Цепкий изучающий взгляд, я почувствовал, как только мы вышли из машины. И, видимо, это беспокойство коснулось не меня одного. Потому что Данила тоже осмотрелся по сторонам, будто пытаясь кого-то найти. Но на подворье дома было пусто.
— Нас не встречают, — пробормотал я. — Хотя у торгаша наверняка должна быть охрана.
— Им не за чем, — Катя кивнула в сторону забора. На шесте столба сидел странный полукруглый зверёк. Девушка приветливо помахала рукой. Зверек тут же повернулся в нашу сторону, уставившись мутным бликующим глазом с множеством маленьких круглых зрачков.
— Камера наблюдения, — пояснила мне Катя. — Это чудное магическое око заметило нас ещё когда машина подъезжала к дому. И передало информацию охране.
— Одноглазый наблюдатель, который все видит, — понимающе кивнул я. — Прямо как мой отец, который раньше мог наблюдать с Хлидскьяльфа за всеми девятью мирами. А ещё, у него есть два ворона, Хунин и Мунин. Их имена переводятся как Вижу и Помню. Они тоже наблюдали за Мидгардом и докладывали ему обо всем, что происходило в каждом уголке мира.
— Ну, считай у охраны Исаака тоже есть птицы, которые наблюдают за особняком. Будешь себя плохо вести — выбьют тебе глаз. Станешь как папка.
— Всеотец пожертвовал однимокомв обмен на то, чтобы испить из источника Мимира и обрести мудрость, — буркнул я. — Аэти штуки умеют летать? У них же даже крыльев нет.
Мной овладел интерес. Я поднял с тропинки небольшой камушек, и кинул его в сторону наблюдательного ворона.
— Стой!
Окрик моей спутницы застал меня как раз в то момент, когда камень уже сорвался с ладони. Бросал я, скорее, напоказ, нарочито небрежно. Чтобы заставить диковинную птицу взлететь. Но не тут-то было. Камень врезался в глаз, брызнули искры, и наблюдатель застыл.
— Какой-то очень глупый ворон, — сокрушенно пробормотал я. — Он похоже помер.
Катя тяжело вздохнула:
— Ох, свалился же на мою голову.
— Не на твою, — мрачно поправил ее я. — Ты ведь не собака.
— Да уж, я лучше какой-то псины.
За стеклянными дверьми дома мигом появились несколько человек в черных костюмах. Они мне не понравились. Именно так и выглядели разбойники, которых я убил в заброшенном доме. Я напрягся, проверил наручи. Не подведут ли цепи, когда начнется бой.
В том, что во дворе сейчас начнется драка я не сомневался. Уж больно злые лица были у явившихся мужиков. Один из них открыл дверь, и бойцы вышли на крыльцо. Я шагнул вперёд, готовясь записать на свой счёт ещё один подвиг и оценивая противников.
Крепкие мужики, все вооружены и готовы применить силу. Каждого бойца обволакивала ярко-красная аура. И я усмехнулся: этим ребятам уже доводилось проливать кровь.
Зрение Форсетти, бога правосудия. Давненько я им не пользовался. Думал, в этот раз оно не сработает.
Я обернулся, решив изучить спутников. Как я и подозревал, Данила был темно-красным. Значит, на руках водителя тоже есть кровь. А вот Катя…
Девушка была чиста. Вернее, не так: у ауры моей спутницы было странное зеленоватое свечение. Она нарушала правила, но это и неудивительно. Вряд ли в Мидгарде найдется человек, который ни разу не преступил закон. Но преступлений, которые она совершала, оказались незнакомы. Нужно будет порасспрашивать ее по этому поводу. Надо расширять кругозор. Именно так учила во вчерашней программе про здоровье какая-то страшная баба, напоминающая овцу. Ее слушали и хлопали в ладоши, Значит, это не была реклама.
— Ты какого хрена имущество портишь?
Я развернулся, внимательно посмотрел на говорившего со мной человека:
— Ты это… со словами поосторожнее, — недобро процедил я. — А то горе может прийти в твою семью, воин.
Мужик слегка побледнел. Но не отвел взгляда:
— Ты что, угрожаешь мне?
Голос был спокойным. Я шагнул вперёд, не желая вести переговоры, но драке помешал Данила. Он встал между мной и главарем разбойников, примирительно поднял руки:
— Тихо, парни. Я прошу прощения за моего друга. Он хороший малый, но немного диковат. И не очень дружит с электроникой. Смотрел фильм про гремлинов, Гора?
