Фрэнк. Мы выберемся. И ты тоже дал обещание, помнишь? Остаться в живых.
– Помню. – С минуту висела тишина, затем Фрэнк сказал: – Каково будет жить там, в Америке? Мне доводилось встречать американцев, они всегда такие шумные. Потом, эти гангстеры в фильмах. Но страна большая, ведь так? Быть может, я где-нибудь найду покой? Как думаешь, Дэвид, у меня получится?
– Надеюсь, что да.
– А куда поедешь ты? Ты и твоя жена?
– Не знаю, как насчет Сары, но я бы хотел поехать в Новую Зеландию. Это хорошее место. Там живут достойные люди, которые ненавидят это фашистское дерьмо.
– Вы разве не вместе поедете?
Фрэнк выглядел удивленным.
– Я не знаю.
– Никуда мы не попадем, Дэвид, ты же знаешь, – сказал спокойно Фрэнк. – Это только мечты. Немцы меня схватят.
– Не схватят. Ну же, Фрэнк! Пока все идет успешно. Нужно быть оптимистом.
Фрэнк потянул за нитку, торчавшую из матраса.
– Ты говоришь, что у вас на случай прихода немцев есть капсулы с цианидом. А эта Наталия застрелит меня, чтобы я не попал к ним в руки. Но что, если у вас не будет шанса? Дэвид, я тоже хочу иметь капсулу с цианидом. Я не воспользуюсь ею, если нас не схватят, обещаю, но я… я хочу иметь равные с вами шансы.
Дэвид посмотрел на него. Наталия и Бен никогда не рискнут предоставить Фрэнку новую возможность для самоубийства. Американцам он нужен живым, к тому же Бен и Наталия тоже прониклись сочувствием к бедняге и не позволят ему умереть.
– Я переговорю с ними, – сказал он.
Фрэнк кивнул. Но по выражению лица Дэвид видел, что его друг не верит в положительный исход. «Есть в нем какое-то сверхъестественное чутье, – подумалось Дэвиду. – Чутье преследуемого зверя».
После завтрака Бен убедил Фрэнка сойти вниз. Эйлин ушла, чтобы купить кое-что и встретиться со связным из Сопротивления. Они расположились в зале. Джефф по-прежнему казался больным, он часто кашлял – звук получался сухой, резкий. Бен предложил сыграть в какую-нибудь настольную игру – Эйлин обмолвилась, что в соседней комнате есть несколько штук. Дэвид пошел за ними и включил свет – из-за тумана в помещении было сумрачно. В комнате стоял немного затхлый запах мало используемой «лучшей гостиной». Под столом обнаружилась коробка с играми: шахматы, шашки и «Монополия».
Следующие несколько часов они играли в «Монополию», словно на какой-то причудливой семейной вечеринке. Фрэнк оказался самым удачливым игроком, рядом с ним высилась куча денег.
– Так ты у нас монопольный капиталист, Фрэнк, вот ты кто! – воскликнул Бен в шутку. – Все деньги у меня забрал, ничего не оставил.
У Фрэнка был довольный вид.
– Я просто стараюсь думать наперед, вот и все.
Бен покачал головой:
– Мне доводилось игрывать, пока я мотал срок, и я был очень неплох, но ты просто чертов гений, приятель.
– За что вас посадили в тюрьму? – спросил Джефф. – За политические убеждения?
Бен впился в него взглядом:
– Нет. В школе я был непослушным мальчиком и совершал плохие поступки. По крайней мере, так посчитали власти Глазго. В семнадцать я получил два года в борстале и хорошую порцию березовых розог.
Дэвиду вспомнились рубцы, которые он заметил на теле Бена вчера вечером.
– Тут и настал конец многообещающей карьере, – продолжил Бен. – Родители от меня открестились, сволочи старые. Впрочем, отсидка привела меня в политику: тамошний народ как следует просветил меня насчет классовой системы. Поэтому я о тех годах не жалею.
– Класс для тебя определяет все, – печально улыбнулся Дэвид.
– Ага, так и есть. Мы с тобой разговаривали пару раз, и ты не всегда понимал меня, с моим-то говором, так ведь?
– Иногда он у тебя проскальзывает.
– Если я заговорю так, как говорят у нас, ты вообще ни слова не поймешь.
– Это из-за твоего шотландского выговора.
– Нет. – Бен пристально посмотрел на него. – Это потому, что я шотландец из рабочего класса.
– Он прав, – сказал Фрэнк. – Я вот учился в Шотландии, но вполне себе понимал разговор учеников.
– Это потому, что они говорили как шотландцы из среднего класса. «Морррнигсэйд». – Бен произнес название так, что Фрэнк сделал то, чего Дэвид за ним вообще не припоминал, – рассмеялся. – Настоящие различия определяет класс, а не национальность, – безапелляционно заявил Бен и пихнул Фрэнка. – Ну, давай, Рокфеллер. У Дэвида еще осталась пара домов.
Они переключились на шахматы. Дэвид играл с Фрэнком, как и обещал, остальные смотрели, а Джефф поднялся наверх – прилечь. Было часа три – Фрэнк выигрывал вторую партию, – когда пришел Шон.
– Меня отослали домой, – сказал он. – По всему Лондону проблемы, товарняки не ходят. Машинисты не могут разглядеть чертовы сигналы. Тут все нормально?
– Да.
– Эйлин вернулась?
– Пока нет, – ответила Наталия. Шон закусил губу. – Это все туман, не переживайте, – успокоила она его.
– Как поживаешь, приятель? – с улыбкой обратился Шон к Фрэнку. – Прости, что был несколько груб вчера. Это все напряжение, понимаешь?
– Все в порядке, – робко улыбнулся Фрэнк.
– Друзья, да? – Шон протянул руку, Фрэнк пожал ее. Дэвид предположил, что тут поработала Эйлин. Шон обвел глазами стол. – А где тот светловолосый малый?
– Поднялся наверх отдохнуть, – сказал Дэвид. – Неважно себя чувствует. Видимо, из-за тумана.
– Ну и зараза! У одного из моих товарищей по работе астма, так его после обеда увезли в больницу. Надеюсь, успеют доставить туда, а то машины по улицам еле ползут. Если отправка евреев планировалась на сегодня, ее точно перенесут. – Шон вздохнул. – Пойду съем бутерброд.
Он отправился на кухню. Дэвид освободил стол и понес все назад, в соседнюю комнату. Включив свет, он поставил коробку под стол, а когда распрямился, заметил, что за окном кто-то стоит. На него смотрело маленькое белое лицо. Дэвид замер на секунду, потом шагнул вперед. И успел заметить, как в пелене тумана растворяются шапочка и детский дождевик. Он быстро вернулся в зал.
– Что стряслось? – спросила Наталия резко.
– Там был мальчик, он стоял в саду и заглядывал в комнату. Возможно, тот самый, что живет через дом отсюда.
– Дерьмо! – выругался Бен, наполовину приподнявшись.
Шон выскочил из кухни, подбежал к входной двери и распахнул ее. Через минуту он вернулся, тяжело дыша.
– Я слышал, как в тридцать восьмом доме стукнула дверь. Это мелкий мерзавец везде сует свой нос – насмотрелся по телевизору программ, где призывают высматривать террористов.
– Он видел только Дэвида, и его же он видел вчера, – сказала Наталия.
Шон нахмурился:
– Скажет отцу, что здесь поселился мужчина, который говорит как человек из приличного общества. – О’Ши сел и стал нервно грызть кулак. – Даже не знаю, как
