— Да, я слышал.
— Веганцы по преимуществу к этому предрасположены, не всегда, но часто. У некоторых есть в этом смысле определенные способности. У многих их нет. Однако почти у всех у нас есть некое чувство, — мы чувствуем проявление этого феномена.
— Да что вы?
— Сам я не телепат, но убежден, что у вас такой дар есть, поскольку вы применили его ко мне прошлой ночью. Я почувствовал. Для людей это вещь редкая, вот почему я ее не предусмотрел и не предпринял никаких мер предосторожности. Кроме того, вы выбрали подходящий момент и попали в точку. Сознание мое было для вас открыто. Я должен выяснить, много ли вы узнали.
Да, тут явно была какая-то экстрасенсорика, связанная с планом зрительных образов. Обычно сюда входит мгновенное образное восприятие предмета плюс то, что можно назвать подглядыванием за чужими мыслями и чувствами, которые облекаются в слова, — и я иногда принимал их неправильно.
Вопрос Миштиго показывал, что он не знает, как далеко я зашел, а я слышал, что некоторые профессиональные веганские психоаналитики умели буквально продираться в подсознание. Поэтому я решился на блеф.
— Я так понимаю, что вы пишете не просто книгу о путешествии, — сказал я.
Он не ответил.
— К несчастью, я не единственный, кто догадывается об этом, что ставит вас в несколько опасное положение.
— Почему? — неожиданно спросил веганец.
— Потому что они, может, просто впали в заблуждение, — рискнул я.
— Кто они?
— Сожалею, но…
— Я должен знать.
— Еще раз сожалею. Если вы хотите уехать, я сегодня же могу доставить вас в Порт.
— Нет, это невозможно. Я должен продолжать. Что от меня требуется?
— Какая-то дополнительная информация, чтобы я сделал свои выводы.
— Нет, вы уже и так слишком много знаете… Но тогда, — резко повернулся он ко мне, — тогда должна быть подлинная причина того, почему Дональд Дос Сантос здесь. Он человек умеренных взглядов. Очевидно, активисты Редпола что-то разузнали и, как вы говорите, впали в заблуждение. Он наверняка знает об опасности. Видимо, мне следует пойти к нему.
— Не думаю, — быстро вставил я. — На деле это ничего не изменит. Что вы ему скажете?
Последовала пауза. Затем Миштиго произнес:
— Понимаю, что вы имеете в виду. Мне тоже уже приходило в голову, что он, возможно, вовсе не такой умеренный, как я полагал… Если так, тогда…
— Ага, — сказал я. — Так хотите назад?
— Не могу.
— О'кей, голубочек. Собираетесь мне доверять? Можете рассказать кое-что о своей инспекции…
— Я не знаю, что вы уже знаете, а что нет. Для меня очевидно, что информации вам явно не хватает, посему, думаю, что вы знаете немного. То, что я делаю, пока секретно.
— Но я пытаюсь вас защитить, — сказал я, — следовательно, мне нужно столько информации, сколько возможно.
— Тогда защищайте мое тело и позвольте мне самому позаботиться о своих мыслях и мотивах. Впредь мое сознание будет для вас закрыто, так что нет смысла тратить время на его прощупывание.
Я протянул ему автоматический пистолет.
— Предлагаю вам носить оружие, пока путешествие не закончится, — чтобы защищать свои мотивы.
— Отлично.
Пистолет исчез под его колышущейся рубашкой.
«Пуф-пуф-пуф», — дышали веганские легкие.
«Так-тебя-растак», — бежали мои мысли.
— Идите готовьтесь, — сказал я. — Скоро отправляемся.
