удобный момент для того, чтобы напасть. Но она не уверена в том, что
Огненная Птица у меня.
Проводник тронул Сойера за плечо и, когда тот обернулся, кивком головы
указал на небольшую арку. Хом позвенел ключами, и дверь, пропустив
беглецов, с глухим стуком захлопнулась у них за спиной. Двигаясь в
кромешной тьме, беглецы сошли по каменным ступеням и через узкое окно
выбрались на кривую неосвещенную улочку.
Клиффорд не замечал домов, мимо которых они торопливо пробегали.
Опасного старика необходимо было во что бы то ни стало убедить
воздержаться от непродуманных действий.
Беглецы свернули в грязный переулок, насквозь провонявший навозом и
сырым сеном. Проводник подошел к низкой, окованной железом двери и
отстучал пальцами по косяку замысловатый сигнал. Дверь распахнулась. Из
дома вышли два хома, они долго и внимательно рассматривали прибывших,
потом обменялись взглядами и отступили в глубь коридора, пропуская гостей.
Сойер и его попутчик проскользнули внутрь и оказались в комнате с
низким сводчатым потолком. Фонарь, распространяющий едкий запах горелого
масла, давал очень мало света, и по углам залегли густые тени.
Помещение всем своим видом напоминало хлев. В задней его части
располагались кормушки, и несколько лошадей склонили к ним пятнистые
головы. Под ногами шныряли куры. На длинных лавках, стоявших вдоль стен,
сидели хомы. При появлении гостей все головы повернулись в сторону двери,
и Сойер увидел суровые лица людей, готовых дорого продать свою жизнь.
В тени, на тюке соломы, поглаживая большого пестрого кота, не без
удобств расположившегося на его коленях, развалился старый толстяк. Рядом
с ним на потертом голубом плаще спала Клей Форд, подложив руку под
перемазанную в саже щеку.
Старик нежно потрепал девушку по волосам. Она вздрогнула, заморгала и
принялась тереть кулачками сонные глаза. Хом положил ладонь на ее затылок
и повернул Клей лицом к вошедшим. С радостным визгом девушка вскочила на
ноги и повисла на шее Клиффорда.
— Сойер… Сойер… — нежно шептали ее губы.
Инспектор не меньше ее обрадовался встрече. Приятно было снова увидеть
милое знакомое лицо. Наконец-то появилась возможность поговорить с кем-то,
кто мог толком объяснить происходящее. Но Клей неожиданно защебетала на
своем родном языке.
— Ну вот, и ты тоже! — на лице Клиффорда мелькало выражение легкой
обиды, и Клей смущенно перешла на английский. От сильного возбуждения она
путала слова.
— С тобой все в порядке? Все это произошло из-за меня! А я тут сплю.
Извини, мне очень жаль…
— Говори помедленнее, — перебил ее инспектор. — Я плохо понимаю
коктейль, который ты состряпала из двух языков! — и, дотронувшись до
свежей ссадины на ее лице, спросил: — Откуда это?
— А, приходили охранники. Они сожгли дом дедушки, но мы скрылись. Они
меня и сейчас, наверное, ищут, но нападение селлов отвлекло их. А что было
с тобой?
Резкий голос заставил Клей оглянуться. Сойер посмотрел в ту же сторону.
Старик улыбался, но взгляд его был холодным и цепким. Девушка, сразу став
серьезной, подвела к нему Клиффорда.
— Это мой дед, его зовут Зэтри. Я рассказала ему об Огненной Птице и о
том, что говорила Иете до прихода Богини. Он бы хотел расспросить тебя
поподробнее обо всем, что с тобой произошло, но сейчас нет времени. Селлы
уже ворвались в город, и нам, возможно, придется драться на улицах. Зэтри
спрашивает, не знаешь ли ты чего-то, что могло бы помочь нам.
— Что конкретно его интересует?
Клей перевела слова Сойера, и глаза старика сверкнули. Он торопливо
заговорил, подавшись вперед всем телом. Девушка переводила.
— Изнеры поработили наш народ несколько столетий назад. Нас лишили
всего, даже права самим думать. Для них мы просто скот. Но сейчас
появилась возможность покончить с этим, — Клей перевела дух. — Дед
говорит, что не стал бы рисковать своими людьми, спасая тебя, если бы не
надеялся, что ты сможешь нам помочь.
Взмахом руки Сойер остановил ее.
— Скажи Зэтри, что если он хочет сбросить иго изнеров, то я с ним
заодно. Я начал это дело с попытки остановить расхищение урана в Фортуне,
и я закончу его. Для этого я теперь знаю достаточно. Но я не хочу
погибнуть. Изнеров сейчас трогать нельзя. Без них селлов не остановить, -
он перевел взгляд на девушку. — У хомов есть оружие против дикарей?
Клей неуверенно покачала головой.
— Нет, насколько я знаю. Даже изнеры не способны убить их. Селлы обычно
трепещут перед ними, и поэтому изнерам до сих пор удавалось побеждать их.
Но сегодня что-то вызвало такой взрыв ярости с их стороны, что ручаться ни
за что нельзя.
— Расскажи мне побольше об этих существах, — попросил Сойер. — Как вам
удавалось договариваться с ними раньше, до изнеров?
— Но это началось совсем недавно, — лицо девушки выражало
растерянность. — Они появились уже при изнерах. Хомы ничего не знали о
них. Но Зэтри долгое время был рабом в замке Богини, и ему удалось кое-что
узнать. Например, почему изнеры опасаются дикарей.
Клей внимательно посмотрела на своего деда, а затем продолжила,
обращаясь к Сойеру:
— Слово «селл» на языке хомов означает — младший брат, в котором живет
чувство недоброго соперничества. Существует предание о том, что Богиня
однажды совершила какой-то грех, и Источник чуть не погиб. Теперь всю расу
ожидает страшная кара. Изнеры пришли сюда из другого, запретного мира, и
никто не вправе проникнуть туда, да никто из нас и не мог бы. Но когда
Источник умирал, селлы получили возможность забраться на летающие острова
и с тех пор постоянно нападают на Хоманд. Некоторые полагают, что внизу
развивается и копит силы новая, более могущественная раса богов, и скоро
изнерам придет конец.
— Но они же совершенно не похожи друг на друга! — изумился Сойер.
— Да, — кивнула девушка. — Изнеры и сами этого не понимают. И тем не
менее связь существует.
Клей на секунду задумалась.
— Огненные Птицы появились в шахте в тот момент, когда селлы начали
свое вторжение. В Хоманде никто и никогда не видел Огненных Птиц, они
появляются только на Земле.
— Точно, на другом конце Источника, — подтвердил Клиффорд. — Это
чертовски интересно. Три разумные расы, это, должно быть, три различных
аспекта проблемы, но…
Яростные крики изнеров прервали его на полуслове. Все замерли. В
убежище повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь отдаленными звуками боя.
