— А вы знаете, что вас уже опередили? — небрежно спросил я.
— Что? — он вопросительно глянул на меня.
— В МНБС у кого-то уже есть «Лендэйр».
— А, знаю. У Гленна. Он заказал его еще несколько месяцев назад.
Так значит, именно эту машину я и видел тогда на стоянке. Почемуто это открытие обрадовало меня меньше, чем я думал, и я никак не мог понять, почему именно. Я вспомнил «Лендэйр», который видел прошлой ночью у здания «Мидас корпорейшн». Но у меня не было никаких оснований полагать, что это та же самая машина.
— Так, стало быть, у Гленна есть «Лендэйр», вслух сказал я. — Ну, думаю, он гребет столько, что ему даже не пришлось экономить. — Я обогнал грузовик и свернул на нужную улицу.
Шон промолчал, и я продолжил:
— А что за человек этот. Хартли? Каково с ним работать?
— Он что надо, — буркнул Шон и замолчал, казалось, навеки.
— Слава Богу! — сказал я Джанет, вернувшись. — В ваше отсутствие этот парень становится просто невыносим. Может, ему вас тоже недостает?
Джанет пристально посмотрела на меня:
— Сомневаюсь. Наши отношения всегда были сугубо деловыми. — Она откинулась на спинку кресла и простонала: — Боже, как я устала. Надеюсь, вы тоже?
— Наверное. Вы не хотите поручить мне какую-нибудь работенку в архиве? Чтобы я мог без подозрений провести там пару часов?
Она пощелкала клавишами компьютера.
— Может быть. Но что вы задумали на этот раз?
— Не знаю, что получится, но я хочу попробовать иной подход. До сих пор мы считали, что кто-то подподстраивает катастрофы, а потом предупреждает МНБС, чтобы те успели туда первыми. Но что, если эти инциденты служат для того, чтобы убирать вполне определенных людей?
— Вы шутите! Преднамеренное убийство? А как же мотив?
— Понятия не имею. Я просто предполагаю. Но если мы действительно отыщем между жертвами какую-то связь, тогда другое дело. Допустим, в каждой катастрофе погибала бывшая любовница Шона.
— Или несколько, — улыбнулась Джанет.
— А что, их так много?
— Спросите лучше, сколько на Марсе песчинок? — Джанет без особого успеха попыталась подавить зевок и потянулась. Зрелище было отменное. Интересно, как она выглядит по утрам, отдохнувшая, выспавшаяся и готовая к работе?
— Может, я лучше спущусь в архив? — спросил я, опустив глаза.
— А вы не хотите сначала узнать, о чем я вас попрошу?
Я почувствовал, что краснею и глуповато улыбнулся:
— Ну да, конечно…
Она попросила сделать никому не нужную подборку изменений в налоговом законодательстве, которые предполагалось осуществить в будущем году, и я ушел.
С ее заданием я справился минут за десять, но мое оказалось куда сложнее.
Возможных параметров была уйма, и я просто не знал, с чего начать. Предположим, только одна жертва в каждой катастрофе укладывается в схему, если она действительно существует. И в чем же она, эта схема? Может быть, интересующие меня люди служили в одной и той же фирме или были родственниками этих служащих? А может быть, они все лечились у одного врача или являлись членами какой-нибудь секретной организации, о которой я и понятия не имел.
Впрочем, последнюю гипотезу я отбросил как полностью бесперспективную и для начала составил полный список всех жертв. Но даже эта задача оказалась нелегкой и отняла у меня почти час. Потом я долго изучал список в поисках какой-нибудь зацепки и, дойдя до имени Сэмюэль Кеттеринг, остановился.
Болезненные воспоминания вновь ожили во мне, а ситуацию требовалось рассматривать непредвзято. С огромным трудом я собрался с силами и наконец отвлекся от мыслей о брате. В этой аварии, кроме него, погибло еще шесть человек — двое мужчин, три женщины и один ребенок четырех с половиной лет. Ребенка я решил не учитывать, поскольку среди жертв Эдома детей не было.
Стало быть, нужно искать общие факты в биографиях этих людей, но какие? Может, они все играли в одной спортивной команде или жили по соседству? Имели одну и ту же специальность, учились или, наоборот, не доучились вместе? А может, у всех у них были рыжие дети или Бог знает что еще? При одной мысли о всех этих возможностях у меня кружилась голова.
Ну ладно, сказал я себе, отбросим сомнения и просто начнем работать. Так я и сделал. Первым делом я затребовал все имеющиеся данные на каждого погибшего, а потом велел компьютеру сравнить все параметры, по которым имелся доступ к базе данных. После обработки я отсортирую ключевые слова по частотности, а там видно будет.
Программа любезно предупредила меня, что количество операций, необходимых для выполнения этого задания, позволит ей закончить работу не раньше конца дня. Чертыхнувшись, я ввел в программу пароль и, стараясь не напоминать себе, что мой мифический искомый фактор вполне может лежать за пределами общедоступной базы данных, встал из-за стола.
Ноги у меня затекли, и я чуть не упал. Все больше раздражаясь, я направился к двери, но тут вспомнил, что на свете существуют еще и газеты. Может, стоит сравнить репортажи МНБС со статьями в ведущих изданиях?
Однако через пятнадцать минут мне пришлось отказаться от этой затеи. Статьи в «Геральд трибюн», «Деймос диспатч» и «Маршиан кроникл», посвященные дорожной катастрофе, были похожи друг на друга как близнецы, и даже фотографии в них были почти одинаковые. Единственная разница состояла в том, что у каждой газеты была своя жертва, о которой редакция скорбела больше всего. Что же касается причин катастрофы, то их версия ничем не отличалась от версии технического персонала системы управления дорожным движением.
Возвращаясь к себе, я получил вызов в кабинет Гленна Хартли. По пути мне встретился Ларри Тэлон. На ходу он дружески кивнул мне, но взгляд его при этом был каким-то странным: словно он давно уже опознал меня и хочет теперь понять, что же именно изменилось в моей наружности.
Хартли протянул мне свою пухлую руку:
— Присаживайтесь.
Чувствуя себя не совсем уверенно, я сел.
— От ваших начальников я уже знаю, что с работой вы справляетесь великолепно, но так как вы здесь уже две недели, нет ли у вас каких-нибудь вопросов, на которые я могу ответишь?
И действительно; не спросить ли?
— Господи, какие там вопросы! Мистер Франке и Мисс Винсент замечательные люди! А работа даже интереснее, чем я думал… — Я помедлил. Хотя… если позволите, мистер Хартли, один вопрос я все же хотел бы задать.
— Прошу вас, — он улыбнулся, и щеки его раздулись до угрожающих размеров.
— Могу ли я стать репортером? Нет-нет, я, конечно, знаю, что для этого недостаточно хорошо водить машину и вовремя приходить на работу. Я хочу сказать, нет ли тут каких-нибудь курсов? Ну, знаете школа для репортеров или что-нибудь в этом роде?
