Жалость, подумал Маартин. Нужна ли ему жалость? Он задумался об этом. Все, о чем стоило жалеть, ушло, решил он. Его пальцы замелькали, быстро зашевелились, когда он принялся говорить Хорхе о том, как все время, даже сейчас, каждое его действие, каждая вибрация каждой молекулы его тела становится частью… жемчужины. А когда это завершится, он вечно будет гулять по площади, делить с ними музыку из тумана, бродить по их городам и тонким воздушным переходам.
Нет. Жалости здесь нет места.
– Мы. Будем. Защищать. – Маартину удалось подобрать эти три слова.
И он увидел, как в глаза Хорхе вновь пробирается страх.
– Все рудокопы узнали про эту историю. – Он произносил слова из дыхания, резко выдувая воздух сквозь губы. – Но на истории не обращают внимания. Когда речь идет о деньгах.
Маартин пожал плечами. Жёсткий-резкий-настороженный узнал все, что ему требовалось знать. О дефектных существах.
Хорхе направился к шлюзу, забрав с собой свои страхи.
Теперь это было неважно. Для Маартина переход завершился.
Он встал, потянулся, прошел сквозь купол и пересек площадь, наслаждаясь текущим из фонтана туманом. Маартин шел к изящному воздушному переходу, откуда Нежная-милая-радостная поприветствовала его движением пальцев.
Теперь он тоже стал совершенным.
За собой он услышал, очень слабо, грубые звуки слов из дыхания.
Майк Резник на сегодняшний день определённо из когорты самых плодовитых и популярных американских авторов-фантастов. К числу наиболее известных его произведений относятся такие циклы романов, как «Кириньяга» («Krinyaga», «Сантьяго», («Santiago», «The Return of Santiago» и др.), «Чёрная леди» («The Dark Lady»), «По следу единорога» («Stalking the Unicorn, Stalking the Vampire»), «По праву рождения» («Birthright: The Book of Man»), «Галактическая комедия Майка Резника» («Paradise, Purgatory, Inferno»), «Слон Килиманджаро» («Ivory»), «Пифия» («Soothsayer, Oracle, Prophet»), «Люцифер Джонс» («Lucifer Jones»), «Редкостное чудо» («A Miracle of Rare Design»), «Вдоводел» («The Widowmaker»), «Звездолёт» («Starship: Mercenary, Starship: Rebel»). К основным сборникам его короткой прозы можно отнести «Покидая планету, не забудьте потушить солнце» («Will the Last Person to Leave the Planet Please Shut Off the Sun?»), «Чужая земля» («An Alien Land»), «Умозрительное сафари» («A Safari of the Mind»), «Охота на снарка и другие рассказы» («Hunting the Snark and Other Stories») и «Иные Тедди Рузвельты» («The Other Teddy Roosevelts»). В качестве редактора-составителя он выступал сам в антологиях Funhouse: «17 SF stories about SF», «Whatdunnits», «More Whatdunnits», «Shaggy B.E.M. Stories», «New Voices in Science Fiction», «This Is My Funniest», а также вместе с Мартином Гринбергом («Alternate Presidents», «Alternate Kennedys», «Alternate Warriors», «Aladdin: Master of the Lamp», «Dinosaur Fantastic», «By Any Other Fame», «Alternate Outlaws», and «Sherlock Holmes in Orbit» и др., из которых на русский язык переведён только сборник «Шерлок Холмс на орбите») и вместе с Гарднером Дозуа, а сборник «Stars: Stories Based on the Songs of Janis Ian» – с Дженис Йен. В 1989 году ему присудили премию «Хьюго» за «Кириньягу», в 1991-м – за следующий роман в этой серии – «Манамуки», в 1995-м – «Хьюго» и «Небьюлу» вместе за «Семь видов ущелья Олдувай». Среди последних произведений несколько новых сборников: «The Incarceration of Captain Nebula and Other Lost Futures», «Win Some, Lose Some: The Complete Hugo-Nominated Short Fiction of Mike Resnick», и «Masters of the Galaxy», а также новый роман «The Doctor and the Rough Rider». Они вместе с женой Кэрол живут в Цинцинатти, штат Огайо.
