Алый начал свой показ с того момента, когда все уже собрались, расселись и слово взял Карл, стоявший вместе с рядом других известных в университете личностей в самом низу амфитеатра. Ректор был краток. Он сухо проинформировал собравшихся о причинах, побудивших его собрать экстренное представительство, и не постеснялся назвать вещи своими именами. Так всем стало известно о том, что в стенах университета произошел беспрецедентный случай и для поиска виновных будет организована специальная комиссия из числа преподавателей, сотрудников университета, а также планируется привлечь дополнительные силы со стороны.
Собственно, после упоминания этих сил вперед выступил Камю. Теперь настала его очередь держать речь. Признаюсь, именно в тот момент, когда впервые услышал его, в полной мере осознал, что этот парень на самом деле не просто братик нашего Барсика, а серый кардинал целой империи, ну или Федерации – по мне, как ни назови, суть не изменится. Он говорил мягко, но само звучание его голоса и то, как он строил предложения, завораживало. Так собравшимся была поведана история о нападении на университет. После чего объявили, что, по неподтвержденным данным, нападавшие принадлежали к тайной организации, созданной представителями рас, которым издревле не было доступа к получению университетского образования. Разумеется, по рядам собравшихся прокатился изумленный, а где-то и возмущенный ропот, но Камю одним жестом руки призвал всех к тишине. И вокруг него все смолкло. Эффектно, ничего не скажешь. Вот бы и мне так.
Именно тогда он заговорил уже совсем другим тоном. Чуть более жестким и властным. Сказал, что никому не нужна война ни с мерцающими, ни с драконами, ни с кем-либо еще. Сказал, что, только живя в мире, можно добиться поистине великих высот и вместе прийти к эре равенства и благоденствия. Он зачаровал всех, кто слушал его в тот момент. Даже нас с «колокольчиками», особенно меня. Пусть ненадолго, пусть лишь на время пламенной речи, но ему поверили, потому что хотели верить. Потому что, плывя по волнам его голоса, отчетливо видели то будущее, которое он рисовал для всех. А потом, ненавязчиво и плавно, Камюэль перешел к главному.
Все просто, сказал он и улыбнулся настолько искренне, что трудно было ему не поверить. Уже сегодня он пойдет к императору с просьбой учредить целевую стипендию для нескольких представителей тех рас, которые упоминаются в списке, чтобы они имели возможность уже в следующем году официально поступить в данное учебное заведение. Так нам всем будет проще оценить, насколько верны слухи о том, что большинство из этих народов в своей эволюции достигли той стадии, на которой список запрещенных рас давно уже следует пересмотреть и как минимум укоротить. Мы пока не говорим о полной его отмене, но может сложиться и так, что будет уместнее именно она.
Что было дальше, Алый показать не успел. Потому что на этой воодушевляющей ноте, прозвучавшей в речи Барсика-старшего, Камюэль сам пришел к нам в классную комнату.
Сначала, как я уже говорил, явился Камю, который подтвердил все сказанное на общеуниверситетском собрании, но пришел он вовсе не за тем, чтобы мне об этом сообщить, справедливо полагая, что мои «колокольчики» и сами справятся с этой задачей. Цель у него была несколько иной. И в первый момент, когда он все это озвучил, я не знал, что и сказать. А спрашивал наш славный серый кардинал о том, нужна ли мне финансовая поддержка. Что-то вроде индивидуальной прибавки к зарплате в виде ежемесячной императорской премии. Я где стоял (как всегда, возле моего учительского стола), там и сел. Хорошо, что кресло оказалось под боком.
– Э? – вырвалось у меня нечто невразумительное. Как-то я не ожидал такой лихой постановки вопроса.
Камю окинул меня придирчивым взглядом и пояснил так, словно разговаривал с блаженным.
– Не вижу иного способа понадежнее привязать тебя к этой работе и к нашему миру. Может быть, ты сам подскажешь, как еще тебя можно удержать? – На этих словах эльф улыбнулся так, что у меня волосы на загривке зашевелились. Я не дурак, сразу смекнул, что это как раз то предложение, от которого вроде как не отказываются. Потому что иначе все равно дадут, потом догонят и еще наваляют для верности. Хорошо, что отвечать на столь провокационный вопрос мне все же не пришлось. Не иначе как провидение вмешалось. Я только рот открыл.
– Зато я вижу, – раздалось от двери, и мне, хвала всем местным небожителям, так и не удалось ничего вякнуть в ответ серому кардиналу империи. Прервал нас Карл.
Ректор прошел в класс, остановился рядом со мной и доверительно сообщил, но не мне, а Камюэлю:
– Думаю, универсальный метод темных куда надежнее.
– Вот как? – заинтересовался Камю. – И что же это за метод?
