них кусок в горло не лез. Рискуя огорчить гения кулинарии, мистер и мисс Дарвин, а также поверенный в делах Джонсон, кое-как прожевав по кусочку кекса и наскоро запив его кофе, бросились на верхнюю палубу, высматривать спасательную экспедицию. И когда шлюпка появилась в пределах видимости, а вахтенный помощник сообщил через рупор, что пропавший найден живым, радости на борту парохода не было предела.
Осмотрев пострадавшего, доктор Фернандес сообщил, что жизни его ничего не угрожает. Кости целы.
Признаков внутреннего кровоизлияния не наблюдается. Наличествует небольшой вывих правой ступни, а также, видимо, шок, в результате которого пациент потерял сознание. Врач сделал ему поддерживающий укол. К голове приложил грелку со льдом. Когда пострадавший придет в себя, он будет нуждаться в отдыхе, хорошем питании и заботливом уходе. Хлопоты по уходу за единственным пациентом доктора Фернандеса взяла на себя мисс Дарвин.
Едва капитан убедился, что жизни самого младшего матроса на его судне ничего не угрожает, он отдал приказ сниматься с якоря и продолжать путь, а для того, чтобы случившееся с Энрике не повторилось, распорядился выставить часовых из числа свободных от вахт матросов и солдат капитана Хоука. Теперь «Кайман» напоминал военное судно. Вооруженные люди не только дежурили на носу и корме, но и патрулировали верхние палубы. В глубине души сеньор де ла Кастилья был даже рад этому, помня о том, что в верховьях реки Святого Яго все еще пошаливают мародеры из берегового братства. Пусть они видят, что пароход хорошо охраняется.
Энрике пришел в себя к вечеру. Он был очень слаб и поначалу не мог говорить. Ингрид напоила его куриным бульоном и сидела с ним до глубокой ночи. Чем больше руководствовалась мисс Дарвин, милосердием или репортерским любопытством, сказать трудно. Во всяком случае, она стала первой, кто услышал рассказ юного стюарда. Едва он заговорил, как сотруднице «Вашингтон-ревю» стало ясно: в ее руки плывет самая настоящая сенсация. Как умелый журналист, Ингрид не торопила рассказчика, позволяя ему вспомнить все самому.
— Я вышел из камбуза, — прерывающимся голосом начал Энрике, — чтобы… чтобы вылить помои… Простите, сеньора… Вдруг услышал хлопок. Ну, будто кто из ковра пыль выбивает. Только еще громче. Я посмотрел вверх. Прямо на меня летела какая-то гадина. Вроде каймана, только… с крыльями. Ну, как у летучей мыши. Агромадная! Я и пикнуть не успел, как эта гадина… Она лапы вытянула с когтями. И хоп меня за робу. Я завопил, а та… Подняла меня и потащила. Глазом не успел моргнуть, а наша лоханка позади. Тут ба-бах… Гадина дернулась… Каркнула, как ворона, но дальше поволокла. Да видно, тот… ну, который палил, все же парень не промах. Гадина забила-забила крыльями, совсем как несушка. И бац, уронила меня. Думал, конец. Расшибусь в лепешку… Да там ил мягкий у берега оказался. И все же меня крепко стукнуло. Вот только щас очухался. Простите, сеньора…
— Ничего-ничего! — ласково проговорила сеньора. — Отдыхай! Выздоравливай!
Мальчишка кивнул и закрыл глаза. Через несколько минут послышалось его ровное сопение. Мисс Дарвин тихонько поднялась и покинула каюту доктора Фернандеса, который тоже уже спал. Репортерше не терпелось поделиться с читателями своей газеты сенсационным рассказом о нападении неведомой твари на пароходного стюарда. Для связи с репортерским пунктом в Престо у Ингрид были почтовые голуби. К сожалению, они могли доставить лишь короткую заметку, несмотря на то что сотрудница «Вашингтон-ревю» пользовалась стенографией для сокращения своих сообщений.
Мисс Дарвин не могла дождаться, когда «Кайман» прибудет в порт. Там она могла написать полноценную статью и переправить ее телеграфом в Америку. Уж в этой-то статье будет все: и рассказ о начале экспедиции, и описание ночного столкновения парохода с плавучим животным, которое оставило царапины на правой скуле судна, и о попытке летучей твари украсть корабельного стюарда, и о том, что оная попытка была предотвращена метким выстрелом мистера Экзито, главного зверолова экспедиции. Жаль, что не было фотографий. Ну, царапины можно будет запечатлеть в порту, а что касается летающего хищника… Что ж, в «Вашингтон-ревю» отличные художники, они сумеют изобразить крылатую гадину со всеми омерзительными подробностями.
До своей каюты Ингрид не дошла. Дорогу ей преградил зверолов. Он дымил гаванской сигарой и многозначительно ухмылялся. Мисс Дарвин не могла не замечать взглядов, которые мистер Экзито исподтишка бросает на нее, но делала вид, что не обращает на них ни малейшего внимания. Дабы позлить знаменитого охотника и подогреть его интерес к своей особе, репортерша флиртовала с авиатором Кармайклом, а когда тот остался на берегу, переключилась на капитана Хоука. На борту «Каймана» она строила глазки доктору Фернандесу, заставляя темнеть его и без того смуглое лицо. При этом она старалась не оставаться с Аланом Экзито наедине.
— Куда-то торопитесь, мисс Дарвин? — осведомился тот.
— Вам не кажется, мистер Экзито, что этот вопрос в столь поздний час несколько неуместен?
— Прошу простить мою бестактность, леди, — продолжал зверолов, ничуть не смущаясь, — но если бы я имел дело с девицей на выданье, у которой на уме одни только шляпки, я бы не посмел его задать. Однако передо мною не столько прелестная, хотя и ветреная девушка, сколько газетчик, который не устоит перед соблазном заполучить материал исключительной важности.
— Не понимаю, о чем вы толкуете, мистер Невежда!
— Вы выскочили из каюты доктора Фернадеса. Несколько опрометчиво для леди В СТОЛЬ ПОЗДНИЙ ЧАС, но я далек от мысли, что вас интересует этот пожилой эскулап. Вам удалось разговорить мальчишку-стюарда, не так ли, мисс Бойкое Перо?.. И вы спешите передать полученные от него сведения… Не хотите ли взять интервью и у меня? Ведь я тоже видел эту тварь и даже стрелял в нее…
— Если у меня до сих пор нет жениха, — с наигранной яростью отозвалась Ингрид, — это не значит, что за меня некому заступиться. Я позову отца, и он надерет вам уши!
— Буду рад! — как ни в чем не бывало откликнулся зверолов. — Я и сам хотел поговорить с ним. Особенно сегодня… Кажется, ваш высокоученый отец продолжает твердить, что ископаемые ящеры вымерли тысячи веков назад… Интересно, что он скажет об этом?..
И он вынул из нагрудного кармана подарок авиа тора.
— Что это? — спросила мисс Дарвин.
— Зуб летающего ящера.
— Откуда он у вас?!
— Если верить вашему приятелю Кармайклу, этот клык он вытащил из полотнища, которым обтянуто крыло его тарахтелки. Допускаю, что тварь, схватившая Энрике, принадлежит той же породе.
— Возможно, — проговорила Ингрид, разглядывая клык. — Вы хотите показать это моему отцу?
— Да! Он единственный специалист среди нас, который может удостоверить подлинность этой штуковины.
