К счастью, Гуатру удалось освободиться от солдат и он снова вступил в бой, приказав своим людям приготовить луки, так как к Фанетею спешило подкрепление. В такой заварухе христосцам ни в коем случае нельзя было выходить из общей свалки, иначе их перестреляли бы, как куропаток, а пока солдаты не решались открывать огонь, боясь попасть в своих. Несколько солдат продолжали нападать на Тавына, желая обезоружить и взять в заложники.
Воины христосцев образовали треугольник, внутри которого находились и враги, и Фанетей. Предатель понял, что ему не победить короля и, опасаясь попасть в плен к своим соплеменникам, попытался выйти из боя и то же приказал сделать солдатам.
– Нет, трус, не уйдешь, – воскликнул Гуатр, и нанес ему удар в плечо.
– Ах ты, верный пес Тавына! – оскалился Фанетей, отпрыгивая в сторону. – С тобой я тоже поквитаюсь, погоди…
– Подлец! Ты захотел Омеану? Запомни на всю свою жизнь, тем более что немного тебе осталось: Омеана никогда не согласится видеть рядом такую мерзость, как ты!
– Ты сам лучше подумай о своей семье, Гуатр! – пригрозил Фанетей, замахиваясь мечом в ответ. – После твоей смерти Арадана долго не задержится во вдовах. Она у тебя тоже красавица.
– Ты стал озлобленной собакой, Фанетей, а от бешеных собак надо освобождаться, а то хозяина могут искусать.
Так они переругивались, стараясь достать друг друга мечами.
– Вот я и освобожусь, Гуатр! – завопил Фанетей, сделав удачный выпад.
Если бы не расторопность Тавына, он бы снес Гуатру голову, но король успевал отвести удар, и они с другом стали плечом к плечу – в такой ситуация Фанетею делать было нечего, и он попятился, снова прикидывая, как бы ускользнуть, коли ситуация сложилась не в его пользу.
– Отойди, Гуатр, я сам хочу проучить этого недоумка! – крикнул Тавын.
Тем временем новые солдаты пробивались в центр схватки, и положение христосцев ухудшалось. Каждый христосец оборонялся против трех-четырех противников – никто и не думал, что мирные переговоры могут обернуться таким побоищем. Раздался выстрел – Гуатр обернулся и увидел, что Тавын сражается, раненный в плечо: видно, Фанетей понял, что не одолеет соперника в честном бою, и решился на подлость, выстрелив из пистолета. Больше пока никто не стрелял – ряды были слишком плотные, чтобы точно попасть в противника.
Поскольку численное превосходство было на стороне чужеземцев, христосцы старались сместить место боя к лесу – там проще было отступить. Фанетей это заметил и приказал изменить позицию, стараясь отсечь островитян от деревьев. Тогда Гуатр приказал нескольким людям увести Тавына, пока он с остальными держит оборону.
Христосцы потеряли немало людей, но, в конце концов, через лес им удалось уйти в королевский замок. Тавын был обессилен, он потерял много крови. Целитель считал, что королю нужен покой, поэтому Гуатр посоветовался с остальными, и они решили отправить гонцов в другие города и деревни острова, чтобы люди стягивались сюда. Ведь лучше сражаться всем вместе, чем погибать порознь.
В этот момент христосцы услышали гул моторов и топот копыт – это были люди Фанетея. Несмотря на то, что он сам был легко ранен, предатель желал разделаться с королем, намеревался ворваться в замок и тем самым довершить захват власти. Гуатр и остальные решили стоять насмерть и держать оборону, надеясь, что подоспеет подкрепление.
Неожиданно раздался страшный грохот – нападавшие открыли огонь из пушки, стремясь разбить стены замка. Но стены были достаточно крепкие, и не сразу поддались. Защитников оставалось совсем мало, и они до последнего старались отразить нападение. Чтобы спасти короля, находившегося без сознания от потери крови, Омеану, женщин и детей было решено уводить как можно скорей по подземному переходу. Но Гуатр не успел отдать эту команду – нападавшие ворвались в замок.
В комнату короля ввалился какой-то солдат, почти обезумевший от жажды крови, а за ним Фанетей. Один из молодых христосцев хотел им помешать, но юношу остановила пуля.
Находившаяся тут же Омеана бросилась к упавшему, но было уже поздно.
Фанетей, не обращая внимания на произошедшее, устремил горящий взор на королеву. На какое-то мгновение все замерли.
