…
Но бывали случаи, когда дверь в спальню Свиридовых оказывалась закрытой, и из-за нее чуть слышно доносились звуки гитары и пение.
Тогда молодые ходили на цыпочках, а Уля завидовала маме-Тоне, потому что Гриша играть на гитаре и петь не умел …
В семье работали все.
Самые младшие работали в детском садике, куда рано утром они направлялись под предводительством мамы-Ули или бабы-Тони. Чаще всего они выходили вместе с мамой, здоровались с дежурными в подъезде, а потом со всеми встречными, и держась за руки спокойно – или вприпрыжку, смотря по погоде! – переходили в ведение тети Любы.
А там их ждали знакомые, игрушки, спортивные снаряды.
Это стараниями Дениса Дубинина в самых малышовых группах появились несложные спортивные снаряды, на которых детишки с упоением кувыркались.
Дядя Денис заходил в группы каждый день и много времени проводил с самым молодым поколением.
Уходить из садика не хотелось, но зато бывали случаи, когда за Верочкой и Коленькой заходил папа или дедушка. Это был праздник!
Совсем не потому, что можно было пойти погулять, и даже в лес. И не потому, что можно было по очереди поехать на плечах папы или деда.
Просто с ними было весело, хорошо.
С мамой и бабушкой тоже было хорошо, но с папой и дедом это происходило намного реже …
А уж если в выходной день, когда в садике тоже был выходной, собиралась вся семья и можно было отправиться в лес – а если на лыжах?!
Или на просторной машине с папой за рулем отправиться на дачу, и там остаться на все лето? И вместе с Максиком?
И ходить в гости на соседние участки к друзьям?
И есть ягоды прямо с куста?
И купаться каждый день и лежать на горячем песке?
А потом искать грибы, спрятавшиеся под листьями в сумрачном лесу?
И засыпать в гамаке на улице под пение птичек?
И просыпаться утром от солнечного луча и лапки Максика?
Внуки росли, дед с бабкой радовались, отец с матерью наслаждались.
Гриша рисовал растущих детей и их сверстников с соседних участков, а подросшие Верочка и Коленька с грустью встречали осень и переселение в город.
Конечно, там было тоже неплохо …
К частым отлучкам Свиридова в семье привыкли.
Иногда он отсутствовал день-другой, иногда несколько дней, а бывало и подольше.
Чаще всего Тоня знала, с чем связано отсутствие мужа, но даже когда не знала точно, где он в данный момент, она всегда старалась мысленно заботиться о нем – ей казалось, что так правильно.
А Свиридов потом говорил ей, что он чувствовал ее участие и заботу, и это помогало ему.
А дел у Свиридова хватало. Иногда даже слишком, и после возвращения из сложной поездки ему приходилось восстанавливать силы. Особенно если это было связано с перемещением во времени и далеко от дома, то такие путешествия давались особенно трудно и требовали наибольших затрат энергии (и чего там еще?).
Именно после таких путешествий по настоянию Умарова ему приходилось хоть на пару дней ложится в клинику …
Квартира Скворцовых порой напоминали общежитие.
Нет, не очередями в туалет и в ванную, не склоками около примусов, нет!
Многонаселенностью!
Когда все члены этой большой семьи собирались вместе – все Скворцовы, Ерцкие и Дубинины – то становилось видно, что их много, и Виктор радовался.
Это была его идея – соединить всех в одной квартире, пусть гигантской, но одной.
И это ему удалось.
Стараниями строителей две квартиры, выходящие на лестничные клетки двух соседних подъездов, было объединены в одну гигантскую квартиру, а сам Виктор, как и раньше, остался в соседней двухкомнатной.
Соединенные квартиры в основном сохранили свою привычную планировку за исключением того, что квартира Дубининых (Маши Скворцовой и Даниила Дубинина) сохранила некоторую обособленность, которая примиряла Даниила с проживанием в одной семье.
☺ ☺
Квартира Скворцовых-Дубининых.
Сквозной коридор от подъезда до подъезда позволял подрастающему поколению в перспективе устраивать гонки на велосипедах или самокатах, оставленная соединительная дверь позволяла при желании отгородиться, а наличие второй кухни и второй гостиной завершала эту обособленность.
Справедливости ради следует заметить, что это обстоятельство еще ни разу не было реализовано, и даже такого желания не возникало – дверь ни разу не закрывали.
Но зато как было удобно – при необходимости можно было уединиться на «своей» кухне или в «своей» гостиной.
Около комнат молодых – между прочим около комнаты Виолетты тоже – рядом были детские комнаты. Такие комнаты были и у Кости с Елкой, и у Данила с Машей.
Но была еще общая детская комната – в светлой комнате с распашными застекленными дверьми – надо же приглядывать за детьми? – сразу установили шведскую стенку и качели. Оборудованием этой комнаты единолично ведал Даниил, и ему никто даже не подумал противоречить.
А когда у Лены появилась еще одна дочка, то в стене была проделана дверь и образовалась общая детская комната для детей Лены и Виолы, и обе восприняли это как должное.
Таким образом к описываемому моменту в квартире проживали: Лена с маленькой Витиной дочкой Анечкой, Виолетта с Витиными детьми Витенькой и Риточкой, Костя Скворцов с женой Еленой (Елкой) и с их сыном Сашей, внуком Виктора, Даниил Дубинин с Машей, в девичестве Скворцовой, с их сыном Аркашей, вторым внуком Виктора.
Сам Виктор Скворцов не изменил себе и остался в отдельной двухкомнатной квартире рядом, но это не мешало ему практически постоянно находится в их общей квартире.
Уединялся Виктор для работы, и тогда к нему без предупреждения по телефону никто не входил. А еще эту обособленную территорию облюбовали мужики – Анатолий Свиридов, Костя Докукин вместе с Виктором Скворцовым – для редких междусобойчиков, откуда их потом разбирали жены …
Таким образом в общей квартире, где проживали женщины Виктора, его дети и внуки, общая численность населения составляла десять человек – если не учитывать его постоянного присутствия.
Семейство Скворцова вызывало неутолимый интерес большинства населения – как это так мужик живет с двумя женами. Не с двумя женщинами – с женой и с любовницей, а с двумя равноправными женами!
К этому постепенно привыкли – ровные отношения между Леной и Виолеттой, ровные семейные отношения с детьми, несколько сложнее – ровные родительские отношения с только что родившимися малышами – чьими?
Но интерес оставался, хотя и не выражался в открытую.
И с Леной, и с Виолеттой все общались вполне добрососедски, оставляя пересуды для лавочки перед подъездом.
А дома Лена с Виолеттой вполне примирились и делили Виктора по-братски, то есть по-женски и поровну, а «график посещений» устанавливал сам Виктор.
Младших детей – Риточку и Анечку – женщины не отличали и заботились о них одинаково, чему иногда удивлялись сами.
Тем более детей не отличал Виктор, уделяя внимание им без разбора. И вообще Виктор с такой нежностью играл с
