давала ему доступ к моим документам и не дала бы, если он попросил. Но он и не просил.
– Вы никогда не давали ему ключи?
– Нет. Клянусь. Я всегда держу ключ в сумочке. И беру ее с собой всякий раз, когда выхожу.
Гюнтер на минуту задумался, постукивая карандашом по столу.
– Ключ пронумерован?
На лице Кэрол отразилось недоумение.
– Да, на бирке есть номер.
– И кто изготавливает ключи?
– Понятия не имею. Министерство труда, наверное.
Гюнтеру вспомнилось дело, в расследовании которого много лет назад участвовал его отец. Оно касалось слесаря, который изготавливал ключи для депозитных ячеек в банке: когда ему сообщили номер, он сделал дубликат.
– Он мог увидеть номер на ключе?
Женщина выглядела ошеломленной. Вот оно, подумал Гюнтер, вот зачем Фицджеральд свел дружбу с ней: в надежде подсмотреть номер ключа. Судя по всему, Кэрол тоже это поняла. На лице Сайма отразилось недоумение, сменившееся острым интересом.
– Получается, в это дело вовлечен тот, кто изготавливает ключи для правительства? – спросил он.
– Возможно.
– Этот малый высматривал номер ключа, пока она глядела ему промеж ног?
Кэрол вздрогнула, как от удара.
– Быть может. – Гюнтер повернулся к Кэрол, которая густо залилась краской. – Мистер Фицджеральд упоминал когда-нибудь фамилию Манкастера?
– Кого-кого?
– Своего друга, Фрэнка Манкастера.
– Нет. Единственным другом, о котором я знала, был мистер Дракс.
– Вы уверены?
– Клянусь. Именем Божьим.
Гюнтер видел, что она говорит правду. На его лице, видимо, отразилось разочарование, поэтому Сайм сказал:
– Я ее заберу, когда вы закончите. Хочу узнать больше о том, как Фицджеральд добрался до ключа. Мы отвезем ее в штаб особой службы.
– Согласен.
– Прошу вас, можно мне устроить все с матерью? – попросила Кэрол.
– К черту вашу мать! – отрезал Сайм.
Кэрол посмотрела на Гюнтера, в ее глазах светилась отчаянная мольба.
– Я могу сказать еще кое-что, – проговорила она. – Больше мне ничего не известно, это последнее, что я хранила в себе. – (Гюнтер изогнул бровь.) – Это касается миссис Фицджеральд. Я подумала, что если я расскажу, то не причиню ей вреда, ведь это доказывает, что она не заодно с Дэвидом. – Сбивчиво и торопливо она поведала о визите Сары, о ее подозрениях насчет романа между Кэрол и Дэвидом. – Я ей призналась, что предупредила его. Сказала, что он, похоже, шпион. Она была потрясена, она не знала. Ну вот, теперь я рассказала вам все.
– Вы предупредили ее, а перед тем предупредили его, – произнес Гюнтер ровным голосом. – Если бы не вы, мы бы его взяли. Британские власти решат, как быть с вашей изменой. – Он не чувствовал жалости к ней: она была из тех женщин, который разрушают браки, губят жизнь других людей. – Насколько вы знакомы с Джеффом Драксом?
– Не очень близко, – ответила Кэрол, голос ее дрожал. – Я встречалась с ним несколько раз. Но он человек закрытый, его особенно не поймешь.
– Вы обсуждали политику с кем-то из этих людей?
– Нет. На госслужбе такое не принято, разве что собеседник – твой близкий друг. Мы с Дэвидом никогда… так и не преодолели этот барьер.
– Так вы с Фицджеральдом не спали? – прямо спросил Гюнтер. Женщина замотала головой. По ее щекам покатились слезы. – Он почти наверняка использовал вас, вы это понимаете?
Она посмотрела на него с неожиданной яростью:
– Я любила его. И хранила надежду, что он тоже… Это трудно для женщины – мы не можем сделать первый шаг, в отличие от мужчины. – Она коротко хохотнула. – Просто видеть его, просто ходить с ним на концерты, обедать… Это было… почти как наркотик. Получив малое, начинаешь мечтать о большем, не так ли?
– Долбаная потаскуха! – произнес Сайм.
Кэрол снова потупила взор, совершенно подавленная.
– Итак, мисс Беннет, – глухо проронил Гюнтер, – теперь с ваших глаз спали шоры.
Он подумал о своей жене. Он тоже любил ее, пока не узнал об измене. Кэрол посмотрела на него:
– Я до сих пор его люблю. Думайте обо мне что хотите, я ничего не могу с собой поделать.
Это жалкое заявление было произнесено с каким-то странным достоинством. У Гюнтера что-то дрогнуло в душе. Он посмотрел на Сайма:
– Быть может, вы сделаете так, чтобы местная полиция навестила ее мать и позаботилась о присмотре за ней? Мы ведь не хотим, чтобы старуха устроила публичный скандал.
Сайм пожал плечами:
– Наверное. Но эту я заберу в штаб-квартиру особой службы.
– Я отдам нашим людям распоряжение насчет машины.
Кэрол вжалась в стул.
– Советую быть с ними такой же откровенной, мисс Беннет, – сурово заявил Гюнтер, – как были с нами.
Сайм усмехнулся:
– Уж мы об этом позаботимся.
После допросов они с Саймом пошли в кабинет Гюнтера, чтобы переговорить. С Манкастером дело не двигалось. Новый день ничего не принес, следующий тоже. Манкастер, Дракс и Фицджеральд скрылись, исчезли – без сомнения, укрылись на одной из конспиративных квартир Сопротивления. Они еще раз допросили коллег и кое-кого из университетских однокашников Манкастера, поговорили с родителями Дракса. Никто ничего не знал. От Сайма Гюнтер узнал, что на госслужбе идут масштабные проверки, к которым подключилась МИ-5. Гюнтер сказал, что рад этому, но на самом деле шпионская сеть мало интересовала его.
В пятницу вечером, неделю спустя после бегства Фицджеральда, на Лондон опустился густой туман. Кабинет Гюнтера располагался на верхнем этаже Сенат-хауса, из окна открывался причудливый вид. Смог не поднимался на такую высоту, и Гюнтер смотрел на него сверху. До самого горизонта простиралось зеленовато-желтое море. Это походило на ядовитую атмосферу какой-нибудь чужой планеты; виднелись только крыши самых высоких зданий. Такого странного зрелища ему еще не приходилось наблюдать. Воздух над смогом был молочно-белым, зимнее солнце казалось бледным красным шаром.
Вошел Сайм, пересек кабинет и встал у окна рядом с Гюнтером.
– Господи!.. – промолвил он.
– Надеюсь, туман не продержится долго. – Гюнтер посмотрел на инспектора. – Какие новости?
– Никаких. У нас в Сопротивлении полно агентов, но никто ничего не видел и не слышал о нужных нам людях. А прочесать целую страну – это адова уйма времени.
– Есть успехи со шпионами на государственной службе?
– Пара зацепок. Толком еще ни к чему не пришли, но придут. Я не вправе говорить с вами об этом, – добавил Сайм. – Разве что факты будут иметь отношение к Манкастеру.
– Понимаю, – сказал Гюнтер. – Мы доберемся до них. Обязательно доберемся. – Он ободряюще улыбнулся. – Вы получите свое повышение, интересную работу на севере, большой дом из тех, где раньше жили евреи.
– А вы?
Немец пожал плечами. Оба смотрели на туман. Он кружился и клубился под ними, верхние слои с началом заката окрасились в красноватый цвет. Гюнтер