Не опуская винтовки, стрелявший солдат удивленно посмотрел на убитого, на его широко открытые глаза, на застывшую на лице улыбку и пробормотал: «Что за черт – эти люди умирают с открытыми глазами и с улыбкой на лице…»
Омеана опустилась на колени перед убитым и осторожно прикрыла юноше глаза. Затем она поднялась и обернулась к Фанетею. Пристально посмотрев на него, она спросила:
– Ты сам-то понимаешь, что творишь, Фанетей? Ты ведь был другом Тавыну, а мне братом. Мы вместе выросли, были неразлучны в детстве, помнишь? Мне за тебя очень больно. Больно потому, что я не перестаю оставаться тебе сестрой. Потому, что ты ответишь перед Богом на том свете за все прегрешения и твое предательство. Или теперь ты, как чужеземцы, уже отвергаешь существование Бога, признаешь его только на языке для собственного удобства?
Фанетей словно прирос к полу, не проронив ни слова.
– Ты, убийца, хотел знать, почему христосцы умирают с открытыми глазами и улыбкой? – сказала королева солдату. – Да потому, что, несмотря на боль, которую вы принесли с собой, наши люди готовы умереть на родной земле, умереть достойно, как христосцы. Никто не сможет вырвать у них настоящую веру, веру их предков. Умирать с честью, с открытыми глазами, чтобы враг понял, что христосцы не боятся смерти, потому что там они встретят Иисуса. Услышат голос Отца Небесного – и ради этого они готовы принять смерть, как праздник. Вы же боитесь даже друг друга, поэтому у вас нет в душе истинной веры. Не лучше ли самому принять смерть, чем убивать другого? Вы боитесь за свою жизнь, и поэтому готовы убивать и этим похваляться. Вами управляет страх, а нами – любовь и вера в Бога. Наши люди перед смертью не продают душу.
Внезапно послышался шум, и какой-то офицер ввалился в комнату, таща за собой местного священника. Он просто ликовал, выкрикивая:
– Посмотри. Фанетей, кого я поймал! Настоящий поп, и ведь не боится. Были бы наши, давно нашли крысиную дыру и скрылись бы там. А этот крестом хочет остановить солдат. Я крест у него выбросил, и говорю: «Топай, святой отец, скройся где-нибудь, но попадешься снова – пристрелю!» А во время боя, смотрю – он руки сложил крестом и шатается среди наших солдат, агитирует, чтобы бросили оружие. Как он остался жив, удивляюсь?.. Что мне теперь с ним делать? – офицер самодовольно и нагло рассмеялся, поворачиваясь к священнику: – Я же тебе сказал, поп: увижу второй раз – убью, так что готовься к смерти! – и он приставил пистолет к виску старика.
Негромкий, но повелительный голос Омеаны прорезал воздух:
– Отпусти его! Скажи своим людям, Фанетей, пусть немедленно отпустят!
Фанетей неожиданно послушался:
– Отпусти святого отца, лейтенант.
– Да вы что, с ума сошли, Фанетей? Я же ему сказал, что… – начал он, но мощный удар Фанетея отбросил его в сторону, повалив стоящих рядом солдат.
– Не тебе говорить о чести, лейтенант!
Тот тут же вскочил и стал наступать на Фанетея:
– Не сходи с ума! Ты же сам хотел захватить замок. А эта прекрасная дама, я так понимаю, королева? Что же ты ждешь? Упустишь момент, больше не поймаешь золотую рыбку.
– Прекрати! – махнул рукой Фанетей. – Я сам тут решаю, что делать.
– Ты, наверное, считаешь себя победителем, не так ли? – вмешался Гуатр. – А остальные наши что – погибли все?
– Еще не все, но, наверное, тоже падут на родной земле. И в этом вините только себя и свое глупое упрямство. Да, да, вы виноваты сами! Я тоже христосец и прекращу кровопролитие, как только вы согласитесь подчиниться мне.
– Стать такими, как эти солдаты? – воскликнул Гуатр. – Да ты в своем уме, Фанетей?! Они же не хозяева своей жизни, данной Богом! С ними что хотят, то и делают те, у кого есть власть, А власть делает человека безумцем. Уходи по-хорошему, Фанетей, я тебе не позволю тронуть Омеану!
– Я не хочу крови, Гуатр! Ты здесь один, не считая старика-священника и целителя. Прикончить вас не займет много времени. Но я хочу мирно поговорить с Омеаной.
– Об этом и не мечтай, только через мой труп…
– Если ты так настаиваешь… – Фанетей достал пистолет.
– Остановись, Фанетей! Да у тебя совсем не осталось достоинства, ты меч променял на это дьявольское оружие! – сказала тихо королева.
– Послушай меня, Омеана. Если бы я хотел пролить здесь кровь короля, то давно бы так и сделал. Тем более, он в моих руках. Но только ты можешь остановить кровопролитие, только ты можешь успокоить народ. Стань моей женой, Омеана! Пока нам необходимы чужеземные солдаты, но потом власть будет в наших руках благодаря нашему богатству.
– Опять предательство? – презрительно сказала королева. – Сначала своих предал, теперь и тех, кого сюда привел, готов предать?
