склеиваться в какую-то новую фигуру.
Сойер ничуть не удивился, когда за пеленой поредевшего пара начал
различать извивающиеся конечности и сверкающие на приплюснутых головах
пустые глаза.
Селлы!
Он уже знал, что так и будет. Инспектор наконец понял, что изнеры и
селлы — не два народа, имеющие общих предков, а одна, единая раса.
Невольно на память ему пришел жутковатый рассказ Стивенсона о докторе
Джекиле и его порочном двойнике мистере Хайде. Один человек в двух лицах.
"Интересно, — думал Сойер, — каким образом изнерам удалось перешагнуть
пропасть, отделяющую простого смертного от бога? Как им удалось
перестроить свой организм? Теперь этого не сможет узнать никто, — вздохнул
он про себя. — Однако изнеры сильно рисковали. Ведь достаточно было
Источнику перестать поставлять энергию, изотопы, составляющие их тела,
становились нестабильными. В результате достаточно долгого перебоя с
энергией изнеры неизбежно должны были превратиться в селлов".
Трансформация, происшедшая на глазах инспектора, оказалась отнюдь не
последним звеном в этой цепочке изменений вида.
Тела селлов и превратившихся в них изнеров продолжали падать в
Источник, другим концом выходящий, как предполагал Сойер, на Землю. По его
поверхности, исполняя замысловатый танец, все так же пробегали туманные
тени. Но даже там, в глубине Источника Миров, изнеры и селлы не прекращали
смертельную самоубийственную схватку.
Затем в глубине бездны, поглотившей Богиню и Иете, Клиффорду почудился
трепет крыльев, и вскоре у самой зеркальной поверхности замелькали яркие
блики света.
Сойер в ужасе попятился. Он однажды уже встречался с этими тварями в
шахте Фортуны, но теперь у него не было ни Иете, ни золотого талисмана, и
ничто не могло защитить человека от этих адских созданий.
Из неуправляемого Источника ударил фонтан энергии, состоящий из
множества крылатых огней. Воздух наполнился высокими, пронзительными
криками. Ужас хлынул в Хоманд.
Взлетев высоко вверх, птицы огненными копьями обрушивались на
сражающихся, будто притянутые магнитом.
Теперь цикл изменений подошел к концу. Изнеры, оказывается, распадались
не на два, а на три элемента, и третий — крылатый огонь — призван был
уничтожить первые два.
Повсюду вокруг Сойера раздавались взрывы. Инспектору показалось, что
еще немного — и он сойдет с ума. Человеческий разум не в состоянии был
выдержать все злоключения этого безумного дня. Понемногу Клиффорду удалось
взять себя в руки.
Вот какая картина возникла в его мозгу:
"После того как Иете украла из Источника Огненную Птицу, растратившие
энергию изнеры стали трансформироваться в селлов, которые, в свою очередь,
исчерпав все запасы энергии, превращались в крылатые огни и отправлялись в
урановую шахту на Земле, прочно сцепившуюся с Хоманд ом. Там они жили до
полного энергетического насыщения. Иете, несомненно, собиралась оставить
все как есть до тех пор, пока не станет Богиней. В общем-то этот процесс
мог повторяться бесконечно и был для изнеров абсолютно безопасен, пока
различные формы не встречались друг с другом. Но вот Огненная Птица -
своеобразный регулятор — была уничтожена, и процесс вышел из-под контроля.
Очень похоже на классическое земное превращение: уран-238 — нестабильный
плутоний — уран-235 — критическая масса — взрыв".
Наконец последняя неизвестная величина была введена в уравнение.
Гигантский циклотрон содрогнулся. На какое-то мгновение Сойер сквозь
хрустальный пол увидел все три элемента слившимися в единое целое -
полузмей, полуангел с нестерпимо сияющими крыльями, а затем масса изнера
превысила критическую и… грибовидное облако повисло над Хомандом.
Грозное эхо прокатилось по ближайшим холмам и затихло в отдалении.
В середине хрустального пола дымился обугленный Источник Миров.
Боги оставили Хоманд навсегда.
К действительности Клиффорда вернула нестерпимая головная боль.
Инспектор огляделся по сторонам и, заметив брошенную маску Иете, долго, не
отрываясь, смотрел на нее. Ему казалось, что Источник взорвался
давным-давно — может быть, сто, а может, даже тысячу лет назад.
В проломе показались незнакомые люди, и сначала послышался робкий
шепот, а затем радостные крики. Над городом покатился праздничный
колокольный звон. Вокруг расстилался счастливый освобожденный мир, но для
Сойера развязка еще не наступила. Он стоял в самом центре бывшего
святилища изнеров, и к нему, неся с собой смерть, медленно приближался
человек в маске.
Энергия, полученная от Огненной Птицы, иссякла, и теперь Уильям Альпер
выглядел дряхлым стариком. Он шел неуверенно, ослабевшие ноги с трудом
поддерживали его грузное тело.
Вероятно, Альпер подобрал маску на поле боя, когда пробирался к Сойеру,
и инспектору показалось очень забавным то, что вместо грозного изумрудного
пламени в ее прорезях мигают маленькие поросячьи глазки старика.
Остановившись в нескольких футах от инспектора, старик тихо и печально
произнес:
— Ее больше нет. Зачем ты позволил ей исчезнуть?
— Дорога на Землю для нас закрыта, — услышал Клиффорд собственный
голос. — Можешь убить меня, но это уже ничего не изменит. Нам придется
жить в Хоманде.
— Жить здесь? — горько переспросил Альпер. — Долго ли я протяну без
Огненной Птицы? Ты-то хоть молод. Ты сможешь найти себе дело, жениться,
завести семью. А что делать мне? На Земле я мог править, а здесь…
— Да уж, в этом мире тебя никто не станет слушать, — перебил его
Клиффорд.
— Эй, Альпер! — донесся знакомый голос, и круглая, коренастая фигура
Зэтри появилась в зале.
Сойер не знал, что произошло между двумя стариками, да и не очень этим
интересовался. Для него наступила минута последнего, решительного
поединка, в котором никто не мог ему помочь.
— Альпер, подожди-ка! — голос хома гулко прокатился под сводами.
— Ждать?! — взвизгнул Альпер. — Чтобы меня опять надули? Ну нет!
Он повернулся к инспектору и злобно процедил сквозь зубы:
— Без Огненной Птицы я очень скоро умру, но ты, ты умрешь раньше!
Правой рукой старик потянулся к передатчику, и Сойер прыгнул на него,
заранее понимая, что опоздал.
Целый мир взорвался в его мозгу, наполняя черепную коробку нестерпимым
грохотом, словно циклотрон теперь был расположен внутри нее и бешено
раскручивал свою спираль, пока Сойер приближался к врагу.
