с недоверием – они сомневаются, что Рафи такое под силу.
Первой начинает говорить Артура Виджил:
– Рафия не появлялась на публике с первого дня войны. У нас нет ни единого шанса вызволить ее из рук твоего отца. Она не сможет свершить переворот, находясь в его доме!
И тогда мне в голову приходит мысль…
– Ей не обязательно провозглашать начало восстания самой. – Я озаряю их лучшей улыбкой Рафи. – Для этого есть я.
Часть III
Государственный переворот
Обманщика вдвойне отрадно обмануть.
Жан де Лафонтен
С того дня проходит три недели. Сейчас за нашими спинами простирается территория электростанции, в миллионах крошечных рефлекторов отражается ночное небо.
Мы с Зурой тайком возвращаемся к остальным членам нашей группы, захватив с собой украденную солнечную панель. Она больше и тяжелее тех, что мы видели в Пасе, и напоминает по весу и размеру армейский ботинок. Батарея, как и все в Шриве, сконструирована таким образом, чтобы при любом нападении оказывать сопротивление. Стоило мне схватить ее, как она тут же скрылась в прочном керамическом панцире, способном выдержать даже взрыв бомбы.
К счастью, бомбить эту электростанцию в наши планы не входило.
В темноте нас поджидают Кол и доктор Лейва. Из-за костюмов-невидимок их невозможно разглядеть.
– На вид кажется довольно просто, – забирая у меня панель, говорит Лейва.
Он достает из своего ящика с инструментами резец и принимается разбирать панель. Затем подсоединяет ее к своему хэндскрину, на экране которого сразу же появляются какие-то схемы и коды.
– Я был прав: эти штуковины передают друг другу обновления системы, будто сплетни, – с улыбкой замечает Лейва, стуча по клавишам.
– И сколько времени это займет? – спрашивает Кол. В эту минуту он разглядывает город.
Вдали виднеется Шрив, его темная линия горизонта пестрит патрулирующими окрестности аэромобилями. Всего в двадцати километрах от нас, на окраине города, можно различить очертания отцовской башни. Она возвышается над лесом, а над ней в свете луны сияет ореол из охранных воздушных судов.
От одного ее вида точно краем глаза я заметила змею, меня пробирает дрожь.
– Троянский код, он как хорошее рагу, – произносит доктор Лейва. – С ним нельзя торопиться.
Кол со вздохом опускает полевой бинокль.
– Вот поэтому, доктор, по вашим рецептам никто и не готовит. Они чересчур сложны.
– Так и есть, – соглашается Лейва. – Все только смотрят и восхищаются моим внешним видом.
Зура стаскивает с головы капюшон и недовольно косится в его сторону. Ей хочется быстрее завершить эту операцию. Чуть выше по склону нас ждут еще два чрезвычайника в костюмах-невидимках.
Поскольку силы викторианской армии сильно истощены, солдаты Кола согласились ему помочь. Однако в ходе операции мы подобрались к городу моего отца гораздо ближе, чем осмеливались подойти раньше, и теперь все заметно нервничают.
Прошлой ночью по дороге сюда наш аэромобиль подвергся обстрелу флешеттами со стороны затаившегося на земле подразделения. Они словно гром среди ясного неба градом обрушились на нас. К счастью, никто не пострадал, но случившееся еще раз напомнило нам: война несет смерть без предупреждений.
Я придвигаюсь к Колу.
– Ты впервые видишь Шрив?
Он опускает бинокль, не сводя с города глаз.
– Да. Внешне он выглядит не так зловеще, как я думал. Но вряд ли отсюда можно рассмотреть шпионскую пыль.
– Ее можно увидеть на рассвете. Она окрашивает весь горизонт в коричнево-красные тона. Как мертвые небеса последних войн ржавников.
По телу Кола пробегает дрожь.
– Интересно, закаты в Виктории тоже стали такими?
– Пока нет, – отвечаю я. – У нас еще есть время.
Он оборачивается ко мне.
– Наверное, странно оказаться так близко к дому.
Ответ приходит не сразу. Ведь это я предложила, чтобы этой операцией занялась наша группа – лишь бы воспользоваться возможностью вновь приблизиться к Шриву.
Нет, не к городу – к Рафи.
С каждым днем я все больше скучаю по ней. А теперь, когда мы так близко, становится еще больнее.
Моя сестра по-прежнему не выходит в свет. Ей бы проводить смотр войск или произносить речи в завоеванной Виктории. А она даже не пытается опровергнуть информацию об украденном ею аэромобиле смотрителей Паса.
Это значит, она не сотрудничает с нашим отцом. И за стенами этой башни между ними могла развернуться открытая вражда.
Кол до сих пор ждет моего ответа.
– По Шриву я не скучаю, – говорю я. – В город почти не выходила. Да и друзей у меня не было.
В порыве жалости он берет меня за руку. У него-то был настоящий дом, пусть тот теперь и разрушен до основания. Однако по-прежнему остается целый город, который он любит и который отвечает ему взаимностью.
Возможно, он потерял свою мать, но я родилась сиротой.
– Мне просто нужна моя сестра, – произношу я.
Как только Рафи будет спасена, отцовский город может сгореть дотла. Мне все равно.
За последние недели мы нанесли множество мощных ударов по Шриву. Они собирают металл в завоеванных руинах – мы нападаем на их грузовые судна. Они пытаются захватить Викторию – мы сбиваем их аэромобили из плазменных пушек. Все эти действия позволяют жителям вести борьбу со шпионской пылью: очищать от нее каждый дом наносредствами, разработанными учеными из нейтральных городов.
Безусловно, свергнуть моего отца таким образом нам не удастся. Зато мы порядочно ослабим его силы к тому дню, когда его собственная дочь провозгласит себя новым лидером Шрива.
Это будет моя последняя речь, сказанная от лица Рафи.
Лейва издает тихий возглас ликования:
– Есть!
Он отключает хэндскрин от солнечной панели и снова тянется к своему набору инструментов.
– Сколько времени займет сборка? – интересуется Кол. – Или с ней так же, как с рагу?
– Скорее как с вареным яйцом: работа дольше трех минут – для дураков. – Проговаривая эти слова, доктор Лейва быстро орудует инструментами, их металлический лязг сливается с шорохом ночного ветра.
Нам уже пора уходить, но секунды тянутся целую вечность. Просто мне хочется поскорее убраться отсюда. Только бы не видеть эту чернеющую вдали башню.
– Готово. – Доктор Лейва опускает солнечную батарею на траву, и та возвращается к своим сородичам. – К восходу солнца они все будут заражены.
Кол с мрачным удовлетворением провожает панель взглядом.
– Сэр, – подает голос Зура. – Будьте добры.
– Она хочет сказать, идем. – Я хватаю его за руку и тяну вверх по склону. Мы оставили наш аэромобиль на другой стороне холма. И как только солнце взойдет, нам уже не спрятаться из-за его поврежденной камуфляжной расцветки.
На вершине нас встречают два других чрезвычайника. В руках у них плазменные пушки, а
