Развалины древних храмов в наших краях были не в диковинку, но лежали в руинах. Здесь же прекрасные пирамиды торжественно возвышались в первозданном великолепии. Ни время, ни огонь вселенной не коснулись зеркальной красоты.
- Говорят, в этих пирамидах жили боги.
- В них до сих пор живут тайны!
- Я слышу музыку! - закричала Ласковая Пчелка. - Там, впереди! Смотрите все туда!
Казалось - сказка рядом, взберешься на холм и угодишь в круг безумного танца. Музыка бодрила, звала, глаза подруг томно мерцали в предчувствии праздника.
- Стражник, быстрее! - кричали пленницы.
- Шевели костями! Хотим танцевать!
- Девочки, чувствуете? Запах курандеро?!
- Ооооо! Если я сегодня упьюсь - не топчите меня!
Крутые бедра пленниц ожили, раскачиваясь в ритме далекого танца.
- Девчонки, чую: нас ждут сильные широкоплечие воины, готовые к брачным подвигам.
- Эта музыка, этот ветер, несущий ароматы роз, лилий и шоколада в честь нашей встречи! Мужчины стосковались! Нас ждут. И встречают!
- Стражник, прибавь хода!
Но каменная кладка дороги вдруг резко съехала в невзрачную низину, и пирамиды скрылись из глаз. Запах нужников, болотной тины и прелой соломы резко ударил в нос.
По сторонам выросли ветхие лачуги из травы и стеблей маиса.
Лица подруг вытянулись.
- Вот она, долина кукурузных храмов!
- Неужели?
- Нам наврали про золотую страну! - горестно воскликнула Серая Мышь.
- Каждая получит кукурузный дом с кукурузным мужем в нем.
- До храмов еще топать да топать.
- В святую чистоту грязь не впускают. Для рабов приготовлены другие хоромы, огороженные колючками.
- Наверно Сладкая Пчелка думала, что ее поселят в воздушном, прозрачном, как дыхание тумана замке? А если не в воздушном, то непременно из горного хрусталя? - ворчала Серая Мышь.
Чья-то хилая постройка за колюче изгородью на наших глазах рассыпалась под напором ветра. Люди бросились спасать улетающий хлам, затыкая брешь охапкой маисовой соломы и запечатывая сверху ошметками грязи.
- Почему ветер до сих пор не снес трухлявые хибары?
- Они полны дерьма - вот почему.
Обитатели грязных трущоб издали заметили невольниц и сбежались поближе на них поглазеть. Они сгрудились вдоль высокой изгороди, отсекающей мощеную дорогу от построек. Изможденные люди, как их гнилые лачуги, нахохлившиеся за их спинами, стояли плотно, ребро к ребру, кость к кости, а глаза пытливо впивались в наши лица.
Чужой край, чужие люди. Ни улыбки на изможденных лицах, ни приветливого слова.
- Ну и рожи!- присвистнула от изумления Серая Мышь.
- Не люди, а стадо мумий!
- Мы тоже ничуть не краше выглядим, худые, безволосые.
- Что вылупились, грязные твари? Людей нормальных не видели? - прикрикнула, Серая Мышь на любопытную толпу.
Сквозь колючие прутья к ней протянулись костлявые ручонки и вцепились в косу: " Мама!"
Серая Мышь выдрала волосы из цепких кулачков:
- Отстань, девочка, я тебе не мать.
Малышка залилась плачем:
- Мама, забери меня отсюда!
Эти люди понимали наш язык. Изможденная женщина за оградой спросила:
- Кто вы, пленницы? Откуда вас ведут?
- Мы из Солнечной Долины.
- А мы с Шоколадных Холмов.
Шоколадные холмы... Пять лет назад там вдруг исчезли все обитатели. Пропали женщины, дети, воины. Не осталось ни одного человека. Соседи - соплеменники жаждали мести. Родственники точили мечи. Жрецы, напрыгавшись вокруг жертвенных костров, вещали: "Исчезнувшие жители Шоколадных Холмов не так уж несчастны, ибо всех забрали боги в небесные чертоги". А вожди окрестных племен, пропустив в зловещем молчание трубку мира, багровели телами, дрожали от гнева и хватались за топоры с криками: " Обрушим горные тропы, чтоб ни одно племя чужаков не проникло в наш край! Смерть врагам!"
Эту войну помнит наше племя до сих пор. Тысячи воинов полегли с пробитыми головами. Поэтому так мало мужчин осталось в наших селениях и городах. Поэтому рождение мальчика - праздник, а рождение девочки - беда.
Толпа за изгородью пробудилась от спячки и зашумела вразнобой:
- Новых пленниц привели! Из Солнечной Долины!
- Бедные девочки, что их ждет!
- Посмотрите: с них заживо срезали косы!
- Прокляните этих девчонок! Они жрицы! Будь прокляты нечестивицы, пожирающие наших детей! Будь проклят этот мир! Будь проклято мое чрево, рождающее для ненасытных блядей еду!
- Швали, безволосые уродины! Знаете, для чего вас притащили сюда? Не знаете? Для этого самого, ха-ха-ха!
- Гоните их, убейте!
- Успокойтесь, люди! - пытался отговорить соплеменников от расправы над пленницами высокий седой старик, - Посмотрите на них. Эти уродины точно не жрицы... Таких пташек в золотые клетки не посадят. Чую: придется потесниться нам в наших лачугах.
- Самим жрать нечего!
- Гони нахлебниц!
Внутри загона раздался шум. Пара стражников втащила охапку маиса, и дикое стадо рванулось на запах зелени, сбивая друг друга с ног. Они с рычанием выдирали из глоток женщин и детей свежие початки. Отбив добычу, мужчины с жадностью вгрызались в еду, соря зернами под ногами, где годовалые детишки выколупывали солнечные пятнышки из грязи и засовывали в рот.
- Смотрите, что творят! Одичали, как животные! - брезгливо сморщила нос Серая Мышь.
- И это наш народ! Эй, подлец, да, да, ты, с тату на лбу, отдай початок ребенку! - крикнула Сладкая Пчелка сквозь прутья изгороди.- Что ж ты делаешь, подлец?
- Видели? Мужчина отобрал у малыша початок - и наутек! А за ним - толпа... Звери, словно сто лет не ели.
- А может и не ели?
- Худющие все здесь, жуткие. У женщин груди болтаются, как сухие бананы, бедер нет, косточки свистят на ветру.
- Неужели, девочки, это наша судьба?
Ноги дико зачесались от щекотки.
- А это еще что?
Цепкие юркие многоножки дружно карабкались по ногам, вгрызаясь в нежные места. Подруги с визгом рванули от кровососов.
За ними с камнями в руках устремилась толпа мальчишек.
Ну и вид был у малышей!
Голова каждого ребенка была стянута плоскими дощечками и туго-натуго обвязана веревками из гевейи так, что скованный череп мог расти только на затылке.
На некоторых малышах красовались причудливой формы гипсовые кувшины. Мой завороженный взгляд перехватил стражник:
- Это юмми. Храбрые воины. Ты тоже родишь юмми.
Ко мне подлетел малыш с дощечками. Веревки вросли в кожу и шевелились внутри, как змеи. Дощечки не позволяли черепу развиваться над бровями, кость вспучилась, и напряженные глаза наполовину вылезли из глазниц.