Я сразу же догадался, о чем речь. Так как в отношении меня Ир и даже сам Карл его уже озвучивали, а к Машке и Алому их сметливые родители в лице Ромашки и Вари даже успели частично применить. Но и тут мне не дали вставить слово.
– У вас бы это назвали политическим браком. – И кто, вы думаете, это сказал? Софи! Чтобы ей пусто было!
Нет, я Великую Мать Темного королевства уважаю и все такое. Но политический брак? Нет уж! Увольте!
Собственно, последние две фразы я и озвучил. Тогда меня в буквальном смысле слова взяли в тиски под смеющимися взглядами «колокольчиков», никто из которых не поспешил мне на помощь. Хреновые из них, однако, получились Чипы и Дейялы. Но да ладно. Я бы и сам выкрутился, если бы весь этот беспредел чуть позже не поддержал Ир.
На мое заявление об увольнении Карл ответил таким категорическим отказом, что у меня в горле все аргументы застряли. Софи, подошедшая к нам от дверей, по-акульи очаровательно улыбнулась. А Камю смотрел на меня в этот момент с легким снисхождением, которое, судя по всему, должно было сказать: ты попал, милый, и деваться тебе некуда! Разумеется, меня зло взяло.
– Нет, – повторил я твердо и окончательно. – Не собираюсь я ни на ком жениться!
– Тогда, может быть, ты пожелаешь выйти замуж? – промурлыкала на это Рим-Доль, и мне окончательно стало дурно. Да уж. С одной стороны, я хорошо помнил, каким удачным еще на заре нашего знакомства оказался мой первый откровенный разговор с «колокольчиками», но сейчас отчаянно пожалел о том, что выбрал именно такой способ смутить и дезориентировать моих оппонентов. Вот черт! Зная слухи и домыслы, которые гуляют по этому миру о темных, с них станется предложить мне на выбор сразу несколько кандидатур обоих полов. И что мне с этим прикажете делать? Да не хочу я ни на ком жениться. И уж тем более выходить замуж – это не про меня. Я им что, девица на выданье или первая красавица королевства? Что за идиотизм, вообще, такой?!
– А у вас и такое можно? – пробормотал я, чтобы хоть как-то потянуть время и придумать наиболее аргументированный ответ на столь… хм… щедрое предложение.
– Конечно, – пропела темная.
У меня окончательно пошла голова кругом. Но твердость я сохранил.
– Не надо меня ни к чему привязывать. Я и так с вами. С чего бы вам сомневаться? – попытался вразумить всех и сразу.
– Люди слишком непостоянны, – вдруг выдал Камю и скосил глаза на Карла.
– Да, – сказал ректор с подозрительной задумчивостью в голосе, – как человек, могу подтвердить. Мы слишком подвержены страстям. И до неприличия часто теряем голову по пустякам.
– Но не станете же вы меня насильно женить! – выдвинул я свой последний и самый спорный аргумент. – Без настоящей и пламенной любви все равно никакая жена меня тут не удержит.
Великая троица, по-другому я их и не назову, заговорщицки переглянулась. Все ясно. Дело пахнет керосином.
– Согласен по всем пунктам, но в любом случае это не вам решать, – вдруг раздался из-за спины еще один голос. Я и не заметил, как Ир оказался за спинкой моего кресла и облокотился на него всей тушкой. Вид мерцающий имел донельзя дерзкий и веселый. С чего бы столько радости? Ложку дегтя, что ли, для полного счастья этому пакостнику подсуропить? Чтобы впредь неповадно было так меня кидать. Я ведь не железный. А он, тоже мне, еще друг называется.
– А кому? – тут же спросила у мерцающего темная леди.
– Мне, – заявил Ирирган, и они долго смотрели в глаза друг другу.
– Все уже так далеко зашло? – вывел меня из легкой прострации вопрос Барсима.
– Нет. – Я решительно отверг его предположение, но Ир, зараза, тут же вякнул в противовес мне.
– Но еще зайдет.
– Ир!
– Не надо делать такие страшные глаза, – снисходительно заявил он мне, – ты же сам ко мне в друзья напрашивался, или я что-то не так понял? – Последнее было озвучено весьма легкомысленным тоном, но по тому, как пожелтели его глаза, я быстро смекнул, что лучше ему сейчас не перечить. А то вцепится в горло, я и не замечу, как вознесусь с ангелами на небеса. Хотя вряд ли после всех моих похождений меня определят в рай… так, похоже, кого-то только что куда-то не туда занесло. Пока я справлялся с неподобающими случаю мыслями, Ир отвлекся от моей скромной персоны и посмотрел на великую троицу: – Так что, если не хотите локальных конфликтов, предоставьте все мне, – подвел черту мерцающий и широко улыбнулся.
