Темное лицо Герда Джемаха было непроницаемо. Кто мог проникнуть в душу этого человека? Элво Глиссам, слишком воспитанный, чтобы показать свою радость, ехали молча.
Чейн внимательно посмотрела на него.
Хотя он был горожанином и понятия не имел о жизни на дикой природе, он ничем не скомпрометировал себя. Келсу он явно нравился, да и Герд Джемах относился к нему терпеливо. Когда он вернется в Олань, ему хватит воспоминаний до конца жизни.
Впереди был Морнингсвейк, окруженный дубами, могучими, как вселенная, Морнингсвейк, который всегда живет в ее сердце и без которого она не представляла себе дальнейшей жизни.
За две сотни лет Морнингсвейк многократно перестраивался, расширялся, видоизменялся. Каждый новый наследник вносил в родовое имение что-то свое, и теперь дом не имел какого-то определенного лица, стиля, а с каждой стороны он смотрелся по-новому. Крыша центрального строения была плоской, украшенной по краям остроконечными шпилями. На крыше была устроена смотровая площадка. От центрального здания отходили два двухэтажных крыла с верандами на каждом этаже. Вдоль них тянулись два ряда колонн, увитых виноградной лозой. На дом, его отделку и мебель пошли самые разнообразные сорта деревьев, в том числе и вывезенные с других планет.
В центральном здании располагался Большой Холл — сердце Морнингсвейка, где семья отмечала различные праздники, принимала гостей и устраивала ужины, атмосферу которых Чейн до сих пор живо ощущала. Все были тщательно одеты, на столе стоял хрусталь, серебро, дорогой фарфор. Разговор был церемонным, и ошибки в этикете не допускались. Когда Чейн была маленькой, она считала эти ужины ужасно скучными и всегда недоумевала, почему на них не допускали Муффина. Но ее уговоры были тщетны, и Муффин ужинал на кухне.
Когда Чейн было одиннадцать лет, ее мать утонула в озере. Торжественные обеды в Большом Холле все еще проводились, но в них не было ни тепла, ни сердечности, как раньше. Они стали всего лишь всех тяготившей традицией. Отец стал неоправданно груб, вспыльчив, и Чейн не могла терпеть этого. Стычки ее с отцом становились все чаще и злее.
Нельзя сказать, что она не любила отца, но она решила, что его следует проучить, чтобы он понял, как следует себя вести с людьми, с ульдрасами и маленьким Муффином в частности.
Эта война с отцом привела к тому, что ее в качестве наказания отослали учиться на Таккиль в дорогую школу. «Да, — подумала Чейн, — я была спесива, горда, вспыльчива… и все же…»
Келс и Герд улетели на грузовом самолете, чтобы взять с Апекса и Стурдеванта все, что можно. С ними полетели двое кузенов Герда и два аоса. На платформе самолета была установлена автоматическая пушка, чтобы отбивать нападение Акул.
Элво Глиссама не пригласили в это путешествие, а он сам не стал предлагать своих услуг. Он с большим удовольствием остался с Чейн наслаждаться ленивым завтраком в тени деревьев. Элво сказал:
— Тебе совершенно нет необходимости развлекать меня. Я знаю, что у тебя куча дел.
Чейн улыбнулась.
— Я насчет этого не беспокоюсь. То, что я обещала, я показала тебе дикого эрьина, а что касается кучи дел, то у меня впереди много времени, и я не собиралась сделать их все именно сегодня или завтра.
— Когда я вспоминаю наше приключение, я не могу поверить, что оно было. И тем не менее, оно было, — сказал Элво.
— Это прекрасный способ поближе познакомиться, — сказала Чейн. — Ничто так не сближает, как общая опасность.
— Да. Во всяком случае, я сблизился с Келсом и с тобой. Герд Джемах… я не знаю. Он для меня загадка.
— Для меня тоже, хотя я знаю его всю жизнь.
— Готов поклясться, что он с наслаждением убивает ульдрасов. Но все же он привел нас домой живыми и невредимыми, как ты и говорила.
— Он не кровожаден. Он просто не считает хунгов разумными существами, особенно, когда они нападают на нас.
— Он меня изумляет, — задумчиво произнес Элво. — Убийство не относится к числу моих талантов.
— Ты зря беспокоишься. Келс и Герд относятся к тебе с уважением, я тоже, так что не переживай из-за выдуманных недостатков.
— Я не переживаю, но я не могу поверить, что сделал что-либо полезное в нашем путешествии.
— Плохого ты тоже не сделал. Ты честно выполнял свою долю работы, тк что все нормально.
Чейн смотрела на Южную Саванну.
— Тебе нравится здесь?
— Да, конечно.
— И тебе не скучно?
— Ты же со мной.
Взгляд Элво Глиссама подтвердил смысл его слов.
Чейн слабо улыбнулась.
— В Морнингсвейке было так покойно до смерти матери. Мы каждую неделю устраивали приемы, у нас бывали гости из других доменов, из Олани и даже и с других планет. Аосы несколько раз в год устраивали кару.
Элво не перебивал ее, и она продолжала.
— Мы часто ездили в горы, в Магический лес, на прекрасные озера. Все было так прекрасно, пока не умерла моя мать. Ты только не подумай, что мы живем здесь, как отшельники.
— А потом?
— Потом отец стал… как бы это сказать? Слишком суровы. Я уехала учиться на Таккиль. В мое отсутствие в Морнингсвейке снова стало спокойно. Келс сказал, что ближайшим другом отца стал Кургеш.
— А теперь?
— Мне бы хотелось, чтобы в Морнингсвейке снова наступили счастливые дни.
— Да, это было бы хорошо. За исключением…
Элво Глиссам замолчал.
— За исключением чего?
— Мне кажется, что дни больших доменов сочтены.
Чейн поморщилась.
— Какая чушь!
Келс и Герд вернулись в Морнингсвейк с обломками Апекса и Стурдеванта. Стеклянный гроб хранил в себе останки Утера Маддука. Келс также привез записную книжку, которую нашел в самолете.
Через два дня состоялись похороны, и Утер Маддук был погребен в фамильном склепе на берегу реки Чип-Чап возле Магического леса. На похоронах присутствовали две сотни близких друзей и соседей Утера Маддука. Все они пришли отдать последние почести покойному. Элво Глиссам с изумлением смотрел на этих людей, столь непохожих на него самого. Он подумал, что мужчины есть мужчины, но женщин он не мог понять. Что-то в них было такое, чего понять он не мог.
Чего-то им не хватало. Фривольности, кокетства, легкомыслия? Даже Чейн временами казалась ему более прямой, чем хотелось бы.
С нею невозможен был легкий флирт, невинный обмен любезностями, комплименты — все то, что делало жизнь в городе такой легкой и приятной. Это хорошо или плохо? Приспособление к окружающей среде? Но Элво был уверен, что Чейн так же прекрасна, как природное явление: восход солнца, морской прибой, звезды на полночном небе…