Я зашагал в лагерь, выбрав другую дорогу, чтобы проанализировать свои собственные мотивы. Книга сама по себе не может ни создать, ни расколоть ни Землю, ни Редпол, ни Возвращенство. В действительности этого не сделал даже «Зов Земли» Фила. Но Миштиго был занят чем-то более важным, чем книга. Инспекцией? Какого рода? Хочет что-то раскрутить? Но в каком направлении? Я не знал, а знать должен был. Если бы нас собирались уничтожить, то веганцу Миштиго не позволили бы здесь жить, — я же не мог позволить его уничтожение, если в задуманном веганцами была хоть какая-то польза. А она могла быть. Следовательно, кому-то нужно взять тайм-аут, пока мы не разберемся. Ниточку дернули — и я пошел по ней.
— Диана, — сказал я, когда мы стояли в тени ее скиммера, — ты говоришь, что я для тебя что-то значу — и сам по себе, и как Карагиозис.
— Похоже, что так.
— Тогда слушай меня. Ты, конечно, имеешь право заблуждаться по поводу веганца. И в случае, если ты в самом деле заблуждаешься, его убийство будет очень большой ошибкой. Именно по этой причине я не могу этого допустить. Отложите все, что вы запланировали, пока мы не прибудем в Афины. Затем запросите Редпол уточнить вашу задачу.
Она уставилась на меня, затем промолвила:
— Хорошо.
— А что Хасан?
— Ждет.
— Он действует по собственному выбору относительно места и времени, так, что ли? Он только ждет случая нанести удар?
— Да.
— Тогда ему надо дать отбой, пока мы не разберемся.
— Хорошо.
— Ты ему скажешь?
— Ему скажут.
— Вот и славно. И я отошел.
— А если, — окликнула она, — если ответ только подтвердит предыдущую задачу, что тогда?
— Посмотрим, — ответил я, не оборачиваясь. Она осталась возле своего скиммера, а я вернулся к своему.
Когда пришел именно тот ответ, которого я и ожидал, я знал, что заполучу только лишнюю головную боль. Потому, что я уже принял решение.
Далеко на юго-восток от нас Мадагаскар еще оглушал счетчики Гейгера своими радиоактивными криками боли, отдавая должное искусству одного из нас.
Я был уверен, что ни перед какими препятствиями Хасан не остановится и глаз не отведет — тех самых пронизанных солнцем, привычных к смерти желтых глаз…
Помешать ему будет трудно.
Вон. Внизу под нами. Смерть, пекло, грязные полосы прибоя, новые очертания берегов…
Вулканическая деятельность Хиоса, Самоса, Икарии, Накоса…
Сметен Галикарнас…
Снова видна западная оконечность Коса, ну и что с того?
…Смерть, пекло, грязные полосы прибоя. Новые очертания берегов…
По моему приказу мы сошли с трассы — весь наш конвой — чтобы осмотреть эти места. Миштиго делал свои устные заметки, фотографировал. Еще раньше Лоурел передал: «Продолжайте путешествие. Имуществу нанесен не слишком большой ущерб, поскольку архипелаг был в основном забит макулатурой. Персонал или погиб, или получил травмы — раненым оказана необходимая помощь. Так что продолжайте».
Я скользил на малой высоте над тем, что осталось от Коса, — над его вытянутой западной оконечностью. Дикий вулканический ландшафт, новые дымящиеся вулканы среди заполненных сверкающим морем трещин, Крест-накрест исчертивших землю. Когда-то здесь была древняя столица Астипалея. Фукидид сообщает, что она была разрушена мощным землетрясением. Посмотрел бы он на вот это. Мой северный город Кос был заселен с 366 года до Рождества Христова. Теперь все исчезло, вместо него только вода и пекло. Ничего не уцелело — ни дерево Гиппократа с плоской кроной, ни мечеть Логгия, ни замок Родосских Рыцарей, ни фонтаны, ни мой коттедж, ни моя жена — все, видимо, было сметено волнами прибоя или погрузилось на дно моря — ушло туда же, куда и почивший Феокрит, который некогда обессмертил эти места. Ушло. Прочь. Далеко… Бессмертное и мертвое — для меня.
