— Гора, это Рысь, иду с юга — не пристрели.
«Наконец-то», — только и успел подумать здоровяк, прежде чем увидел знакомую коротко стриженую русую голову друга, пробирающегося к нему перебежками от укрытия к укрытию.
Они всё дальше уходили в чащу — тёмно-зелёное дремучее царство. Сухая земля была покрыта травой, пробившейся сквозь гниющий слой из частичек отставшей коры, листьев и мелких веток. Рысь вслушивался в окружающий их лабиринт из могучих крон и кустарника. Он чувствовал себя неуютно — он был незваным гостем в диком царстве ложбинок и холмов, ягодных ковров и моховых одеял. Хорошо, что обитатели этого царства находятся сейчас где-то в другом месте. Толя же, напротив, был спокоен. С верхушек деревьев доносились робкие голоса птиц. Гора шёл за товарищем, постоянно оборачиваясь, следя за тылом, скорее, по привычке. Жара летнего дня была ещё впереди. Сейчас же в лесу была утренняя свежесть. Щеками ощущалась бодрящая влага ушедшей туманной ночи. Лес просыпался, следуя своим повадкам, не замечая людей. Сверкающие на солнце нити паутины держали своего многоногого творца, укутывающего очередной припас из гнуса в свой самодельный «шёлк». Бедро в камуфляжных штанах лишь вскользь задело одну из двух веток, облюбованных восьмиглазым «упырём» для своей ловушки. Вереница крупных лесных муравьёв не заметила затмения солнца: чёрный свод из резиновых протекторов берца создал над ними тень, а затем разрушил привычную тропку, внеся хаос в жизнь трудолюбивых насекомых. Сидящая на верхушке разросшейся ольхи кукушка посмотрела на двух людей, идущих через её территорию, а затем, как ни в чём не бывало, спорхнула с ветки, продолжая поиск своего завтрака.
— Да ядрён компот! Куда мы зашли? — Гора прихлопнул очередную рыжую «лосиную вошь».
— Мляха! Кого здесь эти суки мелкие обычно сосут-то? Я думал, что тут ничего крупнее белки не водится! — Рысь не отставал от товарища в истреблении летающих надоедливых насекомых на своём теле.
— Да ваще жопа! Может ход прибавим? Это просто звездец!
«Раскатовцы» перешли на лёгкий бег. Оглядываясь по сторонам, уворачиваясь от растопыренных веток, перепрыгивая через ямы и стволы сваленных деревьев, они оторвались от преследующего лесного гнуса, выбежав на небольшую полянку.
Охлопав раздражённые «мухами» места на руках и шее, здоровяк с наслаждением начал чесать лоб и уши. Наконец, он обратил внимание на окружающее его место.
Бойцы стояли на краю заросшего травой «заснувшего» оврага, который когда-то, очень давно был создан водами мелкой реки. Дно оврага было ниже окружающего уровня примерно на два человеческих роста. Сейчас рваные откосы были скреплены корнями деревьев и слоем дёрна, образуя плавный переход от кромок книзу на протяжении десятков метров. Старые сосны, растущие по периметру углубления, закрывали от солнца лишь края оврага. В освещённом центре стояла серая глыба высотой с человека.
— Что за? — пробубнил под нос Гора, рассматривая камень.
Поверхность камня была гладкой, окатанной. Лишайник покрывал его почти весь, снизу доверху, кроме небольшой очищенной области на высоте грудной клетки. Спецназовцы подошли ближе.
— Дембеля развлекались, — Рысь царапнул белую, отстающую краску, которой была сделана надпись на глыбе: «Служи, как я служил. Заживу, как ты не жил».
— А это наскальная живопись что ли?
— Где? — не понял Рысь.
— Да вот, — Гора тыкал указательным пальцем в царапины на камне, рядом с буквами.
— Точно!
Рядом с фразой-посланием скрывались тонкие линии, которые кто-то высек на горной породе. Они изображали четырёхлапое животное, поражённое стрелой. Рисунок был выполнен грубо каким-то подручным инструментом — вокруг него осталось много сколов и выбоин, обросших слоем лишайника. Рысь поправил бронежилет и направился к противоположному краю оврага:
— Да хрен с ним! Нужно двигаться, мы задержались.
— Согласен, — кивнул великан и пошёл вслед за товарищем.