Гора смерил меня недовольным взглядом:
— Что-то он больно большой для гремлина. Не иначе под дождь попал.
— И зонтика подходящего не нашлось, — пропела Катя и улыбнулась. — Нас ждут. И хозяин простит испорченную камеру, уверяю вас, уважаемый начальник охраны.
— Этот ворон сам не взлетел, — хмуро пробурчал я. — Может он больной был.
— Эх, если бы наниматель не ждал вас — разговор у нас был бы другим, — покачал головой мужик — И ты, косматый, поплатился за разбитую камеру. Ладно, идём.
Он развернулся. И спутники, не мешкая, поспешили за ним по широким ступеням. Я двинулся за ними, в холл особняка.
Это были знатные хоромы. Я осмотрел светлые каменные стены, резные колонны, оценил пол из мрамора с золотистыми прожилками. Несколько высоких статуй, сделанных, несомненно, хорошим мастером, изображали крылатых дев. Я был лично знаком с такими. Невольно восхитился тому, как скульптор повторил одеяние и формы. Хотя, он не смог передать живость их лиц, но грудь и бедра ему удались на славу.
— Не отставай, — шепнула Катя.
Я зашагал следом по здоровенной лестнице, ведущей по широкой дуге на второй этаж. Зеленый ковёр покрывал ступени, не давая ногам скользить. Сколько же ткачих трудились над этой дорожкой?
— Торгаш при деньгах, — заметил я.
Барельефы на стенах демонстрировали битвы великих воинов. Среди которых наблюдались и мои боевые товарищи. На одном я заметил парня с крыльями и нахмурился. Что-то в этом мужике показалось мне смутно знакомым.
— Себя нашёл? — язвительно уточнила Катя.
— Мой образ слишком выразителен, чтобы кто-то смог его повторить, — высокомерно отозвался я, на самом деле смутившись, что мне не нашлось места на картинах.
— Или тебя было так много…
В этот момент Катя замолчала и остановилась на верхней площадке. Я едва не столкнулся с ней и грубовато подвинул в сторону, чтобы пройти.
Прямо перед нами стояла статуя какого-то мужика, обернутого в ткань с огромной трезубой вилкой в руке. Мне пришлось вглядеться в его лицо, чтобы понять — оно очень знакомо.
— Это ведь… ты, — произнесла девушка благоговейно. — Ты…
— Посейдон, — прочел я буквы у подножья изваяния. — Что за хрен?
— Бог моря.
— Какого…? — возмутился я. — Стоило всего раз пойти на рыбалку и забыть сети. Один раз с похмелья набить копьём рыбы! И эти суки меня богом луж назначили? И вилку приляпали на кой? А это? — я указал на открытый участок тела, где виднелись очень скромные причиндалы с завитушками. — У меня что, такой маленький?
— Видар, — ахнула Катя, когда я принялся расстегивать штаны, чтобы явить свою мощь наружу.
— У меня ничего нет маленького! — рявкнул я так, что огромный подсвечник под потолком жалобно зазвенел. — Да как посмели? Меня…
— Тихо, — взмолилась девушка, повисая на руках.
— Кто сваял эту непотребщину?
— Микеланджело, — быстро ответила проводница.
— Черепаха? — я сощурился. — Вчера я видел кусок фильма. Нарисованного. Ты меня дурить удумала?
— Это человек с таким именем.
— Что за хрен с горы? Где живет?
— Он уже умер.
— Это плохое оправдание, Катя, — покачал я головой. — Есть возможность вернуть гада и спросить за такую срамоту.
— Что?
— Ладно вилку в руки дал, — не унимался я. — Пускай назвал Пос…адоном. Прилепил мне звание повелителя рыбьих хвостов! Все знают, что хозяин морей Ньорд. Он худой как плеть и злой как скорпион. Это я мог бы простить, — в груди клокотала злость. — Но прилепить такую кроху между ног! Сволочь! Себе то наверняка бы сваял как у быка! — меня трясло от возмущения. — Даже Локи… — я воровато оглянулся, проверить не вызвал ли лихо, когда упомянул его имя, — даже этот гаденыш не шутил так убого. Унижать мужчину подобным…
— Никто не считает это, — она указала на статую, — Видаром. Это всего лишь мужик с вилкой.
