
чественникам, что не будет участвовать в аукционе, и приказал:
— Выпить принеси. Только не...
— Только не шампанское, — понятливо подхватил изучивший его привычки парнишка. — Вино или коньяк, хаупт?
— Тащи вино.
«А то неизвестно еще, какие страсти после торгов разгорятся... Надо держать себя в руках».
Он хлопнул парнишку по заднице, вдалбливая в головы окружающих — да, да, я определился с планами на вечер! — и стал
наблюдать за разворачивающимся действом. Поначалу торговля
шла вяло. Арек уже решил, что аукцион пройдет без инцидентов:
новыми игрушками обзавелись пяток вояк, недовольный фи-
нансовый советник, — вот взял бы, да эту десятку погорельцам
пожертвовал, чем рожи корчить! — комендант столицы и
сварливый тип из Главного управления землеустройства и
земледелия. Но потом один из симпатичных юнцов приглянулся
и директору канцелярии, и одному из заместителей министра
внутренних дел. После третьего повышения цены директор
канцелярии сдал позицию, причем, как показалось наместнику,
не из-за материальных соображений, а испугавшись тяжелого
неприязненного взгляда ищейки-профессионала. Грешки име-
лись у каждого — и Арек служил тому яркой иллюстраций — а
портить карьеру из-за свеженькой, но возможно все-таки не
девственной филейной части неизвестного туземца было глупо.
Убедившись, что нового витка дуэлей не предвидится —
покупатели расхватали товар и поспешно направились в
номера, наместник забрал «своего» мальчика и отбыл домой.
Ему хотелось выспаться перед очередным суматошным днем, а
в нашпигованных следящими устройствами комнатах борделя
это сделать невозможно. Если только ты не добиваешься того,
чтобы к тебе приклеили ярлык «импотент».
Перед тем, как отправиться на боковую, мальчика он все-таки попользовал: при виде его уютной покорности очнулось желание обладать, которое не получалось утолить с Александером.
Бордельный пройдоха это желание всячески приветствовал, понимая, что за хорошую работу он автоматически получит хорошие чаевые, и Арек вдосталь насладился упругим молодым телом. Но попытку остаться в кровати до утра категорически пресек: «Иди, где-нибудь в другой комнате приляг. Если понадобишься, утром позову».
Шалавы в постели его раздражали. В первые месяцы вдовства Ареку было не до поиска партнеров: госпиталь, горы медикаментов и депрессия отшибли у него интерес к сексу, и он свелся к редким свиданиям с левой рукой. Уже в санатории сдерживаться стало сложнее — привычный к регулярным кувыркам в супружеской кровати организм настойчиво спрашивал: «Сколько можно рукоблудием заниматься?».
Пришлось тащиться в тамошний квартал «красных фонарей»,
снимать шлюху, а потом долго и настойчиво драить тело
мочалкой, сдирая с себя чужой запах. Его не покидало чувство,
что он изменил мужу. Не могильной плите с высеченными на ней золотыми буквами, а живому, теплому Грэгу, который мог учуять этот незнакомый запах, когда блудливая половина вернется домой.
Если бы об этих терзаниях узнал психолог, Арек бы наверняка
прошел через кучу доверительных бесед и смог правильно
откорректировать свое восприятие мира. Но обсуждение воп-
роса не состоялось — делиться этой проблемой с врачами он не
захотел, посчитав, что сумеет наладить сексуальную жизнь без
постороннего вмешательства. Очередная жалоба уменьшала и
без того призрачные шансы вернуть браслеты, и молодой вдовец
постарался скрыть от психологов новую беду. В следующие
выходные он отправился в бордель, успокоив себя странной
фантазией — Грэг рядом, Грэг все видит, мы просто решили
провести эксперимент, и я трахаю купленного мальчика, пока он
курит в кресле и наслаждается этим возбуждающим зрелищем.
Разумеется, при таком подходе к делу оставаться в борделе
на всю ночь было невозможно. Но двух-трех часовые визиты
проходили «на ура» — закрытые глаза клиента шалавам не
мешали, а щедрая оплата и достаточно скромные требования
делали его желанным гостем в домах терпимости.
Из санатория Арек уехал в «Гранатовый рай» — поместье на
Флоре, подарок отчима к тридцатилетию. Потекли сонные дни: он
валялся на ослепительно-белом песке пляжа, ожидал ответов на
прошения и занимался с психологами. Старательно преодолевал
страх перед замкнутыми помещениями: в дополнение к тре-
нингам еженедельно спускался в сауну в подвале дома и, хотя
так и не смог заставить себя полностью закрыть дверь в парилку,
гордился тем, что довел щель до ширины просунутой ладони.
Ему помогала привычная обстановка — деревянные панели,
казалось, впитали голос Грэга. Лежа на жесткой полке, Арек
прокручивал в памяти ленивые «банные» разговоры и вставал,
повинуясь иллюзорному «окунемся?».
По вечерам неприметный автомобиль с затемненными стеклами привозил в поместье вышколенного паренька из здешнего увеселительного центра. Опробовав десяток кан-дидатур, Арек остановился на молчаливом коротковолосом блондине, изумительно работавшем ртом. Развлечения вышли на новый уровень: в «Гранатовом раю» хранился пикантный семейный видеоархив, и надобность закрывать глаза отпала.
Трахаться перед камерой его научил Грэг. Порнушка в телевизоре перед сексом, порнушка в телевизоре во время секса, пряная, жесткая, дающая волнующее ощущение, что
в твоей спальне, на соседней кровати устроились чужие мужчины. Вкрадчивое предложение: а давай посмотрим на себя со стороны? Первый опыт, первый просмотр и первое удовольствие — вколачиваться в мужа и одновременно видеть его на экране в активной роли Ареку понравилось.
Фото и видеосъемки стали приправой, разнообразившей вкус
чуть надоевшего блюда — к тому времени они прожили вмес-
те пять лет и не то чтобы охладели друг к другу... Не охладели,
но насытились, утратив одну из составляющих желания —
недоступность. И, не желая расставаться, либо бросаться в
омут супружеских измен, нашли приемлемый для обоих способ
обмануть рутину.
Для овдовевшего Арека архив обрел неизмеримую ценность. Он всматривался в лицо задыхающегося от страсти мужа, одновременно получая удовольствие от умелых дей-
ствий «мальчика по вызову», и это сочетание — как ни странно — помогало ему развеять глухую тоску и примириться с действительностью. А вот единственный опыт секса с равноправным партнером, симпатичным офицером, которого Арек подцепил в казино, предварительно крепко нагрузившись алкоголем, закончился прискорбно. После вопроса: «Тебе понравилось?», любовник был выставлен из койки во тьму
субтропической ночи, а раскаяние и разочарование преследовали
молодого вдовца еще пару недель. И он твердо решил загнать
свою сексуальную жизнь в рамки «деньги — товар», чтобы
больше никогда не испытывать муторной неловкости и исключить незапланированные разговоры в постели и лишние прикосновения.
Александер выбивался из общего ряда: он не говорил ненужных слов и не вызывал раздражения — видимо, изза сходства с мужем. И Арек твердо решил воспользоваться
нечаянным подарком судьбы, наплевав на все минусы связи с туземцем.
«Если бы он родился кеннорийцем... Если бы мне не приходилось прятать его от чужих глаз...».
Но идти поперек традиций — глупо. И второй наместник Тагана не хотел подставляться под удар.
