С глубочайшей сосредоточенностью внимала Сейна словам отца. И с каждой фразой её взгляд становился всё более и более мрачным. Дав Рестеру закончить речь, она молчала вместе с ним ещё добрых несколько минут. Обдумав всё сказанное, она, наконец заговорила:
— А если я скажу тебе, что ты ошибаешься насчёт землян? Однажды, когда передо мной возникла смертельная опасность, один из них пришёл ко мне на помощь. Поражённый молнией и пронзённый мечом, он встал и делал всё, чтобы отвлечь на себя самого сильного из моих врагов. Превозмогая боль и истекая кровью, землянин всё-таки смог убить гракса. А после, прощаясь уже со своей жизнью, он благодарил меня. Благодарил за то, что я жива! За то, что я жива, понимаешь! — По лицу Сейны покатилась слеза, — я долго не могла понять, что он имел в виду. И только потом мне удалось осознать, что этот землянин считал меня способной принести его планете строй справедливости. Сражаясь за меня, он бился за родную Землю! — Сейна дёрнулась всем телом, дыхание стало неровным, и из выпученных глаз ручьём потекли слёзы. — Он был мне почти как сын! И после этого я должна подло обмануть его надежды?! Скажи мне, отец, разве этому нас учит строй справедливости?! Какой пример мы покажем галактике, если станем предавать друзей?!
Сейна закрыла лицо руками и затряслась, еле сдерживая звуки рыдания. Рестер вскочил со стула и, в два громких прыжка преодолев разделявшее их расстояние, прижал дочь к себе. Большие градины слёз стекали с её лица и падали прямо на стальную грудь отца. Холодное металлическое тело изо всех сил старалось передать Сейне тепло своей любви и хоть как-то успокоить. Когда плач затих, голос Рестера вновь разорвал тишину:
— Этот землянин. Он, наверное, русский?
— Да, — Сейна подняла к отцу заплаканное лицо, — а как ты догадался?
— Это очевидно, девочка моя. Как первому исследователю, побывавшему на этой планете, мне разрешили назвать её, как захочу. Однако, я решил не утруждать лишний раз свою фантазию и дать ей имя, придуманное одним из её народов. Чтобы не упустить ничего из виду, я специально не пользовался телепортацией и шёл на восток, не веря в то, что абсолютно все земляне безнадёжны. Мечта найти хотя бы один достойный народ завладела моим сознанием. И вот на самом дальнем краю региона, который люди называют Европой, я встретил их – русских. Несколько лет я провёл в их стране, и эти годы показались мне каким-то своеобразным облегчением. Словно я на какое-то время вынырнул из зловонной бездны и вдохнул свежего воздуха. Мне не хотелось уходить. И только предписание изучить всю планету целиком повело меня дальше. Именно поэтому я назвал её так, как именуют её русские – Земля. Я нисколько не удивлён, что строй справедливости смог закрепиться именно в их стране. И нисколько не удивлён, что друг моей дочери, готовый пожертвовать ради неё жизнью, оказался именно оттуда. Как его имя?
— Сергей, — с готовностью ответила Сейна, — Сергей Галынин.
— Я даю тебе отцовское слово, что сегодня же издам приказ о присвоении ему звания героя Айсерии. Посмертно.
— Спасибо, папа! Вот, видишь. Они не так безнадёжны, как ты думал! Идеи строя справедливости способны излечить их.
— Не путай причины и следствия, Сейна, — голос Рестера стал серьёзнее и твёрже, — строй справедливости нисколько не изменил натуру русских. Он лишь помог им лучше раскрыть её. И хоть под русскими я имею в виду ещё и дружественные им народы, которые сейчас они называют советскими, этого всё равно мало. Мало, для того, чтобы считать людей достойными строя справедливости. С сожалением и скорбью я оставляю Советский Союз один на один со всей планетой. Мы сможем повернуть ход событий в его пользу, но натуру людей мы не изменим никогда. Прости меня, дочь моя, но я, правда, не вижу иного выхода из ситуации.
— Почему ты просто не хочешь попробовать помочь им? Ты же ведь даже не пытался как следует!
— Я бы не был командором Айсерии, если бы не умел грамотно распоряжаться её могучими силами. Ежедневно через моё сознание проходят проблемы десятка планет. Далёкие цивилизации ждут, что мы дадим им строй справедливости, ровно как больной надеется на помощь врача. А ты предлагаешь нам тратить силы на попытки воскресить покойника. Пойми же, для меня самого это решение было невероятно тяжёлым. Но такова моя роль командора. Без подобных ситуаций не обходится служба на высоких постах. И не вздумай возвращаться на Землю. Сейчас, когда у тебя родился сын, твоей первостепенной задачей является его воспитание!
— Я знаю, отец. И поэтому прошу тебя послать туда кого-нибудь другого. Тайхору, например. Она ничуть не глупее, и уж точно не слабее меня. Я уверена, она сможет завершить начатое мною дело!
— Проклятье, Сейна! — прогремел Рестер, — ты что, хочешь, чтобы Тайхора повторила судьбу твоей матери?! Она тоже хотела принести Отресам строй справедливости. Отправила на тот свет сотни граксов, защищая их вождя. И чем они ей отплатили?
— Земляне – не отресы! — вскричала Сейна.
— Да, не отресы! Они хуже! Всё! Разговор окончен! Ступай и хорошенько отдохни. А потом советую тебе тщательно обдумать мои слова. Ты у меня умная девочка. Думаю, вскоре, сама всё поймёшь.
Рестер подошёл к окну и принял в точности ту же позу, в которой Сейна застала его в кабинете. Посмотрев на отца печальным взглядом, она медленно поволокла ноги к выходу.
Эпилог.
Сейна сидела на широкой скамье. Верхней и средней парой рук она держалась за волосы, а нижнюю, оперев локтями о ноги, сложила перед собой в замок. Слева и справа расположились два землянина. Они не произнесли ни слова уже целых полчаса, и, казалось, безмолвие заставляло их раздумья идти одинаково. Недавно наполненный самыми разнообразными существами зал опустел. Церемония официального присоединения к Айсерии двух новых планет собрала их всех в верхнем зале. Они ушли, оставив всех троих наедине со своими мыслями.
— Неужели ситуация настолько безвыходная, товарищи? — наконец, нарушил тишину Василий.
— Очевидно, одних веских аргументов будет маловато, ведь даже рассказ о Серёге его не переубедил, — задумчиво произнёс Гагарин.
— Да, ты прав, — согласилась Сейна, — но у меня всё-таки есть кое-какая идея. События пошли совсем не так, как я предполагала. Но обещания даны, и, как бы там ни было, мне придётся выполнить оба из них. Я выращу Аминекса и параллельно найду способ переубедить отца. Иного выбора у меня нет.
— Но как, позволь узнать? — с удивлением в голосе спросил Юрий.
Тяжело вздохнув, Сейна выпрямилась и начала внимательно разглядывать то одного, то другого землянина. Когда её оценивающий взгляд пронизывал их тела, каждому казалось, как будто она производит в уме сложнейшие вычисления. Затем Сейна вновь посмотрела прямо перед собой и заключила:
