пока не была вознаграждена тихим шипением помех. Каким-то образом горстке людей удалось выжить после уничтожения бункера. Шарлотта подозревала, что они перебрались по суше. Их мэр - эта Джульетта, с которой говорил ее брат, - доказала, что это возможно. Шарлотта подозревала, что именно это и привлекло внимание ее брата. По костюму, над которым работал Донни, она знала, что он мечтал как-нибудь сбежать. Возможно, эти люди нашли способ.
Она открыла его папки и разложила находки брата. Там был рейтинг шахт, отсортированный по шансам на выживание. Была записка от сенатора, этот пакт о самоубийстве. И карта всех шахт, не с крестиками, а с красными линиями, идущими к одной точке. Шарлотта разложила записи и собралась с мыслями, прежде чем позвонить. Ей было все равно, что ее обнаружат. Она прекрасно знала, что хотела сказать, что, по ее мнению, Донни очень хотел сказать, но не знал как.
"Здравствуйте, жители восемнадцатой шахты. Жители семнадцатой бункерной шахты. Меня зовут Шарлотта Кин. Вы меня слышите? Прием."
Она ждала, испытывая прилив адреналина и нервного возбуждения от того, что так смело сообщила свое имя. Вполне вероятно, что она только что разворошила осиное гнездо, в котором пряталась. Но ей нужно было рассказать правду. Брат разбудил ее от кошмара, но она помнила прежний мир, мир голубого неба и зеленой травы. Она видела этот мир с помощью своего дрона. Если бы она родилась в этом мире и никогда не знала ничего другого, захотела бы она, чтобы ей рассказали об этом? Чтобы ее разбудили? Хотела бы она, чтобы кто-то рассказал ей правду? На мгновение боль в плече была забыта. Пульсация оттеснила на второй план страх и волнение.
"Я вас понял", - ответил мужской голос. "Вы ищете кого-то на восемнадцатом? Не думаю, что там кто-то есть. Кто это, вы сказали?"
Шарлотта сжала микрофон. "Меня зовут Шарлотта Кин. Кто это?"
"Это Том Хиггинс, глава Комитета по планированию. Мы находимся здесь, на станции заместителей на Семьдесят пятой. Мы слышали, что произошел какой-то обвал, и что нам не следует спускаться вниз. Что происходит внизу?"
"Я не под вами", - сказала Шарлотта. "Я в другом бункере".
"Повторите еще раз. Кто это? Кин, говорите? Я не узнаю вашего имени в переписи".
"Да, Шарлотта Кин. А ваш мэр там? Джульетта?"
"Вы говорите, что находитесь в нашем бункере? Это кто-то из Мидов?"
Шарлотта начала что-то говорить, понимая, как это будет сложно, но тут в разговор вмешался другой голос. Знакомый голос.
"Это Джульетта".
Шарлотта наклонилась вперед и отрегулировала громкость. Она сжала микрофон. "Джульетта, меня зовут Шарлотта Кин. Вы разговаривали с моим братом, Донни. То есть Дональдом". Она нервничала. Она сделала паузу, чтобы вытереть ладони о штанину своего комбинезона. Когда она отпустила микрофон, на той же частоте послышался голос мужчины, говорившего ранее:
"- Слышал, что наша шахта исчезла. Можете подтвердить? Где вы находитесь?"
"Я в Механическом, Том. Я приду к тебе, когда смогу. Да, наш бункер исчез. Да, вам следует оставаться на месте. А теперь позволь мне узнать, что хочет этот человек".
"Что значит "исчез"? Я не понимаю."
"Мертв, Том. Все мертвы. Можешь порвать свою чертову перепись. А теперь, пожалуйста, не выходи в эфир. И вообще, мы можем переключить канал?"
Шарлотта ждала, что скажет этот человек. И тут она поняла, что мэр обращается к ней. Она поспешно сжала микрофон, прежде чем другой голос успел вмешаться в ее передачу.
"Я... э-э, да. Я могу передавать на всех частотах".
Снова вмешался глава комитета по планированию, или как он там себя называл: "Вы сказали "мертвый"? Это ваша заслуга?"
"Восемнадцатый канал", - сказала Джульетта.
"Восемнадцатый", - повторила Шарлотта. Она потянулась к ручке, когда из радиоприемника полился поток вопросов. Мужской голос был заглушен одним движением пальцев Шарлотты.
"Это Шарлотта Кин на восемнадцатом канале, прием".
Она ждала. Ощущение было такое, будто дверь плотно захлопнулась, а доверенное лицо втянулось внутрь.
"Это Джульетта. Что я знаю о твоем брате? На каком вы уровне?"
Шарлотта не могла поверить, что это так трудно донести до нее. Она сделала глубокий вдох. "Не уровень. Бункер. Я в Бункере 1. Вы несколько раз разговаривали с моим братом".
"Вы находитесь в Бункере 1. Дональд - ваш брат".
"Верно". И наконец, это прозвучало так, как будто все было установлено. Это принесло облегчение.
"Ты позвонила, чтобы позлорадствовать?" спросила Джульетта. В ее голосе внезапно промелькнула искра жизни, вспышка жестокости. "Ты хоть представляешь, что ты натворила? Сколько людей ты убила? Твой брат сказал мне, что он способен на такое, но я ему не поверила. Я никогда ему не верила. Он там?"
"Нет".
"Ну, скажи ему это. И надеюсь, что он мне поверит, когда я это скажу: Все мои мысли сейчас о том, как лучше его убить, чтобы такого больше никогда не повторилось. Скажи ему это".
По телу Шарлотты пробежал холодок. Эта женщина считала, что ее брат навлек на них гибель. У нее заныли ладони, когда она взяла в руки микрофон. Она нажала на кнопку, обнаружила, что та заедает, и постучала ею по столу, пока та не щелкнула как следует.
"Донни не... Возможно, он уже мертв", - сказала Шарлотта, сдерживая слезы.
"Очень жаль. Наверное, я приду за тем, кто будет следующим на очереди".
"Нет, послушай меня. Донни... это сделал не он. Я тебе клянусь. Его забрали какие-то люди. Он вообще не должен был с тобой разговаривать. Он хотел тебе что-то сказать, но не знал как". Шарлотта отпустила микрофон и молилась, чтобы это дошло до нее, чтобы этот незнакомец поверил ей.
"Ваш брат предупреждал меня, что он может нажать кнопку и покончить со всеми нами. Так вот, эта кнопка была нажата, и мой дом был разрушен. Люди, которые мне дороги, теперь мертвы. Если раньше я не преследовала вас, ублюдков, то теперь точно буду".
"Подождите", - сказала Шарлотта. "Послушайте. Мой брат в беде. Он в беде, потому что разговаривал с вами. Мы вдвоем... мы в этом не замешаны".
"Да, конечно. Вы хотите, чтобы мы разговаривали. Узнать, что можно. А потом ты нас уничтожишь. Это все игры с вами. Вы посылаете нас чистить, а сами только отравляете воздух. Вот что вы делаете. Вы заставляете нас бояться друг друга, бояться вас, и поэтому мы посылаем своих людей, и мир отравляется нашей ненавистью и нашим страхом, не так ли?"
"Я не... Послушайте, я клянусь вам, я не знаю, о чем вы говорите. Я... вам, наверное, трудно будет в это поверить, но я помню, когда мир был совсем другим. Когда мы могли жить и дышать там. И думаю, что отчасти он может стать таким снова. Так и есть сейчас.
