— В смысле, старыми книжками?
— Да, рассказами о космических полетах, написанных до начала космических полетов.
— Но как могли появиться рассказы о космосе до…
— Писатели, — объяснила Пирс, — просто все выдумывали.
— Основываясь на чем?
— На воображении. И очень часто сильно ошибались. Например, когда изображали Венеру вроде лесного рая, джунглей с огромными чудовищами и женщинами-воинами в металлических нагрудниках, блестящих, как зеркало. — Она посмотрела ему в глаза. — Вам это интересно? Женщины с длинными белыми волосами, с блестящими грудями величиной с дыню?
— Нет, — ответил он.
— Ирмгард — блондинка, — сказала Прис. — Миниатюрная. Так вот, на контрабанде доколониальной беллетристики, книг, журналов, фильмов на Марсе можно было сколотить целое состояние. Нет ничего увлекательнее, чем читать о действительно удавшейся колонизации, воображать, как это все могло бы быть на самом деле. Как должен был бы выглядеть Марс. Каналы…
— Каналы? — Он смутно вспомнил, что где-то читал об этом — в прошлом люди верили в марсианские каналы.
— Да. Каналы, оплетающие всю планету, — сказала Прис. — И существа с других звезд, обладающие бесконечной мудростью. И рассказы о Земле, действие которых происходит в наше время и даже позже. О Земле без радиоактивной пыли.
— Наверное, — подумал слух Исидор, — от таких рассказов должно становиться еще хуже.
— Нет, — коротко ответила Прис.
— А вы ничего такого с собой не привезли?
— Здесь это ни к чему. На Земле интерес к таким рассказам никогда не возникал. Кроме того, здесь их вдоволь в библиотеках. Именно отсюда мы и получали это чтиво — оно выкрадывалось из библиотек и аторакетами запускалось на Марс. Вы ночью выходите в пустыню, и вдруг — вспышка, и вот уже упала ракета, расколовшись, как яйцо, из нее посыпались старинные фантастические журналы… Целое состояние… Но, конечно, прежде чем продать, вы читаете их.
Во входную дверь постучали.
Лицо Прис стало пепельным.
— Я не могу… Не шумите. Не двигайтесь… — Она напряглась, прислушиваясь. — Заперта ли дверь? Боже, ведь я не забыла…
Ее расширившиеся зрачки замерли на Исидоре, словно умоляя превратить мольбу в правду.
Из холла послышался голос:
— Прис, ты здесь? — Голос был мужской. — Это Рой и Ирмгард. Мы получили твою открытку.
Девушка бесшумно встала, вышла в спальню и вернулась, неся карандаш и клочок бумаги. Снова сев за стол, поспешно набросала:
«ПОДОЙДИТЕ К ДВЕРИ!».
«И ЧТО СКАЗАТЬ» — нацарапал в ответ Исидор.
«ПОСМОТРИТЕ. ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ ЭТО ОНИ».
Глаза ее стали злыми.
Встав, он с мрачным видом вышел в прихожую. Как ему определить, они это или нет?
В тускло освещенном холле стояли двое. Невысокая женщина, симпатичная, на манер Греты Гарбо, с голубыми глазами и желто-русыми волосами. Мужчина был более плотного сложения и выше ростом, с умным взглядом голубых глаз, но с плоскими монгольскими чертами, что придавало лицу жестокое выражение. Женщина была одета модно — в высокие блестящие сапоги и брюки. На мужчине мешком висела мятая рубашка, брюки его украшали пятна всевозможных форм и явно разного происхождения, что создавало впечатление намеренной небрежности. Он улыбнулся Исидору, но маленькие глазки остались непроницаемыми.
— Мы ищем… — начала было блондинка, потом взгляд ее устремился за спину Исидора, на лице расцвела улыбка, и она ловко протиснулась в промежуток между ним и дверным косяком. — Прис! Как ты?
Исидор обернулся. Женщины обнимались. Он отодвинулся, и в прихожую ступил Рой Бейти, строгий и большой, улыбаясь криво и бесцветно.
— Мы можем говорить? — спросил Рой, указывая на стоящего рядом Исидора.
Светящаяся радостью Прис улыбнулась:
— Да, тут все в порядке. До определенной степени. — Потом она взглянула на Исидора. — Извините нас.
Они с Бейти отошли в сторону и некоторое время шептались. Потом, когда Исидор начал чувствовать себя совсем не в своей тарелке, Прис подвела к нему своих друзей.
— Познакомьтесь. Это мистер Исидор. Он заботится обо мне. — В словах ее жалил почти злобный сарказм. Исидор заморгал.
— Он принес мне немного настоящей, натуральной еды. Видите?
— Еды… — повторила Ирмгард и легкими шагами поспешила на кухню. — О, персики!
Улыбнувшись Исидору, она принялась за еду, делая маленькие быстрые глотки, как зверек. Улыбка у нее была не такая, как у Прис, в ней чувствовалась просто теплота, никакого замаскированного второго дна.
Исидор, которому Ирмгард сразу понравилась, пошел следом за ней.
— Вы с Марса?
— Да, мы бросили это дело. — Голос у нее был высокий, какой-то птичий, голубые глаза искрились. — Какой ужасный у вас дом. Здесь больше никто не живет, да? Мы не видели других освещенных окон.
— Я живу наверху, — сказал Исидор.
— О, а я думала, что вы с Прис живете вместе.
В ее тоне не было ничего неодобрительного, и Исидору это понравилось. Тут появилась и сама Прис. Следом за вошел Рой, продолжая демонстрировать свою неприятную улыбку.
— Они прикончили Полокова, — сообщил он сурово.
Радость, родившаяся на лице Прис с приходом друзей, тут же умерла.
— Кого еще?
— Гарланда, Андерса и Гитчела. А уже сегодня — Любу Люфт.
— Рой говорил таким тоном, словно в силу какого-то извращения ему было приятно сообщать подобного рода новости, словно потрясение Прис доставляло ему удовольствие. — Я думал, что Любу им не накрыть. Помните, я всю дорогу говорил об этом?
— Тогда остаемся…
— Остаемся мы трое, — с мрачным предчувствием сказала Ирмгард.
— Вот почему мы здесь.
Голос Бейти неожиданно потеплел. Чем хуже становилась ситуация, тем больше, казалось, она была ему по душе. Исидор совершенно не мог понять его.
— Боже… — прошептала Прис.
— У них есть следователь, охотник, как его называют, — сказала Ирмгард. — По имени Дейв Холден. — Имя сорвалось с ее губ, как капля яда. — Полоков едва не убил его.
— Едва не убил, — эхом повторил Рой, улыбка которого теперь расплылась на все лицо.
— Так что теперь Холден в больнице, — продолжала Ирмгард.
— Список они передали другому охотнику, которому удалось устранить Полокова. После этого он отправился за Любой. Нам известно это, потому что она успела связаться с Гарландом, и он послал кого-то, чтобы поймать охотника и привезти в здание на Миссион-стрит. Когда агент и охотник ушли, Люба вызвала нас. Она была уверена, что Гарланд убьет его. Но, видимо, что-то пошло не так. Мы не знаем, что именно. Возможно, никогда не узнаем.
