не мучили никакие угрызения совести, если бы мне пришлось убить вас, если бы это означало, что правда станет известна.
Райнегаллис пожала плечами. После стычки с братом её жизни всё равно грозила опасность.
— Но вы что-то говорили о том, что хотите получить больше информации?
Он кивнул.
— Я не врач, — сказал он. — И мои познания в тонкостях биохимии весьма скудны.
— Вы…
— Я намерен найти какой-нибудь способ отличать вас, пришельцев, от людей, — быстро сказал он. — Должен же быть какой-то способ.
Она снисходительно улыбнулась, хотя в её глазах читался вопрос.
— Я намерен проследить за тем, чтобы вы прошли самое тщательное медицинское обследование, — сказал он ей. — Должны быть видимые различия, о которых можно будет сказать, как только они станут известны. Различия, которые, — и он кивнул на её очень человеческую фигуру с мягкими изгибами, — невозможно имитировать искусственными средствами.
Она усмехнулась.
— Несмотря на то, что многие средства для поддержания желаемой фигуры были изобретены и использовались людьми на протяжении многих лет? Не вините меня за это, Кэрролл. Моя фигура — это моё личное дело.
— Тогда, — сказал он жёстким тоном, — дайте мне посмотреть!
— Называйте меня как хотите, но у меня есть природная скромность.
Он презрительно нахмурился.
— Вы что, забыли, что мы с вами продукты совершенно разных эволюций?
Райнегаллис застенчиво улыбнулась.
— Вы забываете, — сказала она, — что по сути я человек. Ни вы, ни кто-либо другой никогда не заставит меня сказать или доказать, что я не человек. Это включает в себя и то, что я веду себя как человек.
— Забудем про это, — сказал он. — Моё мнение может быть ошибочным. Однако здесь есть отличные врачи. Если вы утверждаете, что намерены вести себя как можно более по-человечески, у вас не будет возражений против посещения врача.
— Нет, если это необходимо, — спокойно ответила она. — Но помните, я сказала вам, что не дам никакой информации, которая могла бы причинить вред.
— А я сказал вам, что, когда у меня появятся доказательства моей правоты, я не буду просить о помощи — я всё возьму сам!
Используя свои знания инопланетного языка и соединяя их со многими так называемыми «безвредными» записями, с которыми ему разрешалось играть, Кэрролл значительно упростил себе работу. Оставалось дело за кольцом проволоки, закреплённой на цилиндрическом подиуме, в котором вибрировал кристалл.
У него было целое собрание трудов по этой науке, большая часть которой, по его признанию, была смехотворна и не имела смысла для любого терранского физика, если только он не владел ключом к этому искусству. Полный том по электронным технологиям был бы бессмысленным для любого человека, который ничего не смыслит в электричестве.
Большинство текстов были написаны с большим вниманием к деталям — например, в текстах по электронике приводилось множество схем, но редко они были полностью завершены. В них не упоминалась движущая сила — источник питания, нить накала и другие элементы, которые не нужны специалисту.
Поскольку многие из этих элементов могли быть неоднозначными, не имело значения, вырабатывается ли напряжение на пластине батареями, выпрямителями-фильтрами, генераторами или вибратором, который вырабатывает высокое напряжение от шестивольтовой батареи. Разумно опустить их и просто обозначить «входную» клемму символом.
Но если дополнить текст полным знанием языка, особенно полным научным словарём, можно узнать о батареях, напряжении, генераторах и тому подобном. Можно узнать, что в электронной лампе есть то-то и то-то, и, возможно, почему оно там есть. Используя хорошие знания физики плюс смекалку, можно сделать науку менее загадочной.
Аналогичным образом Джеймс Форрест Кэрролл смог воспроизвести науку инопланетян.
Конечно, на всё это ушло время — недели. Недели испытаний, проб и промахов. Как Вольта мог быть озадачен обычным трансформатором, в котором, несмотря на то, что вход замыкается через петли проводов, а выход аналогично замыкается, происходит передача энергии, так и Кэрролл был озадачен странной и причудливой штукой, которая росла в подвале его дома в Висконсине.
Это была большая петля из посеребрённой медной трубки. Она была установлена на цилиндрическом стержне из высокопроницаемого сплава, который был намагничен до высокого уровня заряда. Кристалл был достаточно распространённым, но его соединение не имело особого смысла с точки зрения терран. Древние люди использовали кристаллы для изготовления ювелирных изделий и были бы озадачены современной идеей огранки их в виде пластин для создания эталонов частоты.
Наконец, он с довольной улыбкой оглядел свою работу. Он включил её, и сияющая плоскость полностью отражающей энергии заполнила кольцевую петлю из проволоки.
— Это не Льюис, — сказал он. — Это Джеймс Форрест Кэрролл «В Зазеркалье»!
Райнегаллис покачала головой.
— Правильное название — «Алиса в Зазеркалье», — сказала она ему.
— У вас довольно хорошее земное образование, — заметил он.
— А разве у любого терранца его нет? — парировала она.
— Несомненно, вы намного превосходите любого нормального человека, — проворчал он, — благодаря вашему ментальному воспитанию.
— И отчасти благодаря упорному труду, — сказала она. — Отдайте мне должное.
Он слабо улыбнулся. Затем включил и выключил аппарат и с интересом посмотрел на идеальную поверхность.
— Интересно, можно ли было бы изогнуть её в идеальную параболу? — задумчиво произнёс он.
— Я не знаю, — ответила она, — но из этого получился бы отличный телескоп, не так ли?
— Всё оборудование весит около пяти фунтов, — ухмыльнулся он. — Зеркало в тысячу дюймов было бы несомненно полезно. Чего мы только ни увидели с его помощью!
— С таким же успехом можно сходить, — с юмором сказала она. — Вы похожи на человека, который открыл движущую силу, а затем использовал её, чтобы кричать на большие расстояния, вместо того чтобы отправиться туда.
— Пока что, — серьёзно ответил он, — от этого трюка мало пользы. Я как первый человек на земле, у которого есть телефон. Мне не с кем разговаривать.
— Но скажите мне, что вы намерены делать?
Кэрролл улыбнулся с видом превосходства.
— Я собираюсь сделать кое-что, чтобы опробовать это устройство, — сказал он. — Я собираюсь отправиться в другое место со вторым экземпляром и наладить собственную линию связи. Насколько я знаю, все остальные устройства находятся в руках ваших людей, а нормальные, счастливые, серьёзно настроенные люди редко звонят своим врагам по телефону, чтобы просто скоротать время. Итак, Райнегаллис, если вы останетесь здесь…
— Мне некуда идти, — сказала она ему. — Я останусь. Вы ненадолго?
— Сначала я должен его собрать, — сказал он. — У меня здесь есть детали, но оно не собрано.
— Но…
— Это как игрушечный конструктор в чемодане, — сказал он. — Очевидно, я не смогу без проблем пронести шестифутовый круг из полудюймовой медной трубки, прикреплённый к подиуму из тяжёлого металла,
