Зал взорвался ликующими криками: «Мы победили!», «Наш лев лучше всех!» Публика обнималась и плакала от восторга.
Певец на сцене преобразился. Сейчас он уже не выглядел смешным человечком. Это был мужчина огромного роста, со светлыми волосами и кожей голубого оттенка. Он стоял, улыбаясь улыбкой человека, отдыхающего от трудов праведных, и сполна принимал поклонение народа.
С толпой происходило что-то невероятное. Люди лезли на сцену пачками, пытаясь приблизиться к верховному правителю. Мускулистые парни, одетые в львиные шкуры, встали между ним и обезумевшими фанатами. Выставив наизготовку кулаки и когти, охрана Авенайса расшвыривала избирателей, ничуть не церемонясь. Выборы ведь уже прошли.
Впрочем, для одной категории пылких фанатиков было сделано исключение. Молодые девушки, оказавшиеся на сцене, проходили за живую ограду без усилий и кучковались вокруг новоиспеченного главы государства.
Верховный правитель поднял руку, и зал притих. Не успевшие залезть на сцену так и застыли в неудобной позе.
– Народ! – крикнул Авенайс зычным голосом. – Ты меня выбрал, и ты прав! Демоны подсчитали верно. Я выполню все, что обещал! Будет больше праздников и зрелищ. Каждому – персонального демона! Все светлоголубые оттенки приравниваются к белым! – при этих словах зал загрохотал. Послышались выкрики «Голубых – в кузены!» и «Ура Авенайсу!». – Я увеличу свою семью, и ни одна гадолийка не почувствует себя обделенной! Будет хорошо! Наша страна – самая…
– Великая! – скандировал зал.
– Самая…
– Демократичная!
– Самая…
– Процветающая!
Новоиспеченный верховный правитель обвел руками зал, видимо показывая, что все здесь – его родственники. Один из львинообразных поднес ему инструмент на этот раз духовой, и Авенайс, надувая щеки, начал плести замысловатую мелодию. Зал внимал…
– Пойдем отсюда, – сказала Ипполита, и мы согласились.
С трудом пробравшись через толпу стремящихся к сцене, мы выбрались наружу и облегченно вздохнули.
Из соседнего здания вываливалась огорченная река проигравших выборы. Павлиньи хвосты как-то поблекли и опустились. Сторонники Дорлекоха расходились под улюлюканье мальчишек с львиными хвостами.
– Вот гады! – заметила Гиневра, а Далила угрожающе на них рявкнула.
Ипполита, вспомнив, что на ней до сих пор надеты мохнатые львиные уши, поспешила стянуть их и выбросила подальше. Нам уже надоел этот бардак. Нужно было найти ключ, а дело так и не сдвинулось с мертвой точки.
Тетушка Ласло ожидала нас в компании Сенмурва. Казалось, они были вполне довольны друг другом. Хозяйка трепала пса за ухом, он жмурился и улыбался во всю ширину пасти.
– Ну что, понравилось? – спросила она, как только мы вошли.
– Нет, – ответила я, – было ужасно шумно и тесно.
– Этот Авенайс совсем не может петь, – заявила Гиневра. – Носится по сцене, как обезьяна, рычит что-то. Разве это пение?
– Мне цветной свет понравился, – вступила Ипполита на защиту певца. – И львы. Совсем как Геракл наш.
– Тетушка Ласло, – добавила я, – Авенайс вначале был какой-то маленький, черный, с бородкой всклокоченной, а как только его выбрали, он как будто вырос, похорошел… Как это получилось?
– А что ты думала, – ответила Ласло, – он же был простым певцом. А сейчас – верховный правитель. Правитель должен выглядеть соответствующе. Он же избранник!
– Ничего не понимаю! – удивилась я. – Вы сказали, что он должен выглядеть. Но как он вырос на двадцать сантиметров минимум?
– Может он горбился? – предположила Далила.
– Зачем же ему горбиться? Ему народ завоевывать надо, – вполне резонно заметила Ипполита. – Вот в Элладе, когда выбирают сенат, так каждый на котурны становится, лишь бы показать, что он выше другого. Так что Авенайс не складывался пополам, он такой и был.
– Ему нечистая сила помогла! – убежденно заявила Гиневра. – А львы эти из преисподней. Я дело говорю!
Сенмурв громко зевнул:
– Он стал таким, потому что народ его таким хотел видеть. А демоны помогли…
Мы остолбенело уставились на него.
– Знаете, а он прав, – спустя небольшую паузу, сказала Ипполита.
Мы ничего не успели добавить, как в дверь постучали:
– Заходите! – крикнула тетушка Ласло.
На пороге стояли два дюжих стражника – белый и синий. За их спиной, во дворе маячили еще четверо. Они были одеты в новую форму песочного цвета с эмблемой в виде львиной головы и надписью: «Авенайс – голова!»
– Про-проходите, по-пожалуйста, – дрогнул хозяйкин голос.
Сенмурв негромко зарычал. Мы сидели, не зная, как реагировать. Ипполита вся напряглась, рука ее коснулась короткого меча, висевшего на боку. Стражники, заметившие это движение, поспешили нас успокоить:
– Мы пришли к вам, чтобы пригласить вас к верховному правителю, – сказал белый гонец, и оба поклонились.
– Зачем? – спросила я недоверчиво.
– Это нам неизвестно, – ответил синий, – мы всего лишь почетный караул и должны препроводить вас во дворец Авенайса.
– Ох! – всплеснула руками тетушка Ласло. – Какая честь! Я была там только один раз, на экскурсии. У мужа на работе организовали.
– Чего мы там не видели? – буркнула Далила.
– Нам ключ искать надо, а эти тут антимонии разводят, – тихо сказала мне Ипполита.
Поразмыслив, я поняла, что правительственный дворец не хуже любого другого места в этой стране для поиска ключа в Город Ветров и громко произнесла:
– Вот и хорошо. Мы согласны.
Хозяйка гостиницы удовлетворенно кивнула:
– Вот и хорошо, девочки. Собирайтесь, а я пойду прикажу демонам оседлать вам лошадей.
С этими словами она вышла из гостиного зала.
Кавалькада получилась внушительной. Впереди скакали два стражника. У одного из них к седлу был приторочен флаг с львиной головой в центре. За ними парами мы с Ипполитой и Гиневра с Далилой. Четверо остальных замыкали группу.
Дворец верховного правителя был построен из белого мрамора с синими прожилками. Он стоял на зеленой лужайке и был увенчан куполом со шпилем. В данный момент по шпилю взбиралась еле различимая фигурка, чтобы поменять флаги.
Охрана дворца предложила нам сдать оружие, и мы неохотно отдали им свое снаряжение. После этого нам разрешили войти вовнутрь.
Надутый дворецкий в чулках и в парике с кисточкой провел нас во внутренние покои. Мы оказались в круглой комнате. Нет, все-таки она была не круглая, а чуточку овальная.
– Красота-то какая, – выдохнула Гиневра.
Потолок был украшен лепниной и позолотой. Со стен на нас смотрели львиные головы, вроде той, которая висела на двери тетушки Ласло. На огромных вазах, стоящих на резных подставках, был изображен портрет нынешнего верховного правителя. Авенайс глядел на нас и с гобеленов, и с картин в богатых рамах.
