— Вы уже познакомили мужа со своей семьей, господин наместник?
— Мы едем на Кеннор в эти выходные.
— Ваши родственники действительно не знали о свер-шившемся бракосочетании?
— Повторяю последний раз — о моей женитьбе знал очень узкий круг кеннорийцев. Принц Эрлих, его супруг, принц Илле, мои телохранители и скрепивший союз священник.
— Кто отвел вас к алтарю?
— Я еще в силах дойти к алтарю самостоятельно, — усмехнулся второй наместник Тагана, вызвав свист и радостный гомон части журналистов.
— Ваши отношения с принцем Илле...
— Без комментариев. Господа, я в достаточной мере удовлетворил ваше любопытство. Брифинг окончен. Желаю вам доброго дня.
В машине, надежно укрывшись за затемненными окнами, можно было позволить себе расслабиться и отлепить от лица улыбку. Арек поймал настороженный взгляд Хайнца и про-
говорил:
— Самое трудное позади. Всё получилось. Все поверили.
Супруг откинулся на спинку сиденья и тяжело вздохнул.
— Не съест тебя моя мама, — жалоба угадывалась без слов. — И отчим не съест. Не забивай себе голову надуманными проблемами, существующих вполне достаточно.
Одна из существующих проблем — Рейн — немедленно одарила Арека коротким, но невероятно тяжелым взглядом. После холодного душа щенок перестал прикладываться к бутылке и вёл себя относительно прилично, однако, пламенные взоры
доказывали — затаил зло. И неизвестно, когда и где это выльется или отольется.
«Но главная беда — не Рейн. И не пронырливые жур-
налисты. И не разговоры среди таганского гарнизона — раз-
говоры изменили тональность, когда было объявлено, что
главнокомандующий армией знал о тайном браке. Главная беда — Александер».
Предложение жить вместе в ближайший год слетело с языка легко. В голове крутились мирные, уютные, почти семейные планы — зимние вечера с чаем и ноутбуком, уровни иг-
ры, предвкушение весны и долгих прогулок по парку. Даже благопристойный повод для прогулок с туземцем придумался:
нынешний директор санатория неоднократно повторял, что если Арек уйдет в отставку с поста наместника, его с радостью примут директором Службы Безопасности санатория. Можно было дать туманное согласие и начать «изучать территорию». С местным гидом. Вполне себе предлог.
В момент предложения он внимательно смотрел в лицо любовника. Секундная вспышка радости — не торжества, просто довольства и радости — скрылась под маской безразличия.
Саша попросил отсрочку, и это зацепило и обидело. Надо было признать, что это разумный подход к делу, такие вопросы, как совместное проживание не решаются сгоряча... да, надо было признать, что Александер если не умнее, то осмотрительнее, но
отказ от немедленного ответа засел в памяти, как заноза.Это не отменило данного себе слова позаботиться о приличной работе для любовника. Арек дождался звонка директора
санатория, выслушал поздравления — «счастья и спокойствия
в браке» — расспросил о состоянии терренкуров, о ходе рес-
таврации Нарзанной галереи и небрежно поинтересовался, как
обстоят дела с набором местных кадров:
— А то я заезжал в казино, встретил там туземца, ко-
торый мне местные красоты год назад показывал... хочу его
пристроить к делу. Он бывший журналист, парк знает, легенды
всякие, городские достопримечательности... интересно нам про
памятники рассказывал. Я подумал — пусть под рукой будет.
В казино могут и пришибить, игроки — народ горячий. А я
планирую с весны прогулки в парке возобновить. В компании
мужа. И нам не помешает толковый сопровождающий.
Заполучив телефон менеджера по персоналу — «я секретарю
отдам, он с этим Александером свяжется и передаст» — Арек
счел задачу наполовину выполненной. Упоминать о минусах —
бывший военнопленный, отсидка — он, разумеется, не стал.
Если это встанет непреодолимым препятствием, можно будет
«нажать» и даже написать рекомендацию. А если у директора
достаточно ума, всё и так обойдется.
Саше он позвонил перед отъездом на Кеннор. Выразил
сожаление, что не смог вырваться в Eisenwasserlich, посетовал
на круговорот столичных дел и необходимость представлять
Хайнца семье, поговорил о пустяках, так и не услышал ответа на
свое предложение и продиктовал номер телефона менеджера.
— Скажешь, что принесешь от меня письменную рекомен-
дацию, если потребуется. Разговаривай уверенно. Если назначат
встречу... а что я тебя учу? Ты не маленький. Сообразишь, что
прилично одеться надо.
— Соображу. Арек, спасибо... спасибо, и...
— И?
— Я скучаю. И помню, что должен тебе минет.
— Разберемся.
Считать эти слова завуалированным ответом на волнующий
вопрос Арек не стал. «Я скучаю» — это ни «да», ни «нет». К делу
не относится.
Покопаться в себе и обидеться, или даже отменить пред-
ложение ему помешала поездка на Кеннор. Что родственники,
что Хайнц, вели себя ожидаемо, и это радовало — всё же он не
утратил чутьё и способен спрогнозировать ситуацию.
Законный супруг то бледнел, то краснел, то цепенел, мать
присматривалась к нему с подозрением, отчим пробормотал
поздравления и сунул чек. Казалось, минимальная программа
откатана, но вбитые в Хайнца навыки сыграли неожиданно
приятную роль.
После первого тягостного чаепития они пошли прогуляться
в парк — Арек, нервничавший из-за отсутствия Вальтера, решил
выдать мужу пяток дополнительных указаний. Переломный
момент случился по возвращению в дом. Хайнц, увидевший как
Арек тянется к вазе с фруктами, вспомнил о своих служебных
обязанностях и строго потребовал:
— Руки помойте, хаупт! Вы в фонтан лазили и цветок рвали!
Забота о гигиене и обращение «вы, хаупт» к законному суп-
ругу произвели неизгладимое впечатление. Мать назвала Хайн-
ца «славным мальчиком», долго сожалела, что он не чувствует
себя в поместье «как дома», велела Ареку «быть с ним помягче»
и внезапно перевела разговор на Илле:
— Я рада, что у вас с ним ничего не вышло. Надо же, такой ветреник оказался!
Арек едва не подавился грушей, которую Хайнц позволил
ему съесть после мытья рук — его поразило, каких высот мать
достигла в искусстве обелять своих и втаптывать в грязь чужих.
«Я вроде как полгода назад тайком женился, а Илле — ветреник. Да...»
— Лучше уж живи с этим мальчиком, — милостиво продол-жила мать. — Он тебя уважает и заботится. А от Илле толку бы не было.
«Как будто это я за ним бегал!»
Поздно вечером, укладываясь в постель, Арек пересказал
Хайнцу некоторые детали беседы и попросил контролировать
себя и не перегибать с обращением на «вы».
