улыбнулся:
– Эта картина напоминает мне историю, которую я узнал в школьные годы. – Он стал пересказывать Библию: – Возвел он Иисуса на высокое место и показал Ему все царства мира и всю славу их, и сказал: «Владычество над всеми ними дам тебе, чтобы ты правил ими, если ты падешь и поклонишься мне». – Гюнтер нахмурился. – Не совсем так. «Владычество» или «господство»? [19] В любом случае что-то похожее.
– Иисус ведь был евреем, да? А кто возвел его на высокое место?
Гюнтер пожал плечами. Потом, с суеверным холодком, вспомнил, что это был дьявол.
– Родители не водили меня в церковь, – сказал Сайм.
– Вам повезло. – Гюнтер снова улыбнулся, на этот раз с грустью. – Такая скукотища…
Покинув тем вечером Сенат-хаус, Гюнтер вынужден был ориентироваться в городе по памяти. Он держался поближе к зданиям, касаясь рукой стены, и сталкивался с людьми, делавшими то же самое. Стены покрылись сыростью, густой туман вонял серой. От испарений щипало в носу и першило в горле. Гюнтер облегченно выдохнул, добравшись до квартиры. Ему явно нужно было подумать, попытаться найти способ продвинуться вперед. Он принял душ и поел. Постояв у окна, он задернул шторы, отгородившись от жутковатой ночи, и уселся в халате за стол, где стояла чашка крепкого кофе.
Допросы, телефонные звонки, лихорадочная деятельность – все это ни к чему не привело. Требовался новый подход.
Он встал и начал прохаживаться по пушистому ковру. Начинала болеть голова – туман действовал на него в точности так же, как пыль в Берлине. Гюнтер попытался представить, что предпримут люди из Сопротивления теперь, когда Манкастер у них в руках. Как поступил бы он на их месте, имея дело с носителем важного секрета и при этом психически больным, нестабильным человеком? Наверняка убил бы, чтобы тот не попал в плен и не выболтал все, что знает. Манкастер и сам хотел свести счеты с жизнью.
Однако тот парень по имени Бен Холл мог без труда убить его в клинике. Нет, Манкастер нужен им живым. Почему? Наверняка из-за американцев. С них все началось. Должно быть, именно они вовлекли Британское Сопротивление в эту операцию. Видимо, ее цель – переправка Манкастера в Америку.
Гюнтер подошел к окну и снова отдернул штору. Снаружи царила густая, липкая мгла, внизу едва мерцали уличные фонари, тишину нарушали клаксоны – далекие, глухие звуки, похожие на гудки кораблей. Что, если они попытаются вывезти Манкастера на торговом судне, идущем в Штаты? По портам уже разослали описания и фотографии. Манкастера, с его неустойчивым психическим состоянием, да еще с покалеченной рукой, не составит труда вычислить, подумал Гюнтер. Нет, на риск с кораблем они не пойдут.
Самолет? Этот способ он тоже отмел. На аэродромах соблюдают безопасность еще строже, чем в портах. Подводная лодка – вот самый подходящий вариант. Американская военная субмарина. Известно, что иногда они заходят в Ла-Манш.
Гюнтер подошел к книжному шкафу, вынул атлас и отыскал карту Англии. Бирмингем, откуда все началось, находится почти в центре страны. Похитители повезут Манкастера на побережье, но поначалу, скорее всего, должны залечь в укромном месте. Если их заберет подводная лодка, это произойдет на юге или на западе. Побережье Уэльса? Девон или Корнуолл? Уж точно не окрестности острова Уайт, находящегося под немецким контролем. Сассекс или Кент? Пожалуй, на их месте он направился бы строго на юг, по кратчайшему маршруту, через Лондон. Они могут прятаться в столице. Дождутся хорошей погоды, спокойного моря и лунной ночи и поедут отсюда к побережью Сассекса или Кента.
Если это субмарина, продолжал рассуждать он, экипаж свяжется с берегом по радио. Но как определить волну, разгадать шифр? Гюнтер отхлебнул кофе. Представил, как Манкастера, этого жалкого человечка, ведут к пляжу. Неожиданно перед мысленным взглядом возник образ его сына, играющего на песке в Крыму. Он снова все обдумал, изыскивая бреши в своей теории. Потом подошел к телефону. Нужно позвонить в посольство, сказать Гесслеру и германским властям на острове Уайт, что следует высматривать подводную лодку, слушать сигналы по радио. Но сначала – позвонить Сайму домой. Прошло некоторое время, прежде чем инспектор ответил сонным голосом. Был уже второй час – Гюнтер совсем потерял счет времени.
– Уильям, я тут пораскинул мозгами. Полагаю, Манкастер и его спутники вполне могут находиться в Лондоне. Сколько внедренных в Сопротивление агентов имеется у вас в столице?
– Немало.
– Думаю, вы должны сосредоточить свои усилия здесь. Постарайтесь замести столько лондонских членов Сопротивления, сколько сможете. Получится?
– Обычно мы устраиваем такие облавы только в надежде поймать крупную рыбу, – ответил Сайм.
– Манкастер – очень большая рыба. А его дружки убили одного из ваших людей в городе.
– Погода не облегчает задачу.
– Им она тоже не на руку. Затрудняет перемещения. Мы можем встретиться рано утром? До всего остального? Я сейчас дома, но немедленно отправляюсь в посольство.
– В такой туман? Посреди ночи?
– Правосудие никогда не спит, – сказал Гюнтер.
На следующие утро Дэвида разбудили голоса внизу и запах жарящегося бекона. Слышались быстрый говорок Эйлин и размеренная речь Шона. Через легкие занавески пробивался серый полусвет. Джефф еще спал. Вид у него был не очень: Дэвид несколько раз за ночь просыпался от приступов кашля своего соседа.
Дэвид встал и натянул одежду, которую ему выдали вечером. Джефф сел, снова закашлялся и попил воды. Дэвид отдернул занавески. При дневном свете туман казался серовато-бурым, он лез в окна, покрытые сальными пятнами сажи. Где-то впереди угадывались очертания стены, окружавшей маленький двор.
– Смог густой, как прежде, – сообщил он Джеффу. – Ты как?
На лбу у Джеффа блестели капельки пота.
– Не очень. В горле все так же першит. Голова болит. Господи, эта вонючая гадость проникает даже сюда, я ее чувствую. Прости, я не давал тебе спать ночью.
– Ты не виноват.
– Забавно, но мне снился сон, будто я снова в Африке. Иду навестить Элейн. Ее муж в отъезде, и я поднимаюсь на крыльцо ее бунгало, но дверь открывают мои родители. Мама и папа. Молодые, как в пору моего детства.
Джефф лег и уперся в потолок тоскливым взглядом. Дэвид никогда еще не слышал такого уныния в голосе друга.
– С ними все будет хорошо, – сказал он.
– Я просто подумал, что, наверное, больше не увижусь с ними.
– А если мы вышвырнем немцев?
Джефф вяло улыбнулся. Дэвид подумал, что Сара наверняка чувствует то же самое по отношению к своим родным. Ему-то хорошо: только отец остался, и тот в безопасности, в
