достаточно сильно, а вид раскинувшегося на простыне взмок-
шего Александера подстегивал, помогая приблизиться к
разрядке. Обкончав услужливо поставленную руку, Арек рас-
тянулся рядом с любовником, помассировал затекшее колено и
осведомился:
— Ну что, не умер? Ни от страха, ни от отвращения?
Александер фыркнул и вытер ладонь о покрывало. Ответил сонно-шалым взглядом и бурчанием:
— Я думал, это будет по-другому.
— Ага... — по счастью, сигареты лежали на столике, в пределах досягаемости. — Я на тебя накинусь, переверну на живот, а когда ты начнешь отбиваться, закую в путы... ты подумал
о том, что я много лет прожил с постоянным партнером? Что мне знакомы ситуации, когда одному приперло, а второму неохота, или он болен, или устал? Семейная жизнь заставляет идти на компромиссы. И далеко не всегда отсос является приемлемым
выходом из положения. Когда тебе вживляют штифты на место выбитых зубов, в рот не возьмешь, знаешь ли...
— Я... — любовник махнул рукой — то ли не мог подобрать
нужных слов, то ли не знал, что сказать — и уткнулся носом в его плечо.
Это устраивало и не устраивало. Прижимается, вроде бы
доверяет... но если подтвердит вслух, будет гораздо лучше.
— Теперь ты перестанешь хмуриться и смотреть на меня, как
на бомбу с часовым механизмом? Или одного раза недостаточно?
Скажи, я пойму... мне надо знать, что тебя напрягает. Чтобы
правильно действовать.
На этот раз из взгляда Александера исчезли и сонная дымка,
и утоленное сумасбродство. Он смотрел цепко, словно пытался
проникнуть в мысли и выведать истинный ответ:
— Что напрягает? Ты этого не исправишь. И не захочешь
менять.
«Пепел и Пламя! Чего ему не хватает? Или, наоборот, лиш-
нее имеется? Илле поперек горла встал? Я же ему вроде все
объяснил!».
— М-м-м... если ты говоришь о моем будущем нареченном...
гм... звучит странно, но по-другому не скажешь...
— Нет. Не о нем. Неважно... хотя, ответь... Ты изменял мужу?
Сам говоришь — прожили много лет... Ты ходил на сторону, чтобы разнообразить впечатления?
— Нет, — честно и откровенно ответил Арек и машинально
потер левую скулу. — Никогда. Но мне и не хотелось... мы...
Он замолчал, не зная, как описать ситуацию. В свое время Грэг — не иначе как ведомый чутьем — преподал ему слишком жесткий урок за несовершенную измену. И кулаками, и гранитным бордюром вбил уверенность — за неверность придется платить болью. И платить высокую цену, потому что отказавшись от развода, он принял правила игры собственника.
Но соблюдать верность, отворачиваясь от разносчиков пиц цы, ронявших мелочь в прихожей, было нетрудно. Муж не только ревновал. Он боялся стать неинтересным и ненужным и умело раздувал искры чуть угасающей страсти: вовлекал Арека в эксперименты с видеосъемками, закупал разнообразные сексуальные игрушки, послушно предоставляя свое тело, как полигон для испытаний. А к очередному юбилею свадьбы — десять лет, «медь», расщедрился на незабываемый подарок.
Подарок... Даже сейчас Арека пробрала дрожь. Зажатый между их телами хрупкий светловолосый мальчик по вызову, с усилием натягивающийся на два немаленьких ствола, собственный крик — слишком много, слишком ярко, слишком жестко, член Грэга до боли притиснут к его члену, и боль, смешанная с удовольствием, будоражит и запоминается на всю жизнь. И снова звучит хриплый шепот: «Все на двоих, шатци».
Они оба не считали это изменой — светловолосый шлюшонок, покинувший номер гостиницы на нетвердых ногах, был для них очередной игрушкой. Покупкой, только одушевленной и способной простонать: «Господа офицеры, подождите... мне нужен десятиминутный перерыв!».
После юбилейной ночи они месяц трахались, как озабоченные юнцы. Особенно после просмотра записи — Грэг не упустил случай запечатлеть исторический момент. А потом, чуть утихомирившись, договорились об ограничениях: следующий подарок они позволят себе не раньше, чем через пять лет. На «стальную» свадьбу. На пятнадцатилетие союза.
— Иначе через нашу постель пройдет вереница шлюх, — объяснил свое предложение Грэг. — Сначала раз в полгода, потом раз в месяц... потом нам станет неинтересно втроем, и мы возьмем двух шалав, чтоб попробовать наперегонки... Нет, шатци. Пряности нельзя кушать ложками, это напрочь отобьет вкус. Я думаю, лучше потерпеть. Тогда мы опять получим яркие впечатления.
Слова мужа звучали убедительно, и Арек с ним согласился.
Вот только кто знал, что Грэг погибнет под бетонными плитами,
не дожив трех месяцев до четырнадцатой годовщины?
— Мне не было нужды изменять. Он об этом заботился, — повторил он, глядя в прищуренные серые глаза. — Ты же видел запись с нашими играми? Это... это взбадривало. Это, и не только это.
— Что еще? — Александер подпер голову рукой, не спуская с него внимательного взгляда.
— Еще?..
Мысль о демонстрации юбилейного фильма оказалась крайне соблазнительной. Или любовник поймет, что значит «все на двоих», или не поймет, но отвяжется с вопросами, чтобы не нарываться на очередной просмотр порнухи.
— Я тебе покажу. Чуть позже, — пообещал Арек и взял плошку с подтаявшим мороженым. — Сначала я съем свой честно заработанный десерт.
С мороженым все вышло привычно и обычно: как работать
языком, так некому, а жрать с чужой ложки — пожалуйста.
Хотя, если говорить правду, наместник не особо любил сладкое
и именно поэтому не отвоевывал десерт у мужа и не собирался
отвоевывать и у любовника. Другое дело, если бы кто-то покусился на его законную отбивную...
Холодный кофе смыл сладость во рту, но не взбодрил, а заставил откинуться на подушки и прикрыть глаза.
— Толкни меня через пятнадцать минут, если я засну, — попросил Арек и получил уверенный кивок.
Разумеется, Александр его обманул. Не то, чтобы обманул — просто устроился под боком и тоже погрузился в сон.
Проснувшись в нелюбимой темноте, наместник сначала обозлился, а потом подавил недовольство, выбрался из-под тяжелой руки, прижимавшей его к кровати, и побрел на кухню делать кофе. Затишьем следовало воспользоваться с умом — разлепить глаза, умыться и перебрать видеозаписи в архиве. Где-то у него лежал усеченный вариант, смонтированный Грэгом. Этого должно хватить для ознакомления.
Добывая кофе, он пожалел об отсутствии Хайнца, безропотно притаскивавшего чашки в спальню в любое время суток.
«И омлет с грибами он готовит хорошо... и сливок в чай кладет столько, сколько надо... но часто лезет, куда не просят.
От него тоже иногда хочется отдохнуть».
Включенный в спальне ночник Александера не разбудил — тот поворочался, всхрапнул, уткнулся в подушку и затих. А Арек, стараясь не шуметь, уселся в кресло, положил на колени ноутбук и начал разыскивать нужную запись, прихлебывая кофе и жуя найденное на столике печенье. Под курсор все время попадались файлы с Мелены — эх, хорошие были отпуска...
Он не удержался и открыл купание в мелкой горной речке: не
секс, просто щенячья возня во взбаламученной глинистой
