– Спальные комнаты готовы, – торжественно произнесла она.
Мы поднялись наверх.
Каждой из нас была предложена маленькая спальня с абсолютно стерильными постельными принадлежностями. Простыни даже пахли какой-то химией. Твердый матрац покоился на кровати из полированного дерева. На окнах висели уже знакомые фестончики, а в углу комнаты притаилась небольшая дверка. Само собой, я заглянула в нее.
В центре пола, выложенного мраморными плитами был нарисован черный квадрат. Колеблясь, я наступила на него. Тут же всю комнату заволокли клубы горячего пара, и я вдруг почувствовала, как невидимые руки принялись стаскивать с меня одежду. Заорав, я выскочила оттуда и захлопнула за собой дверь.
– Ты чего? – спросила Далила, прибежавшая на шум.
– Там кто-то, – пробормотала я запинаясь, – там, в комнате, напал на меня.
– Давай позовем хозяйку.
Но тетушка Ласло уже спешила к нам.
– Ой! – всплеснула она руками. – Я забыла предупредить. Там сидит демон-водонос. Если захотите искупаться, то просто встаньте посередине, на черный квадрат.
– А что этот Мойдодыр хватается? – обиженно всхлипнула я. – Так же с ума можно со страху сойти.
– От моего демона? – удивилась хозяйка гостиницы. – Ничего подобного! Я за него хорошие деньги заплатила. Он знает, как себя вести.
– Ничего себе, знает, – я еще не отошла от пережитого, – ваш демон пытался стащить с меня одежду.
– А как ты собиралась купаться? – искренне удивилась хозяйка. – В одежде? Не знаю, может быть, у вас так принято…
Поняв полную несостоятельность своих претензий, я замолчала, хлюпнув напоследок носом. И одежда была влажная.
– А нет здесь других купален, без демонов? – спросила Далила.
– У меня гостиница высшей категории! – отрезала Ласло и выплыла из комнаты.
Лежать было не просто. Раздражал легкий запах дезинфекции, матрас был так натянут, что казался доской. И еще, кто-то в темноте начал нашептывать: «Спи, моя радость, усни». Поняв, что это – очередной демонический прислужник, я спросонья пробормотала: «Заткнись» – и, повернувшись в сотый раз, уснула.
Спать мне пришлось недолго. Я проснулась посреди ночи от звука шагов, крадущихся по коридору. Встав с постели, я осторожно приоткрыла дверь и увидела Далилу, спускающуюся по лестнице к выходу. Она была одета лишь в легкое платье, без обычной кольчужки.
– Далила, – прошептала я, – ты куда?
Она обернулась, и на ее лице появилась досада. Махнув рукой, она продолжила спускаться.
– Далила, ты никуда не пойдешь! – я подбежала и схватила ее за руку. Она стала вырываться. Вся наша борьба проходила тихо, так, чтобы не разбудить остальных.
– Навязалась ты на мою голову! – свистящим шопотом проговорила филистимлянка. – Отпусти, это не твое дело!
– Как это не мое? – возразила я. – А если с тобой что-то случится? В чужой стране? Кругом ведь сплошные демоны! ..
– Да что со мной может случитсься? Только одно: я сейчас лопну!
– Давай зайдем ко мне и ты все расскажешь, хорошо?
Далила остановилась в раздумье:
– Ты, Марина, баба неплохая, не то, что эта Ипполита, которая мужиков на дух не переносит, или плакса Гиневра… Пойми же ты – меня ждет внизу один парень, из местных. Что произойдет, если я пару часиков проведу в свое удовольствие? Я же взрослая женщина!
– Прекрасно тебя понимаю, но все равно никуда не пущу. А вдруг это агент Душматани? Вдруг она решила разделаться с нами поодиночке и начала с тебя, как с самой слабой?
– Это я самая слабая? – в глазах Далилы полыхнул огонь. – Пошли!
Мы зашли в мою комнату и услышали, как с улицы донесся слабый свист. Я выглянула. Под окном стояли трое парней, видимо, синие, так как я разглядела только белозубые улыбки, и махали нам рукой.
– Их там трое, – обернувшись, сказала я.
– Как трое? – удивилась Далила. – Должен был быть один. Я с ним познакомилась, когда вы уже пошли спать, а я вышла подышать на крылечко.
– Понимаю твои аппетиты, Далила, но согласись, что трое – это слишком. Лучше посиди тут у меня от греха подальше.
– Ох, не знаю, – вздохнула она и растянулась на моей кровати, – мне сейчас хоть двоих, хоть троих. Я при Самсоне никогда нужды в этом деле не испытывала…
– А как ты с ним познакомилась? – спросила я, чтобы отвлечь ее немного от дурных мыслей.
– Ты знаешь, какой он у нас там знаменитый! Первый жених, хотя однажды уже был женат. Он из иудеев, а они в жены только своих берут. А Самсону понравилась одна из наших, филистимлянок. Вот он и стал упрашивать отца, чтобы заслал сватов. А тот – ни в какую. Ты, говорит, у нас с матерью единственный сын, и быть тебе монахом, посвященным Господу. Поэтому мы тебе и волосы на голове не бреем… Видела бы ты, Марина, этого монаха, – усмехнулась она, косая сажень в плечах, девки липнут, в Газе блудницы даром соглашались с ним переспать, за честь считали.
Ну, Самсон, конечно, в крик: «Ты, отец, дескать, ничего не понимаешь, я ее люблю, хоть она и чужого народа дочь». Пришлось идти свататься. Семь дней играли свадьбу, гости развлекались, как могли, загадки друг другу загадывали, чтобы не скучно было только лишь есть да пить, а Самсон молодую жену обхаживал. И когда поняла она, с каким сильным мужчиной ей всю жизнь ложе делить придется, то не выдержала, бедняжка, и заплакала горючими слезами. А тут Самсон загадку гостям загадал, они ответить не смогли. Тогда обратились гости к жене, попросили выведать у мужа ответ. Она стала просить, умолять, Самсончик мой и ответил. Сердце у него не в пример – мягкое и нежное.
«Да уж, – подумала я, – не в пример чему?» Рассказ Далилы так не походил на конвенциональные библейские рассказы, что я очень заинтересовалась продолжением.
– В общем, выдала она гостям отгадку, и Самсон осерчал. Такой тарарам устроил, подрался с гостями, все разбил и снова в Газу, к блудницам на неделю. Там ублажал их несколько дней, а когда к нему подступили хозяева этих блудниц, заплати мол, то ворота городские сломал и нес на себе. Потом к жене вернулся, и оказалось, что досталась она его дружку, который был у них шафером на свадьбе. Тогда Самсон совсем рассвирепел, поймал двести лисиц, связал их хвостами, сунул огонь и пустил вскачь. Так половина Ашкелона и выгорела. Вот такой у меня дружок неуемный. Во всем! – с гордостью заключила Далила.
– А потом что было?
– Я тогда жила в долине Сорек. Самсон бежал из Ашкелона, потом попал в Хеврон, поднялся в горы, а спуск был в мою долину. Там он меня и увидел. Я ему сразу понравилась. У меня сорок прядильщиц, ткут, нитки мотают, я – женщина богатая. Приютила его, а ночью сама к нему пришла. И скажу тебе, Марина, не было после ночи, чтобы не любились мы. Теперь-то ты понимаешь, как мне худо?
