– Не помню.
– Вот я и решила тебе подсобить, – отозвалась бабушка. – Шар почитай как двести лет в нашей семье хранится. В него еще Шарлотта Кирхгоф смотрела. Он тебе будущее расскажет…
– Он написал, что я умру до полуночи, если не полюблю, – отстраненно сообщила Валя.
– Боженьки мои, спаси и сохрани. Это предупреждение, девочка моя. Послушай его. Отец вон твой не послушал, и на́ тебе, как вышло-то все. Я уж его и просила, и уговаривала, и умоляла. На коленях только не стояла, а зря, надо было в ноги бухнуться, обхватить и держать. Авось и не случилось бы ничего.
– О чем ты? – девушка переминалась с ноги на ногу, неловко держа неудобную жесткую трубку.
В зеркале над тумбочкой отражалось миловидное личико с копной густых волос. Вот только тушь размазалась и круги под глазами. Да бледная, как смерть. Ужас какой. Валентина окончательно расстроилась, через слово слушая сбивчивый рассказ.
– В гостях они у меня были. Он возьми да пошути, что его профессия просто трюки, а мои сеансы – настоящая магия. Ухмыльнулся, глядя в шар, и про будущее свое спросил. Так ему и было сказано, что задохнется на работе.
– Из-за этого вы с мамой и поссорились? – догадалась девушка.
Бабушка вздохнула.
– Я старалась, пыталась его спасти, но они не верили, – она расстроенно всхлипнула. – Как можно так легкомысленно относиться к жизни? Я долго на белом свете, многое повидала, бог знает чего нагляделась. В эвакуации была. По шестнадцать часов работала…
– Мне-то что теперь делать? – перебила Валентина.
– В шар посмотри и спроси, он ответит, как беды избежать, – серьезно сказала бабушка.
– А если нет?
– Если-если да кабы, шла б береза на гробы. Все в твоих руках. Каждый сам хозяин своей жизни и воротит ее куда хочет. А уж если пропустил перекресток, нечего на кривого пенять. Сам всему голова, никто плеткой не гнал!
С улицы раздался вой сирены. Валя испуганно оглянулась на окно.
– Я перезвоню, – бросила она в трубку и побежала к двери.
Выскочив на лестницу, она так и понеслась вниз в тапках и халате.
Собравшаяся у подъезда толпа вместе с приехавшим нарядом полиции зачарованно пялилась в волшебный шар. В сфере сверкали молнии и клубились грозовые облака. С внутренней стороны, по боковинам, стекали крупные дождевые капли.
– До чего техника дошла! – ошеломленно пробормотал старичок из шестнадцатой квартиры, потирая заскорузлые ладони.
– Простите! Извините! – бойко расталкивая зевак, Валентина подобралась к магической сфере.
– Это она! Ее это штука! – тыча в девушку пальцем, донесла тетя Наташа.
– Что же вы устроили, гражданка? – спросил молодой лейтенант, с интересом рассматривая голые Валькины ноги, едва прикрытые коротким халатом.
– А что? – не поняла девушка.
– Намусорили. Загрязнили, так сказать, дворовую территорию. А это, между прочим, штраф!
– Вот-вот, – подтвердила тетя Наташа. – Понапокупают японских телевизоров, а коробки у подъезда бросают.
Сверкнув на соседку глазами, Валентина подняла пенопласт и, смущенно улыбнувшись полицейскому, сказала:
– Я все уберу! Шар большой, не знала, как в квартиру поднять, вот и растерялась.
– Все в порядке, товарищи, расходимся, не создаем массовку. Несанкционированные митинги запрещены! Сначала разрешение получите, а потом собирайтесь.
Люди, конечно же, повозмущались и не спеша разбрелись по своим делам.
Покидав остатки упаковки в ящик, Валя затянула палету к мусоропроводу.
Наряд во главе с лейтенантом стойко наблюдал за метаниями девушки, прислонившись к борту патрульной машины.
Магический шар оказался не только крупным, но и довольно тяжелым. Попытавшись поднять с держателя, Валентина чуть не грохнула его об асфальт.
– Давайте помогу, – сжалился молодой полицейский и, подхватив волшебную сферу, двинулся в подъезд.
– Спасибо, – заулыбалась девушка. – Не знаю, что бы без вас делала. Вы на лифте поднимайтесь. Четвертый этаж. А я по лестнице, так для фигуры полезней.
Лейтенант, ухмыляясь, кивнул.
– Мышцы в тонусе надо держать, – согласился он. – Я вот в зал хожу.
Не обращая внимания на его хвастовство, Валя припустила по ступенькам. Есть дела поважнее, чем правоохранительным органам глазки строить.
Открыв дверь, она дождалась донжуана в погонах, наболтав про старенькую бабушку и четырех котов, отобрала у лейтенанта шар и, сказав: «Огромное спасибо», – захлопнула дверь.
