остальные стволы?
— Один у Лысого. Такое ружье… Вот как у нее, только с одним стволом. Но стреляет много раз подряд. Там патроны под низ под ствол засовывать можно, несколько штук сразу.
— Цевье передергивать снизу нужно? Ну, в смысле — как и у Немца? Такое же ружье?
— А? Нет. Ничего не дергает. Стреляет раз за разом и все.
— Понятно. Полуавтомат. Дальше что?
— Ну и все… Ещё у Борща тоже ружье. Тоже одноствольное. Но оно однозарядное. Так вот раскрывается и патрон менять нужно.
— Ясно. Больше огнестрела нет?
— Ну еще у Винтика самопал есть… Он его серой со спичек заряжает…
— Ну это уже не особо интересно. Где они все находятся?
— Ну кто-нибудь точно на блокпосту у въезда в поселок… После того как колхозаны Стальмост отжали, там постоянно дежурят. Сторожат. Две атаки при Немце ещё отбили успешно.
— Потом нарисуешь где у них позиция… А если не на посту, тогда где?
— Значит дома… Они все в одном большом доме живут… Ну самые старшие, я имею в виду. Мелкие — каждые сами по себе.
— Ясно… Значит трое… Негусто, — тут, надо признаться, я заколебался. А может и вправду самим зачистить этот гадюшник? Бойцов-то у Герцога, оказывается, кот наплакал. Причем, старших всего трое и все трое — не фонтан. Нарк, безоружный лох и раненый… Ну и еще один условно старший. Можно. Можно справиться, если грамотно подойти к делу… Но нафиг надо. Не хочу рисковать. Ни своей бесценной шкуркой, ни кем-то из своих ребят. Так что всё равно нужно ехать к Гвоздю. За совместный рейд договариваться.
Но сначала нужно раздать заданий всем присутствующим. Ну с Толстым проще всего.
— Валера… Ты помнишь, что тебе нужно с собаками разобраться? Кости этим ушлепкам на заправку притащить? Займись этим. Возьми с собой кого-нибудь из своих… Егора и… девок этих что ли? Ксюшу-Оксану… Только после всего обязательно в баню и всё белье в стирку сдашь. Настя, слышишь?
— Да. Сейчас баню и затоплю.
— Добро… И еще, Валера, если время останется, погляди, что там с автобусом у нас, хорошо? Сильно его побило?
— Хорошо. Я пошел?
— Давай… Так, дальше… Эльба и Темный, вы едете со мной. Мы поедем к Гвоздю просить помощи в рейде. Так что готовьтесь. Чтоб стволы блестели, патроны были наготове и всё такое.
— Так мы уже готовы!
— Ещё раз все проверьте. Оружие небрежности не прощает. Занимайтесь.
— Ладно.
— Если уж вы так в бой рветесь, то по-армейски и отвечайте. Не ладно, а есть. Или так точно. Понятно?
— Так точно.
— Вот. Молодцы. Выполняйте. Эльба старшая.
— Есть!
— Рыжик, на тебе охрана поселка в мое отсутствие. На пост на мосту. Случись что — не геройствуй как Даня. Он молодец, конечно, но лучше быть живым трусом, чем мертвым храбрецом. Уяснил?
— Да.
— Теперь вы, — я повернулся к Ваське с её девчонками. В Заозерном больше оставаться нельзя. Погода видите какая? — я мотнул головой в сторону окна, где на улице вполне по весеннему ярко светило солнце и капель с крыш не капала. Ручьями журчала! Градусов пять тепла наверное было. Да ещё при такой ясной погоде. — Мертвецы сейчас там дружно завоняют…
— Да они уже… - подала голос Васька.
— Вот видите? Так что с Заозерного сегодня же съезжаете. По квартирам продолжите ходить, но уже вахтовым методом. Утром уехали, вечером вернулись с обязательной дезинфекцией в бане. Вон как у Толстого. И только специальной командой. Вон Птица и Вилка вдвоем справятся… Ну Ратибора ещё с собой возьмут. Вилка отвечает за транспорт, Птица за безопасность. Обрез этот так у вас и останется.
— А я? — непонимающе протянула Васька с беспокойством.
— А ты, — я тяжело вздохнул. — Газету Дани ты помогала делать?
— Ну да, но я только напечатать на принтере…
— Но сделать-то второй номер сможешь? В честь Дани. И ему и посвященный как раз… Ну и про нашествие этих бандерлогов, конечно, нельзя будет не упомянуть… Сделаешь?
— Шиша, я… Я неплохой художник, я в художке училась. Я могу красиво оформить. Скомпоновать. Нарисовать. Напечатать. Фото вставить… Но вот писать я совершенно не умею. Ну не писатель я ни разу! Я не отказываюсь. Будут статьи — я всё сделаю. Но мне нужно уже готовое… Материал нужен.
— Всё бы вам только готовое, — чуть недовольно проворчал я. — Ладно. Для первого раза я накидаю две-три статейки заметки. Но потом тебе все равно придется самой писать… Ну или ищи литератора.
— Хорошо.
— Ладно. Приготовь пока всё. А вечером, как я из Откормочного вернусь я тебе набросаю текст. — Я поднялся и прихрамывая на подстреленную ногу отправился на улицу. Самое важное на настоящий момент было именно переговоры с Гвоздем. Да и выяснить куда он провалился, черт побери.
Впрочем, сразу уехать не получилось. На выходе из дома меня перехватила мама Таня и натурально учинила мне головомойку. Возможно даже отчасти справедливую, но… Основной её претензией было, что я «мало внимания уделяю детям. Что я вообще об них не думаю. Что та же Ева, называющая меня папой, видит меня только ночью. Когда я спать прихожу. Я не играю с ней, забыл когда последний раз сказку рассказывал или рисовал со всеми. И это только Ева. Про остальных и говорить нечего. У детей — шок. Они все только потеряли своих родителей. По уму им всем психолог нужен. Чтоб никаких необратимых сдвигов в психике не возникло. А я еще добавляю проблем! Вот зачем было стрелять в доме? Дети перепугались. Она их едва успокоила. И сейчас тоже… В доме окна побиты. Двери сломаны, А я куда-то ухожу вместо того, чтоб починить. И — с детьми посидеть…»
Я слегка рассеянно слушал ее причитания, размышляя о другом. Да, мама Таня права. По своему, по-женски, но права. С детьми я действительно мало занимаюсь. Спихнул всех на неё, вот она и взвыла. Да, дети напуганы. Весь их мир рухнул в одночасье. И вот только-только всё, вроде как, начало налаживаться, как опять стрельба, все куда-то бегут. Злые захватчики… Шок, да. Вот только где я ей возьму психолога? Нету! Вымерли все психологи. Так же, как и воспитатели и мудрые учителя… Некому. Приходится все самим.
Но не это меня напрягло больше всего. А то, что мама Таня нашла в себе мужество высказать всё мне в лицо. Отчитать как мальчишку. С одной стороны, вроде как, нанесен урон моей репутации. Что, мол, за лидер, на которого подчиненные орут.
