Когда вы успели?
— Вчера. Вам крупно повезло, тетя. Других непутевых, кто
поможет мне нести Петровича — нет, — вздохнул Саша. —
Посидите тут, выпейте еще валерьянки. Я вас отведу в машину
после того, как мы управимся.
Он нашел в кладовке две пары рабочих перчаток, вернулся к
джипу, привел Арека с покрывалом к Петровичу, и они взялись
за дело. Если честно, дольше было говорить, договариваться и
уговаривать. Труп в багажник сунуть — дело нехитрое.
Вот усадить на заднее сиденье тетку, не пожелавшую рас-
статься с тремя сумками, оказалось сложнее. Тетя смущалась,
обернутые газетами баллоны с огурцами глухо звякали, а наме-
стник с интересом присматривался к пакету с виноградом. Зна-
комство вышло суховато официальным. В ответ на скороговорку:
«Это моя тетя Мария Филипповна», любовник слегка кивнул и
отрывисто представился:
— Арек Майер.
Обратная дорога прошла быстрее и легче — ни ферм, ни
тракторных бригад они не посещали. Въехав в город, Арек
пригляделся к своим рукам — жидкая грязь все-таки пропитала
перчатки — вытер их об джинсы и сообщил:
— Я зайду в казино, поменяю деньги.
362
— Зачем? — не понял Саша.
— Тете отдашь. На похороны. Только поменять надо, у ме ня
одни кредиты.
— Не надо, у меня еще те остались!
— Запасливый, — фыркнул наместник. — Но я не тебе
даю. И, между прочим... денег много не бывает. Найдется, куда
потратить.
— Тетин муж был бы горд и счастлив, — вздохнул Александр,
откидываясь на сиденье. — Он так уважал кеннорийцев... Да он
бы ожил и еще раз умер, если б знал, что ты его труп будешь
носить и деньги на похороны дашь.
— Х-м-м...
Арек явно озадачился, но подробностей о жизненных взгля-
дах Петровича узнавать не захотел. Остановился возле казино,
еще раз вытер руки, похлопал себя по карманам, проверяя, на
месте ли бумажник, и ушел менять деньги.
Вернулся он сияющим. Плюхнулся на сиденье, сунул Саше в
руки купюры и выдохнул:
— Я вспомнил! Представь! Зашел в казино, посмотрел на
охранников, на драку возле гардеробной, закрылся щитом, чтоб
заклинанием не зацепило, и вдруг вспомнил!
— Что?
— Про записку! То есть, не про записку. Я ее точно не
читал. Когда я вернулся, Грэг уже был дома. Я вспомнил, когда
и где покупал тряпки. Нас вызвали в казино, звонок поступил,
что бомба заложена. И пока саперы здание проверяли, я от
нечего делать в магазин напротив зашел, тряпок купил и до-
мой отправил. А мы с Грэгом в разные смены дежурили, мы
363
так два месяца дежурили, он начальника отдела по борьбе с
бандитизмом замещал...
Разноцветные отблески рекламной вывески и приборной
доски позволили Саше разглядеть искренне счастливую улыбку
любовника.
— Слушай, так это ж хорошо! — невольно улыбаясь в ответ,
проговорил он. — Я уже и жалел, что записку эту отдал...
— Нет-нет! Все правильно, все замечательно! И я вспомнил...
«Поцеловать бы его сейчас. Но тетя!..».
Радостное известие словно окрылило. Они, едва сдерживая
улыбки, втащили труп Петровича на четвертый этаж — к
счастью, из-за позднего и уже комендантского часа им не
встретился никто из соседей — и положили его на диван.
Следом доставили в квартиру тетю и сумки и смогли, наконец,
уединиться на лестничной площадке для прощального поцелуя.
— Номер... номер телефона мне скажи... или мой запиши...
а вообще там, на бумажке, в кухне, есть мой номер, Люкса
записывал... позвони, как сможешь, — бормотал Александр,
вы лизывая укус на шее. — Черт... Надо уходить. Сейчас тетка
соседок поднимет... не хочу. Я тебя хочу.
Арек извернулся, накрыл его губы своими, оторвался,
выдохнул: «Завтра, после работы», и только начал целовать
всерьез, как тут же распахнулась дверь теткиной квартиры. Они
чуть отстранились друг от друга, но не оторвались совсем — не
хватило сил.
— Сашенька! — голос тети звонко отдался в пустом
подъезде. — Покрывало-то дорогое. Скажи ему, что я постираю,
а ты потом отдашь.
364
Эти слова подействовали, как холодный душ. Сначала
на Александра, а потом на наместника, которому пришлось
перевести примерный смысл.
— Нет-нет, — проговорил заметно обеспокоившийся любо-
вник и отступил к лестнице. — Скажи ей, что покрывало я за-
бирать не буду. Пусть выбросит.
— Она не выбросит. Но это не важно. Пусть стирает...
— Мне все равно. Я тебе завтра позвоню.
— Если я на работе вдруг буду...
— Разберемся. Leb wohl, — попрощался Арек и начал осто-
рожно спускаться по лестнице, держась за перила.