Едва дотащив тяжелую сферу до кровати, Валентина растерянно уставилась в клубящуюся темноту. Гроза закончилась, и магический шар, говоря современным языком, находился в режиме ожидания.
– Ага, – пробормотала девушка. – А с молниями это хранитель экрана. Как с тобой разговаривать-то? Просто взять и спросить, как беды избежать?
На хрустальном боку появились золотые буквы: «Сделай правильный выбор!»
– Из кого выбирать-то? – расстроилась Валя. – Ладно, планшет доисторический, покажи моего суженого-ряженого.
Тьма внутри сферы рассеялась, и девушка увидела мягкий белый песок и набегающие на берег волны. На шезлонге, попивая коктейль из трубочки, нежился Леонид. На загорелом лице отражалось безмерное спокойствие и расслабленность. В уголках губ трепетала улыбка. Какой же он все-таки милый.
Валентина задумчиво вздохнула. Неужели и правда, он? А почему тогда не перезвонил, не побеспокоился, не утешил. Почему такое безразличие?
К шезлонгу подошла длинноногая девица и, встряхнув мокрыми волосами, прильнула к Леньке.
Валя обиженно скривилась. Хатико оказался обычным кобелем.
– Убери этого! – попросила она.
Вместо пляжа в шаре появился обычный офис со столами и компьютерами. На высоком кожаном кресле, сжавшись, с ноутбуком на коленях, сидел Виктор. По морщинистому лбу и сжатым губам сразу видно, работает. Пальцы остервенело летают по клавиатуре. В глазах жуткая пустота.
Девушка вздрогнула.
– Лучше умереть, – расстроенно проговорила она.
Картинка снова сменилась, показав ресторан с модным интерьером и дорогой обстановкой. На диванчике, развалившись, полулежал Артур, посасывая мундштук кальяна.
– Сразу нет, – зажмурившись, Валя вскрикнула. – Неужели нет другого варианта?
Снова зазвонил городской телефон.
Нехотя поднявшись, девушка вышла в коридор. Кому еще что понадобилось?
– Да!
– Ты куда пропала? До тебя не дозвонишься. Телефон разрядился? Еле в базе нашла твой домашний. Шеф в бешенстве. Анька уехала. Ленка заболела, а у нас вип-клиента в стационар положили!
– Сегодня не моя смена, – отрезала Валентина, но администратор с работы не успокаивалась.
– Шеф сказал, ему плевать, если ты на дежурство не выйдешь, можешь приходить за расчетом. Его достали ваши фокусы.
– Я не…
– Милая, ты не представляешь, что тут творится. Два часа уже бегает, орет, как потерпевший. Все по углам попрятались, лишь бы с ним не встречаться. Ну пожалуйста, спаси нас. Он же массовую казнь устроит! Ну что тебе стоит? У тебя что, планы были?
– Нет.
– Ну тогда давай выходи. Главврач сказал, по двойному тарифу тебе засчитает, только выйди!
– Хорошо, – сдалась Валентина.
– Умничка. Все, ждем. Собирайся, спасительница.
Девушка положила трубку на телефон. А что, если это судьба, вдруг тот самый вип-клиент и есть ее любовь? Стоит привести себя в порядок, уж если появляться в клинике и встречать своего благоверного, то во всеоружии. Тем более время позволяет навести праздничный марафет.
Валя взглянула на волшебный шар.
– Ну что скажешь, надо на работу идти?
Из темноты всплыли кнопки с цифрами. Нижняя с единицей – оплавленная.
– Это что, подъездный лифт? И что это значит? – удивилась девушка. – Я должна на нем спуститься?
Магическая сфера не ответила.
Валентина начала сборы, стоило столько всего успеть. Для решающего свидания важны все мелочи. Каждая незначительная деталь. Это только бестолковые мужики могут припереться на встречу с судьбой с недельной щетиной и в мятой рубашке. Ни одна женщина никогда не позволит себе такого пренебрежения.
Прямо как Золушка перед балом. Только вместо кареты лифт, а взамен принца вип-клиент. Девушка хихикнула. Да, сказки уже не те.
Самым сложным, естественно, оказался выбор наряда, и неважно, что медицинский халат скроет безупречно подобранный костюм. Все должно быть идеально. Только тогда можно чувствовать себя уверенно.
Собравшись, Валентина брызнулась J’adore и, улыбнувшись в зеркало, выпорхнула на лестницу.
Оставался еще один сложный этап, спуск. Девушка привыкла ходить по лестнице, и дело, естественно, не в улучшении фигуры. Она опасалась закрытых пространств. Не панически, как клинические клаустрофобы, но достаточно сильно, чтобы избегать. Еще во время учебы, пытавшись разобраться с проблемой, она нашла возможную причину – жуткая смерть отца, но это не помогло избавиться от страха.
