проверят? Например, ты скажешь, что тут, допустим, собачья стая озоровала. Ну и вы ее героически перестреляли.
— Ага, а спросит "А где трупы тогда?"
— Ну трупов-то хватает. Вон в том же СМП у многих собаки были. Где они теперь? Большинство вместе с хозяевами подохли.
— Так они сами сдохли.
— А кто будет проверять? Продемонстрируешь россыпь собачьих костей и все. Скажешь — сожгли, чтоб не распространять заразу.
— А кто те кости собирать будет?
— Б…ь! Да мы, кто ж еще-то… Мы соберем, и вам принесем на блюдечке. Выкладывайте композиции, какие вам понадобятся… Патроны-то дашь?
— Сколько ты хочешь? — явно уже уступая спросил Длинный.
— По рожку с каждого ствола. 120 штук.
— Что-о-о? — в неподдельном изумлении вытаращил глаза князевец. — Да ты охренел! Да за четыре рожка патронов нас самих тут похоронят.
— Ну а сколько ты можешь дать?
— Ну-у-у… Полрожка могу.
— Это несерьезно, — отмел я его предложение. Полрожка… Ты хочешь сказать, что вы за полрожка собачью стаю перестреляете? Снайперы? Да я уверен, что первой же очередью какой-нибудь умник из твоих полрожка сразу высадит в белый свет как в копеечку. А вы все как начнете палить, так патроны только десятками считать придется. Давай хотя бы сотню патронов…
— Двадцать. И не проси больше. Все равно тебе патронов таких взять негде будет.
— Восемьдесят… Мне же не особо и надо. У меня и без калаша стволов хватает. Один калаш погоды не сделает. Не договоримся — так не договоримся. Значит не судьба. Я генератор тогда обратно гружу и плазму тоже и мы уезжаем. Жили же мы без патронов до этого и дальше проживем.
— Тридцать. Но чтоб кости этих собак уже сегодня же у нас были тут. И диски… У вас порнуха есть?
— Порнуха? Надо посмотреть. Это дефицит… Но я постараюсь найти. Но патронов всё-таки хотя бы полста надо.
— Сорок. И не торгуйся больше. Ни патрона сверх не накину больше.
— Договорились… Толстый, ты насчет собак слышал? Возьми кого из своих, соберите их трупы и сожгите… Кости потом сюда привезете. Санки ж есть?
— Найдем.
— Занимайся…
В общем, когда я уходил с заправки с 40 отсчитанными мне патронами, я был уже вымотан до упора. Блин, да с левашовцами воевать было проще чем с этим утырком торговаться.
А дома новый стресс. Могилу Дане уже изготовили. И все ждали только нас с Толстым. Похороны вышли простыми и сверх короткими. Но пару слов над могилой перед тем как туда спустили тело мальчишки мне сказать всё же пришлось. И, если кто думает, что я, встав во главе нашего крохотного коллектива и избавившись от неприятных работ, типа копания могил, или возни с дохлыми собаками, или многочасового стояния на фишке, да той же стирки и готовки, стал жить проще остальных, то он глубоко ошибается! Да мне куда проще было бы заниматься вот этой рутиной самому. Не думая и свалив ответственность на кого-то другого. Вот только на кого? Вот и приходится мне самому заниматься планированием жизни белее чем трех десятков детишек. И произносить вот такие речи над телами павших. То еще «удовольствие».
Говорить я никогда не был мастером. И вообще — всегда считал, что слова обесценивают любые чувства. Говорить за тебя должны поступки, а не слова. И, если ты говоришь слова, то лишь пытаешься откупиться, чтоб ничего не делать. Оправдаться. Но и не сказать ничего было невозможно.
Я не стал в третий раз повторять те же самые слова, про то, что мы насыпем на этом месте огромный курган, придя на который каждый сможет вспомнить своих родных. Я лишь намекнул об этом, сказав, что каждый, кто захочет помянуть умерших, должен приходить сюда не с пустыми руками, ни с едой (умершим она уже не нужна), а с горстью земли, которою он бросит на этот могильный холмик. И, чем чаще мы будем вспоминать ушедших от нас, там выше станет и сам холм.
А ещё сказал те слова, которые от меня все ждали. О том, какой замечательный человек был Даня. Вспомнил конкурс красоты, который он провел от начала и до конца. Это было полностью его детище. Кто же знал, что это окажется его лебединой песнью? И как героически он погиб, дав время убежать остальным. Он был настоящим героем!
Неожиданно эстафету прощальной речи подхватила Васька. Оказывается кроме самого конкурса красоты Даня пытался сделать посвященный этому конкурсу выпуск газеты. И, даже, скомпоновал его! И отдал полученный результат Ваське, чтоб она нашла в городе цветной принтер и распечатала её в двадцати экземплярах.
Я взял в руки один из переданных Васькой листков газеты. Обычный листок формата А-4. Наши Новости в шапке листа и сдвоенной НН в названии. Первый номер. В центре — распечатка фото трех финалисток в лентах и коронах уже после награждения. Фото самой Васьки отдельно. Меньшим размером и на обратной стороне. И текст. Немного. Много ли напечатаешь на одном листке? Но у парнишки определенно был литературный талант. Вон как хлестко, с юмором и буквально парой предложений описан эпизод с заявившимися на вечеринку заправцами. Упоминалось там и "посещение мероприятия нашими соседями и союзниками в лице их главы". И коротенькая статья, посвященная победительнице. Очень талантливо было сделано. У меня вновь навернулись слезы на глаза. Какого парня потерять!
Махнув рукой, чтоб чтоб начинали хоронить, я подошел к вновь заревевшей Ане. Прижав девочку к груди я успокаивал её, шепча всякую чушь. Что она все равно не одна. Что мы все с ней. Что я теперь буду ее старшим братом и всё такое подобное. Успокаиваться девочка не собиралась, но я не спешил. Ей нужно было выплакаться. Уверен — её ещё раз ночью накроет. Нужно обязательно попросить девчонок, чтоб проследили.
Пока же нужно было сделать всё возможное, что бы ситуация, аналогичная произошедшей, больше никогда не повторилась. И, для этого недружественную группировку Герцога нужно было добивать. Вряд ли там осталось много бойцов в строю. Как я понял — все лучшие пришли сюда. Так что ответный рейд стал жизненно необходим. Чтоб угроза, висевшая над нашим анклавом Домокловым мечом, больше не отравляла нам жизнь. Рейду быть!
Оставив Аню под присмотром мамы Тани (девчонки реально сдружились в последнее время), всех остальных своих "старших" я собран на совет. Нужно было решить как быть дальше. Я сидел за столом и рассматривал своих помощников. На кого я могу положиться в этой заварушке?
Ну главный