Следующая пара сотен метров зарослей ничем не выделялась на фоне преодолённого расстояния. Только сам гнус стал меньше и привычнее. Комариная орда витала повсюду. Руки только и успевали, что отводить ветки, расчищая путь, да хлопать назойливых мелких кровососов, то и дело садящихся на шеи мужчин. Наконец чаща закончилась и, выйдя к крайним высоким соснам, «раскатовцы» очутились на берегу небольшой реки. Чёрная лесная вода бежала узким руслом, которое можно было бы переплыть минут за пять. А вот подъём на той стороне был сложнее: оба берега располагались на четыре метра выше поверхности воды и спускались к ней обнажённым глинистым слоем. В некоторых местах берег был отвесным, река планомерно обтачивала камни, выглядывающие из толщи суглинка. Мужчины выбрались из леса аккурат к повороту русла — вода здесь давно вымыла очередной овраг. Ниже по течению, слева был виден следующий поворот. По обе стороны реки был лес.
— Пристань должна быть дальше, — заключил Артём.
— Да, я помню это виляние реки на карте, там потом ещё проплешина на другом берегу должна быть, — отозвался басом Гора.
— Ага, как в плане, по которому мы уже на базе должны были быть.
— Хм, — улыбнулся великан.
Бойцы зашагали по кромке леса вдоль воды. Маршрут был так прост, что его и не требовалось оговаривать: двигаться вперёд — вниз по течению, пока они не найдут место сбора отряда. Об этом утром перед выходом упоминал Вадим. Интуиция не подвела командира, как и всегда. Он посчитал, что нужно довести до личного состава все варианты развития событий.
Менее чем через полчаса бойцы дошли до поворота реки и увидели вдали пристань. Это была железобетонная площадка у берега реки. Уровень воды был ниже её примерно на полметра. У края были вмурованы два столбика-битенга для пришвартовывания небольшого речного судна. Пристань примыкала к опоре моста через реку. Мост был выполнен в виде арки, широкие опоры которой уходили в насыпи. Ширина моста позволяла разъехаться двум автомобилям, а высота туннеля, образованного аркой не препятствовала проходу под ним лодок или малых катеров.
Приблизившись к переправе, Гора увидел пристань и по другую сторону моста. Расположение этих двух площадок позволяло бы встать под разгрузку сразу двум речным суднам, не изменяя направления движения по реке. К мосту из чащи подходила хорошо уплотнённая, ровная грунтовая дорога. Её покрытие было из слоя утрамбованного в песок гранитного щебня.
— Подожди, встретим их на этой стороне, — остановил здоровяка Рысь поднятием руки вверх. Бойцы заняли позиции по обе стороны от насыпи, укрывшись за ближайшими деревьями.
Гора сидел около молодой сосны, прильнув плечом к её бугристой коре. Приятный ветер слегка раскачивал макушки чащи и сдувал комаров — кусать стали заметно реже. «Эх, если только не задание», — здоровяк мечтал о том, как сейчас с удовольствием бы подремал часок под теплым летним солнцем. Руки и шея зудели вовсю от укусов. Вода еле слышно накатывала на глинистый берег за спиной солдата. Мысли о купании в прохладной реке стали сладкими грёзами.
«Кааар», — с одной из ближайших елей спорхнула ворона и полетела вдоль моста на противоположную сторону. В наушнике возникло приглушенное недолгое шипение, затем снова наступила тишина. Гора положил указательный палец на спусковой крючок пулемёта.
«Уи‑Уи», — продираясь через лабиринт веток, к воде вылетела небольшая лесная птица и также направилась на другой берег реки. Здоровяк Толя стал внимательнее прислушиваться к звукам вокруг. Где-то в глубине зарослей, метрах в ста впереди хрустнула ветка. На связь вышел Рысь:
— Готовься, что-то к нам идёт.
Толя припал к земле, выставив дуло на сошки в сторону треска, доносящегося из глубины зарослей справа от дороги. Кто-то неповоротливый снова наступил на хворост — звук ломающихся сучьев был отчётливо слышен. И еще, и ещё.
«Аррррщ!», — неведомый зверь издал жуткий рык. Но ничего не было видно, кроме деревьев. Никого! И всё же кто-то приближался. Снова треск веток — уже ближе и левее. Сердце здоровяка колотилось будто воробьиное. «Давай, покажись, сука!», — осматривал дремучее царство боец. Его глаз уловил мелькнувший промеж деревьев камуфляж.
