случилось?
Ещё мгновение — и Асуна вытаращила глаза, потому что последние слова оказались ключом к её собственным воспоминаниям. Именно на этом уровне случилась трагедия, о которой ей однажды рассказал Кирито. На самом деле номер уровня он не упомянул, но сейчас стало уже очевидно, что здесь и произошли те события, которые превратили его в единственного среди проходчиков игрока одиночку, наотрез отказывавшегося вступать в гильдии и группы...
— Да... Ты права. — Угадав мысли Асуны, Кирито кивнул и продолжил: — В лабиринте Двадцать седьмого уровня погибли «Чёрные кошки полнолуния» — первая гильдия, в которой я состоял...
Кирито рассказал Асуне о терзавшей его душу трагедии «Чёрных кошек» за два дня до их свадьбы перед лесной избой. Другими словами, двадцать второго октября две тысячи двадцать четвёртого года.
На тот момент они ещё не встретили Юи — это случилось неделей позже в лесу Двадцать второго уровня, — однако с тех пор девочка уже в общих чертах узнала о случившемся. Кирито не стал вновь вдаваться в подробности своего прошлого и заговорил о настоящем:
Когда Юи сегодня сказала, что сильные эмоции игроков могут сохраняться на сервере SAO, привязанные к предметам и объектам уровня, я подумал, что эмоции игроков из «Чёрных кошек» тоже могли сохраниться... В той потайной комнате в лабиринте Двадцать седьмого уровня всё ещё может скрываться ужас и отчаяние людей, убитых рудными элементалями и тёмными дварфами...
Стоило Кирито сказать об этом, как в памяти Асуны ожила картина, открывшаяся ей в разгар битвы с Уаджит. Стены, составленные из хаотически подобранных каменных блоков, как раз встречались в лабиринте Двадцать седьмого уровня. Асуна также видела толпу элементалей и дварфов... Не об этом ли говорил Кирито?
— Кирито... — тихо выдавила она.
Спригган поднял голову, и Асуна как могла рассказала ему о необъяснимых явлениях, с которыми ей пришлось столкнуться. Сначала об увиденной посреди битвы с боссом комнате, в которой погибли «Чёрные кошки полнолуния». Затем о том, как накануне после выхода из игры она смотрела в окно на тёмный город и ей почудились вода в канале и расплывающиеся в ночном тумане фонари...
Кирито, разумеется, был поражён услышанным и на пару секунд даже потерял дар речи, но затем медленно кивнул и произнёс:
— Уверен, ночной город — это воспоминания единственной девушки «Чёрных кошек»... То есть причина твоего отчуждения... — Кирито ненадолго прервался и понизил голос. — В том, что Сати звала тебя? Но почему не меня?..
Кирито бормотал так растерянно, словно отчасти обращался к самому себе. На его вопрос ответила до сих пор молчавшая Юи:
— Думаю, причина в том... что ты сейчас используешь другую учётную запись и другого персонажа — не из SAO.
Кирито вздрогнул, словно ужаленный, и посмотрел на свои руки в чёрных кожаных перчатках. Асуна знала, что сейчас его ладони и пальцы выглядели немного не так, как в SAO.
Асуна, Лизбет, Силика, Кляйн, Эгиль и многие другие игроки в SAO, решившие отправиться во второе, уже не смертельно опасное, виртуальное путешествие, перенесли своих старых персонажей в ALfheim Online практически без изменений. И только один Кирито продолжал пользоваться похожим на шкодливого ребёнка спригганом, которого создал с нуля специально ради спасения Асуны.
Если бы Кирито восстановил данные прошлого персонажа, то сохранившиеся — как они предполагали — где-то на Двадцать седьмом уровне Айнкрада эмоции девушки по имени Сати обращались бы к нему, а не к Асуне. Вероятно, что и приступы отчуждения тоже испытывал бы он.
Но почему Сати выбрала вместо Кирито Асуну и как у неё получилось связаться с девушкой?
Она погибла за год с лишним до свадьбы Асуны и Кирито — во времена, когда рапиристка стала сублидером только что основанных «Рыцарей крови» и посвятила себя развитию гильдии и прохождению уровней. С Кирито они виделись только во время тактических совещаний и битв с боссами, так что Асуна не знала ни о его присоединении к «Чёрным кошкам полнолуния», ни о том, что он остался единственным выжившим из той гильдии. И наоборот: Сати из «Чёрных кошек» едва ли было известно даже имя Асуны.
Как и в прошлый раз, ответ нашёлся у Юи:
— Мама, строго говоря, твой нынешний персонаж всё ещё состоит в браке с предыдущим персонажем папы. Поскольку в ALO игрокам пока нельзя жениться, это не отображается у тебя в статусе, но... твои данные по-прежнему связаны с прежним папой.
— Что? Неужели?! — потрясённо выпалила Асуна, узнав эту новость.
Кирито тоже вытаращил глаза от удивления, но быстро взял себя в руки.
— Ясно... — пробормотал он. — Когда умерла Сати... я тоже был там. Возможно, сервер привязал её предсмертные эмоции не только к той комнате в лабиринте Двадцать седьмого уровня, но и к моему персонажу. Но затем я поменял его... и адресатом её сигнала стала ты, потому что ты всё ещё связана с моим старым персонажем... Видимо, в этом и разгадка.
Пока что объяснение более-менее укладывалось в голове Асуны. И всё же кое-что оставалось неясным.
— Но почему это началось именно сейчас? — Асуна перевела взгляд влево, на стену летающей крепости, и продолжила: — В первый раз я столкнулась с отчуждением через три недели после первого погружения в ALO. А в последнее время приступы не только приходят чаще, но и приносят какие-то видения...
— Может, это... — Кирито прервался, открыл меню и уставился на индикатор времени. Вдруг спригган ахнул и нервно заявил: — Сати умерла двадцать второго июня две тысячи двадцать третьего года... в этот же день два года назад. Если ещё точнее, это произошло... в семнадцать часов сорок пять минут. Через три минуты...
Асуна невольно ахнула. Юи на плече Кирито тоже вытаращила глаза.
Закрыв меню, спригган поднял взгляд к бесчисленным звёздам, неизвестно когда успевшим загореться в ночном небе, и тихо заговорил:
— В SAO я... много раз видел, как умирали другие игроки. Нескольких даже убил собственным клинком. Поэтому я... всегда старался не выделять «Чёрных кошек» и Сати на фоне остальных. Пока мы были в старом Айнкраде, я воспринимал в качестве могилы этой гильдии дерево возле гостиницы, в которой они жили, и иногда ходил туда их поминать... но это место расположено на Одиннадцатом уровне, а погибли они на Двадцать седьмом, и прямо сейчас мы не можем попасть ни в одну из этих точек. Вот почему я сегодня
