тела на плитах. Одно из них принадлежало женщине, которую обнаружили мертвой накануне; Дарси вспомнил, что ее звали Анна. Другим был Эрен, бывший начальник шахты. Уитмор сидел за компьютером, набирая заметки, пока лаборанты работали с покойниками.
"Сэр?"
Уитмор повернулся. Его взгляд переместился с лица Дарси на его руки. "Что у вас?"
"Еще один образец. Пуля. Можете пробить его для меня?"
Уитмор махнул рукой одному из мужчин в операционной, который вышел, держась руками за плечи.
"Не могли бы вы сделать это для офицера?"
Лаборант не выглядел взволнованным. Он с громким звуком стянул с себя окровавленные перчатки и бросил их в раковину для стирки и стерилизации. "Давайте посмотрим", - сказал он.
Машина не заставила себя долго ждать. Она пищала, жужжала, издавала целенаправленные звуки, а затем выплюнула лист бумаги в судорожных движениях. Техник потянулся за результатами раньше, чем Дарси. "Ага. Есть совпадение. Принадлежит... Хм. Странно".
Дарси взял отчет. Там была гистограмма - уникальный UPC-код ДНК человека. Количество и процентное соотношение различных показателей крови были написаны непостижимым кодом: IFG, PLT, Hgb. Но там, где система должна была бы перечислить сведения о соответствующем личном деле, в одной из многочисленных строк было просто написано: Эмер. Остальные поля биографии были пусты.
"Эмер", - сказал лаборант. Он подошел к раковине и начал мыть перчатки и свои руки. "Странное имя. Кто мог выбрать такое имя?"
"А где остальные результаты?" спросил Дарси. "Предыдущие."
Техник кивнул на корзину для мусора, стоящую у ног доктора Уитмора, который продолжал работать на клавиатуре. Дарси порылся в корзине, нашел один из листов с результатами, полученными ранее. Он держал их рядом.
"Это не имя", - сказал Дарси. "Это должно быть в верхней строке. Здесь должно быть местоположение". На другом отчете имя Эрен располагалось над строкой с указанием зала заморозки и координат камеры хранения мертвеца. Дарси вспомнил, как назывался один из небольших залов заморозки.
"Аварийный персонал", - удовлетворенно произнес он. Он разгадал маленькую загадку. Он улыбнулся, оглядывая комнату, но остальные мужчины уже вернулись к своей работе.
••••
Зал экстренной помощи был самым маленьким из всех залов заморозки. Дарси стоял перед металлической дверью, его дыхание ощущалось в воздухе и затуманивало сталь. Он ввел свой код, и клавиатура замигала красным светом и неодобрительно зажужжала. Затем он попробовал ввести главный код безопасности, и двери с лязгом открылись и скользнули в стены.
Его сердце заколотилось от страха и волнения. Дело было не только в том, что он шел по следу улик, но и в том, куда этот след вел. Экстренный персонал был выделен для самых крайних случаев, для тех случаев, когда безопасность считалась недостаточной. Сквозь плотную дымку он вспомнил, как полицейские отступили в сторону, а из фургонов появились закованные в броню люди и с военной точностью разрушили здание. Неужели это был он? В прошлой, прошлой жизни? Он не мог вспомнить. Да и вообще, эти люди в зале скорой помощи были другими. Многие из них были на ногах совсем недавно. Дарси помнил, как он заступил на смену. Они были пилотами. Он вспомнил, как однажды увидел рябь в своей кружке кофе и узнал, что бомбы были сброшены с беспилотников. Переходя от одной капсулы к другой, он искал пустую. По его мнению, кто-то не уснул, когда должен был уснуть. Или кого-то разбудили для совершения дурных поступков.
Именно последняя возможность внушала ему страх. Кто имеет доступ к такому персоналу? У кого есть возможность пробудить их так, чтобы никто не узнал? Он подозревал, что независимо от того, кому он доложит о своих выводах, по мере того как эти выводы будут подниматься все выше и выше по командной цепочке, они, возможно, дойдут до человека или людей, ответственных за это. Ему также пришло в голову, что убитый был сменным начальником всего бункера, начальником всех бункеров. Это был большой человек. Это было грандиозно. Вражда между начальниками бункеров? Это могло навсегда отстранить его от работы по приготовлению кофе и смыванию крови.
Он прошел две трети пути через решетку криоподов, делая круг туда и обратно, когда начал подозревать, что мог ошибиться. Все было так непрочно. Он играл на чужой работе. Никто бы не пропал, не было бы грандиозного заговора, никто бы не убивал людей...
И тут он заглянул внутрь капсулы, где не было лица, не было мороза на стекле. Ладонь, проведенная по корпусу капсулы, подтвердила, что она выключена. Температура была такой же, как и в комнате: прохладной, но не ледяной. Он проверил дисплей, опасаясь, что и тот окажется выключенным и пустым, но он показывал питание. Только без имени. Только номер.
Дарси достал свой блокнот для отчетов и щелкнул ручкой. Только номер. Он подозревал, что любое имя, связанное с капсулой, будет засекречено. Но у него был свой человек. О, у него был свой человек. И даже если ему не удастся узнать имя, он знал, где эти пилоты проводят время во время смены. Он очень хорошо представлял себе, где может скрываться этот пропавший человек с пулевым ранением.
46
Шарлотта дождалась утра и снова попробовала воспользоваться радио. На этот раз она знала, что хочет сказать. Она также знала, что времени у нее в обрез. Утром она снова услышала, как возле подъемника ее ищут.
Подождав, пока убедится, что они ушли, она осмотрелась и увидела, что в конференц-зале убрали остатки записей Дональда. Она пошла в ванную и, не торопясь, сменила повязку, обнаружив, что ее рука вся в струпьях. В конце коридора она ожидала найти пропажу радиоприемника, но комната управления оказалась нетронутой. Вероятно, они никогда не заглядывали под пластиковую пленку, а просто считали, что все, что находится в комнате, является частью операций с беспилотниками. Она открыла рацию, и та зажужжала, когда она включила ее. Расставила папки Донни среди разбросанных инструментов.
В памяти всплыло то, что сказал ей Донни. Он сказал, что они не смогут жить вечно. Они не проживут достаточно долго вне капсул, чтобы увидеть результаты своих действий. И это мешало понять, как лучше поступить. Что делать с этими людьми, с этими тремя десятками или около того оставшихся бункеров? Бездействие обрекало на гибель многих из них. Шарлотта почувствовала, что брату нужно идти вперед. Она взяла микрофон и задумалась о том, что ей предстоит сделать, обращаясь к незнакомым людям. Но протягивать руку помощи было лучше, чем просто слушать. Накануне она чувствовала себя оператором службы 911, который может только слушать, пока совершается преступление, не в силах ответить, не в силах послать помощь.
Она убедилась, что ручка управления находится на семнадцатой отметке, отрегулировала громкость и шумоподавитель,
