ни во что не верил всерьез, – с печалью сказал Фрэнк. – Просто хотел, чтобы меня оставили в покое.
– Вы верили в науку. Работали в университете.
– Верил в науку? Я интересовался ею. – Он затряс головой. – В прежней моей жизни я работал. Ел. Спал. Читал научно-фантастические журналы и книги. Имел квартиру в Бирмингеме. Едва ли я увижу ее снова.
– Петр жил в научно-фантастическом романе под названием «Коммунизм», – произнесла Наталия с внезапной горечью. – Он думал, что видит будущее человечества, его истинное предназначение в России. А потом поехал туда. С официальной делегацией. Я тогда изучала английский и была на стажировке в Лондоне.
– Вот почему вы так хорошо говорите.
Наталия закурила новую сигарету:
– Помню, когда я вернулась, Петр как раз готовился к поездке в Москву. Только об этом и говорил, заявлял даже, что подумывает переселиться в Россию. Но, оказавшись там, он, как истинный Петр, решил как-то вечером в одиночестве побродить по городу, посмотреть Москву. Коммунисты в ту пору разрушали старый город, строили большие жилые здания, светлые и белые, создавая бытовые условия для рабочих будущего.
– Здесь тоже начали строить такие дома. Высотки.
– Это было поблизости от того места, где поселили Петра. Дома были новыми, там даже дороги еще не проложили. Петр рассказывал мне, как пробрался по грязи, открыл дверь в одно из зданий и вошел. По его словам, увиденное нельзя было описать: кругом грязь, люди испражняются прямо на пол. В квартирах толклось множество людей, в одной комнате зачастую селились несколько семей, разделенных только ситцевыми занавесками, чтобы обеспечить хоть какое-то личное пространство, все орали и дрались. Когда он вошел, его встретили руганью. Он увидел эту коммунальную квартиру и понял, как на самом деле живут люди в его коммунистическом раю. После этого Петр не был прежним.
Фрэнк представил, как Петр бредет по грязи по одной из московских новостроек.
– Вот бедняга, – сказал он.
– Да, бедный Петр. Не знаю, что он ожидал увидеть, – дворец? – В ее голосе появились сердитые нотки. – За эту прогулку ему досталось от организаторов поездки. Хорошо, что он был иностранцем. Шел тридцать седьмой год, самый пик сталинского Большого террора. Вернувшись в Братиславу, Петр вышел из партии и все чаще сидел один у себя в комнате.
– Комната, дом – это ведь место, где можно спрятаться, да?
– Да. – Она выпустила облачко дыма и вздохнула. – А тем временем в мире дела шли все хуже. На следующий год Гитлер получил Судетскую область, а в тридцать девятом превратил Словакию в марионеточное государство. Потом началась война. Отец уже удалился на покой, но у него были деньги, я работала переводчиком и могла позаботиться о Петре. Два года я присматривала за ним. Отец тоже помогал, но он был стар, не до конца понимал, что происходит.
– Петру повезло. У него был кто-то, способный позаботиться о нем.
– Я делала, что могла. Затем, в сорок первом, немцы вторглись в Россию. Словацкое правительство отправило солдат им на помощь. Брата призвали: он был молод, физически здоров, а на психическое состояние внимания не обращали. Петр прошел с боями до Кавказа. И вернулся с раздробленной ногой. Ногу вылечили, но его рассудок… – Наталия горестно покачала головой. – Он боялся, что за ним придут: коммунисты, фашисты или священники. Не важно, кто именно – кто угодно. Отец умер, когда брат еще был на фронте. В итоге Петр выбросился из окна. – Она устремила на Фрэнка долгий, пристальный взгляд. – Ужасный поступок по отношению ко мне.
– Он не мог дальше жить со своим страхом, – бесхитростно пояснил Фрэнк.
– Отныне всему миру предстоит научиться жить со страхом. – Она встала, скрипнув коленями. Фрэнк вспомнил, что Наталия одного с ним возраста, что она уже не молода. – Простите. Я не хотела заводить беседу обо всех этих печальных вещах.
– Все в порядке.
Она подошла к окну и отодвинула штору. Туман ничуть не рассеялся: он был густым, клубящимся, почти жидким и не давал разглядеть ничего, кроме мглы.
– Никаких признаков конца этой пелены, – обронила Наталия и с улыбкой повернулась к Фрэнку. – Спасибо вам.
– За что? – спросил он удивленно.
– За то, что вы поняли насчет Петра.
Когда она ушла, Фрэнк задумался: каким на самом деле был ее брат? Его немного ошеломило, что Наталия разговаривала с ним так откровенно. Затем заглянул Дэвид, чтобы проведать его. Фрэнк попытался уснуть, но потерял сон, все разговоры этого дня теснились у него в голове. Спустя какое-то время он решил спуститься. Проходя мимо соседней комнаты, он услышал доносившиеся из-за двери голоса. «Тебе нужна женщина, так же как мне нужен мужчина», – уловил он тихие слова Наталии. Фрэнк отшатнулся, подавленный внезапно нахлынувшими чувствами утраты, обманутого доверия и ревности. Потом пришло оцепенение.
Внизу Бен и О’Ши продолжали играть в карты. Бен поднял взгляд и заметил Фрэнка.
– Все в порядке? Я думал, ты уже спишь.
– Нет. Нет, я… я никак не улягусь…
Бен внимательно посмотрел на него:
– Уверен, что все хорошо?
– Да.
– Рановато для ночной таблетки. Дам ее через час, тогда и уснешь.
– Не хотите ли чаю? – с улыбкой осведомилась Эйлин. – Печенье, может быть?
– Нет, спасибо. Где Джефф?
Женщина кивнула на дверь комнаты с окнами на улицу:
– Спит там. Почему бы вам не сходить и не проверить, как он?
Фрэнк открыл дверь, чувствуя взгляды сидевших в гостиной на своей спине. Свет был включен. Джефф спал в кресле, но проснулся, когда вошел Фрэнк, и закашлялся.
– Прости, – сказал Фрэнк. – Я тебя разбудил.
– Да я только дремал. – Джефф распрямился и снова зашелся сухим кашлем. Выглядел он неважно, на лбу выступил пот. – Сколько времени?
– Девять часов. Как ты себя чувствуешь?
– Слегка расклеился. – Он посмотрел на Фрэнка. – А ты как? Держишься?
– Да. Да, вроде бы. В горле слегка першит, но в целом ничего.
– Пойду-ка я наверх, в свою комнату, и прилягу.
Фрэнк вскинул руку.
– Нет, не стоит… – пробормотал он. – Не сейчас.
– Почему? – Джефф недоуменно поглядел на него.
– Мне… мне кажется, что там Дэвид и Наталия. – Фрэнк почувствовал, что краснеет. – Вместе.
Джефф понимающе кивнул, потом едва заметно усмехнулся:
– Похоже, там что-то происходит. Спасибо за предупреждение. – Он наморщил лоб. – Но я как-то не подумал… – Джефф серьезно посмотрел на Фрэнка. – Послушай, если мы встретимся с Сарой, женой Дэвида, ничего ей не говори. Он и Наталия… ну, это случается, когда люди оказываются рядом, испытывая такое напряжение…
– Я ничего не скажу, обещаю.
Джефф устало откинулся на спинку кресла:
– В таком случае побуду тут еще какое-то время.
– Дэвид