В своём стремительно развивающемся повествовании он переносит нас в отдалённый уголок Марса в поисках гробницы Марсианских Владык, затерявшихся в глубине тысячелетий, и рассказывает историю ненасытной тяги к богатству и приключениям, а также намекает, что порой лучше бы и не находить то, к чему так стремился.
Майк Резник
В гробнице Владык Марса
В баре Слизняка Раццо «Пей до дна» было очень людно.
Вообще это выглядело весьма странно, потому что в округе Марспорта было около двадцати трёх похожих крысиных дыр, с такой же атмосферой «ничего не вижу, ничего не слышу», но почему-то именно заведение Раццо пользовалось особой популярностью.
Сам Раццо был весьма непримечателен. Кладбищенский Смит как-то сказал, что он похож на слизня, и с тех пор прозвище к нему и прилипло. Никто не знал, откуда он взялся. Но по его акценту и поведению было понятно, что он вряд ли с ближних к Солнцу планет. Правду говоря, это никого не волновало. Главное, чтобы не слишком разбавлял виски, приглашал танцовщиц с дюжины разных лун и планет и уж точно никогда не повторял услышанное им за стойкой.
Сама стойка была весьма длинной, сделанная из сияющего инопланетного металла, секциями опускалась или поднималась, самостоятельно подстраиваясь в зависимости от роста представителей расы, которые подкатывали к ней. На стене за барной стойкой висело голографическое панно, которое могло поведать, с какого мира к ним принесло Раццо. Но один взгляд на картинку радовал большинство алкоголиков тем, что им не довелось там побывать. Невзирая на наличие двух роботизированных барменов, Раццо почти всегда стоял за стойкой сам. По общему мнению – для того, чтобы роботы не наливали стаканы слишком полно.
В данный момент Раццо обслуживал пятнадцать марсиан, дюжину венерианцев, парочку шахтёров с Титана и ещё двоих с Ганимеда, а также группу землян. Единственный из них, кто привлекал внимание, – Скорпион, да и то скорее из-за своего компаньона.
Настоящее имя Скорпиона, которое вряд ли кто знал или использовал, было Марк Аврелий Скорпио. Высокий и подтянутый, почти двух метров ростом. Густые каштановые волосы с небольшой проседью. Щетина на подбородке и щёках и светло-голубые глаза, настолько светлые, что порой казались бесцветными.
Он был одет в неприметную коричневатого цвета куртку и явно не старался скрыть свой лучемёт, который был пристёгнут у бедра. Многие, правда, не знали, что у него за пояс заткнут ещё один небольшой лучемёт, а в голенище сапога кроется устрашающего вида нож.
Он действительно был бы не очень примечателен, если бы не существо, которое лежало на полу у его ног. С первого взгляда могло показаться, что это собака, но собак на Марсе не водилось, а уж размером со льва – тем более. У него было четыре ноздри, две где и положено им быть, а еще по одной на каждой щеке, глаза, которые будто светились даже в полной темноте, а хвост с таким острым концом, что его вполне можно было использовать как оружие. Курчавая тёмно-синяя шёрстка покрывала его тело, и когда он зевал, в пасти блестели два ряда чёрных как уголь клыков.
Все посетители бара обходили его столик и лежащее существо стороной. Миниатюрный марсианин-официант его знал и уже привык. Не обращая на существо внимания, он подал Скорпиону его выпивку и направился дальше обслуживать столики.
Скорпион зажёг сигару местного производства, затянулся и, откинувшись назад, стал наблюдать медленный танец марсианки, которая казалась ему весьма странной, но явно заводила пьющих рядом марсиан. Музыка была не столь неприятной, сколько чуждой, он даже вряд ли бы смог напеть мелодию, даже если бы слушал её целыми днями.
