Я устроился в углу и наскоро записал события уходящего дня. Увы, вопросов в рукописи прибавилось, а ответов — нет. Мои «самураи» задрыхли раньше меня, так что пришлось их растолкать, чтобы улечься. От Натахи пахнет потом и она храпит. От Сэкиль пахнет горько, и она дышит во сне беззвучно. Не знаю, чем заняты негритянка и Сэмми, их не слышно.
В кои-то веки заснул сам, а не вырубило.
Глава 12. Аспид
Well, I never heard it before, but it sounds uncommon nonsense.
Lewis Carroll. Alice in Wonderland
— Привет, Аспид!
Я промолчал, мрачно покосившись на догнавшую меня девчонку. Утренняя пробежка — ритуал для сохранения остатков самоуважения. Я ещё могу пробежать пятерочку в приличном темпе несмотря на то, что мне на днях сорок, я выпиваю полбутылки в день, сижу на антидепрессантах и страдаю хроническими болями. Микульчик, правда, пытается меня убедить, что я ими не страдаю, а наслаждаюсь из извращённого аутомазохизма. Наказываю себя за то, что мудак. Это он не знает, сколько я пью. Никто не знает. Кроме Нетты. И вообще, кто бы говорил — Микульчик и сам прилично закладывает.
— Ладно, не «Привет, Аспид», — сказала, не выдержав моего молчания, Джиу. — Антон Спиридонович, здравствуйте.
— Привет, Алёна.
— Лучше Джиу.
— Не лучше. Ты у меня числишься в Алёнах, значит, пока так и буду называть.
— Как знаете.
— Не боишься? — я кивнул в сторону букета камер на столбе, мимо которого мы пробегали. — Ты же в ориентировках как пропавшая.
— Нет, не боюсь.
— Почему-то я так и думал. А их не боишься?
Навстречу неторопливо катились на электротележке двое Лайсиных подчинённых. Мы обменялись с ними кивками.
— Полицейские больше доверяют Кобольду, чем глазам. Они без подсказок ассистента себя в зеркале не узнают.
Алёна бежала легко, подпрыгивал на спине синий рюкзачок, развевалась короткая, выше колена юбка.
— Так вы мне поможете? — спросила она через полкилометра.
— В чём?
— Скажите «Да», и расскажу, в чём.
— Не покупаю котов в коробках. Может, они уже дохлые.
— А как же романтика и авантюризм? Ставка вслепую? Слабо?
— Стар я уже для «слабо».
— А если баш на баш?
— У тебя есть что предложить?
— Есть.
Разговаривать на бегу — дурное занятие. Сбил ритм дыхания, потерял настрой.
— Ладно, давай сядем вот на эту лавочку и поговорим серьёзно.
Мы остановились и присели. Она ничуть не запыхалась, а вот я немножко да. Возраст и нездоровый образ жизни однажды меня доконают.
— Алёна, тебе стоит не бегать от полиции, а рассказать всё. Можно персонально Лайсе, я устрою вам встречу. На нелегальном положении ты долго не проживёшь.
— Фу, какая скучная взрослая мысль, Аспид! У вас, что в детстве не было домика на дереве?
— У меня в детстве не было вообще никакого домика. А теперь я скучный и взрослый, меня зовут Антон Спиридонович, и я видел уже все виды подростковых провокаций в свой адрес.
— И никакого бунта? У вас репутация анархиста.
— На фоне местных чиновников такую репутацию имел бы даже Бенкендорф. Алёна, давай не будем отнимать друг у друга время.
— Хорошо. У вас ведь неприятности?
— Всего лишь последние тридцать лет. До того жизнь моя была безмятежна. Кстати, самые свежие связаны с тобой.
— Я про попечительский совет. Вы знаете, что вам приготовили чёрную метку?
— Догадываюсь. Если Микульчик меня не поддержит, то будет сложно.
— Вы оптимист насчёт «сложно». У вас нет шансов. «Макар» отберут, вас выгонят, детей отдадут в новое помещение новому директору.
— Откуда у них взялся новый директор?
— А вам не всё равно?
— В целом пофиг, да.
Девочка очень по-взрослому права. Я, конечно, подёргаюсь, но меня задавят большинством. Разве что удастся воззвать к совести Микульчика. Если он её пока не пропил.
— Я могу помочь.
— Хм.
Я оглядел её — девочка-азиатка, шестнадцать лет, причёсочка-каре, гольфики, юбочка. Сидит как примерная школьница, руки на коленках. Не похожа, в общем, на человека, способного повлиять на представителей региональных элит.
— Не верите?
— Сомневаюсь. Тут нужно чудо, а не глазки строить.
— А если будет чудо? Поможете?
Ситуация чертовски смахивала на ловушку, но я согласился. Вариантов, кроме чуда, у меня нет.
Алёна откланялась и убежала, а я пошёл уже не торопясь. Не было настроения заканчивать пробежку, ускоряя своё возвращение к неприятностям, которые, я не сомневался, меня уже поджидают. И, разумеется, как в воду глядел.
***
— Отец!
— Я этот человек.
— Какого чёрта?
— Какого чёрта что?
— Какого чёрта по «Макару» шароёбится какой-то мутный гондон, утверждающий, что он новый директор?
Она говорила подчёркнуто громко, явно в расчёте, что так смело поименованный персонаж её услышит.
— Я, конечно, не очень новый, но определённо директор, — ответил я, тоже слегка повышая голос, — и я этому самозванцу сейчас
