Поединок, произошедший на глазах Сойера, заставил его вспомнить о себе.
Изнеры тратили слишком много энергии, и Источник каждую секунду мог
потребовать новых жертв.
Сосредоточив все внимание на грохоте, сотрясавшем его мозг, Клиффорд
попытался напрячь мышцы правой руки. Это ему удалось. Теперь он мог
действовать. Сосредоточившись, он представил себе, как его шар
отодвигается от Источника, переходит на дальнюю орбиту. И шар
подчинился… Инспектор смог на какое-то время расслабиться.
Новый рывок потряс тело инспектора. Времени оставалось очень мало.
Истощившееся ядро заглатывало жертвы одну за другой, исторгая каждый раз
яркие языки пламени.
Скоро оно поглотит всех хомов, и тогда… наступит его очередь…
Стиснув зубы, Клиффорд попросил:
— Еще, Альпер.
Это была боль во имя спасения, и ее необходимо было вытерпеть. Сойер
думал о том, что заключенные в своих ячейках хомы шли на смерть
добровольно. Ядро в атоме притягивает электроны, да и электроны стремятся
к ядру. Если достаточно сильно сопротивляться этому притяжению, то,
возможно, удастся спастись… Однако магическая пляска теней и красок
оказалась столь завораживающей, что долгой борьбы Сойер мог и не
выдержать.
Инспектор вновь попытался дотянуться до Огненной Птицы. Рука двигалась
чертовски медленно, но это сейчас было единственным, что он в состоянии
был сделать для своего спасения.
Битва к тому времени уже разгорелась в полную силу. Селлы, подобно
колосьям под серпом, падали под ударами изумрудных молний. Многие из них
бросались в пропасть, увлекая за собой одного, а то и двоих изнеров. Весь
помост был залит светящейся, нечеловеческой кровью.
Неожиданно Сойер догадался, почему это место называлось Залом Миров.
Окружающее Источник кольцо тронов символизировало границу между двумя
мирами, отделяя Хоманд от Нижнего Мира.
Мысли об этом не мешали Клиффорду выполнять основную задачу. Рука
медленно продвигалась к цели, и пальцы уже погрузились в заветный карман.
Спасет его Птица или нет — об этом Сойер не думал. Он просто делал то, что
должен был делать, каждую секунду и каждым нервом ощущая, как огромная,
непонятная сила пытается стянуть его вниз, в самый центр пылающего ядра.
Взгляд Клиффорда, брошенный вниз, выхватил из общей картины сражения
Иете. Не обращая на селлов ни малейшего внимания, она подбиралась к
Богине, которая настолько увлеклась битвой, что ничего не замечала позади
себя. Подкравшись достаточно близко, Иете нанесла точный, хорошо
рассчитанный удар, поразив соперницу в единственную еще способную держать
оружие руку. Маска Богини упала, и по ней дробно застучали золотистые
капли. Богиня медленно обернулась.
Что произошло дальше, Сойер рассмотреть не успел, так как его снова
тряхнуло, и ячейка еще ближе придвинулась к Источнику.
В голове юноши творилось что-то невообразимое. Сознание,
подхлестываемое громовыми раскатами, пыталось управлять обессиленным
телом, одновременно сопротивляясь притяжению огненного ядра. Его нервы,
мышцы, кости — все стремилось к Источнику, и только стальная воля не
позволяла ему совершить это самоубийство.
В сознании Клиффорда странным образом уживались два желания: одно звало
вниз, к смерти, другое же толкало к жизни, заставляя двигаться руку,
вцепившуюся в Огненную Птицу.
Уже находясь на грани обморока, Клиффорд увидел, как открываются
сияющие золотые крылья.
Энергия хлынула в тело Сойера живительным, приносящим облегчение
потоком. Огненная Птица, казалось, рванулась из рук, стремясь вернуться в
Источник. Однако если она попадет туда, то единственная для Сойера
возможность вернуться на Землю будет потеряна, причем навсегда. Но долго
ли он сможет балансировать на краю смерти, борясь с чудовищным
притяжением?
У Клиффорда не оставалось выбора. Он высоко поднял руку с трепещущими в
ней сияющими крыльями. Увидев это, Иете замешкалась, и выпущенная ею
молния, вместо того чтобы добить ставшую беззащитной Богиню, ударила в
гущу сражающихся, лишь слегка задев ту, которой предназначалась.
Богиня вскрикнула и, спотыкаясь, направилась вокруг Источника к Сойеру,
к тому сокровищу, которое он сжимал в руке. Иете, забыв про своего врага,
с другой стороны бросилась к юноше.
Неизвестно, что вмешалось в ход событий, то ли сам Источник, то ли
Огненная Птица, но стеклянные стены камеры внезапно исчезли, и Сойер
грохнулся на помост с высоты шести футов. Иете устремилась к нему. Не
зная, как защититься от этой страшной женщины, инспектор вскочил и
торопливо заковылял прочь.
Богиня, сверкнув глазами, хрипло выкрикнула:
— Иете!
Потом, превозмогая слабость, она обеими руками подняла свое грозное
оружие.
Иете резко повернулась, и в тот миг ослепительный разряд вонзился в
единственный глаз маски, лишив ее всякой защиты. Иете с недоумением
посмотрела на Богиню, отбросила бесполезный теперь предмет и,
расхохотавшись, метнулась к землянину.
Сильный удар сбил Клиффорда с ног. Он выронил Птицу и покатился по
скользкому от крови полу.
Завладев столь желанным для нее талисманом, Иете издала пронзительный,
полный торжества крик, который внезапно перешел в вой смертельно раненного
животного. Две стремительные, безошибочно направленные Богиней молнии
прошили насквозь высокое грациозное тело, которое не смогла бы теперь
возродить к жизни даже Огненная Птица.
Изнеры умирали медленно. Боль и отчаяние на лице Иете в последний
момент сменились железной решимостью. Осознав свое поражение, она хотела
сейчас только одного: не дать выиграть сопернице.
Сойеру показалось, что он смотрит замедленное кино. Мимо него по
воздуху проплыла золотая Птица, затем когда-то белая мантия с легким
шелестом скользнула по его лицу. Зеленые молнии терзали тело Иете, но она
продолжала идти вперед, к темной фигуре, очевидно, не думая о смерти.
Богиня и Иете встретились возле бурлящего пламени Источника Миров. Два
гибких тела сплелись в борьбе и рухнули в пылающую бездну, унося с собой и
свою вражду, и причину раздоров — Огненную Птицу.
Это была смерть не только двух изнеров, это была гибель всей расы
богов.
Сцепившаяся пара, угодив в Источник, окуталась странным газообразным
облаком, распадаясь на атомы. А затем разрозненные частицы начали
склеиваться в какую-то новую фигуру.
