— Иди сюда, вот он, — сказала Ануш, придвигая табурет к крошечному столику, где ждал своего спасителя «Асус».
Пока Алекс работал, девушка рассказывала историю своей семьи. Выяснилось, что она армянка, а не татарка. Во время конфликта с азербайджанцами её родители бежали из Баку. Ни денег, ни жилья, и заработать трудно: девяностые, развал. Сняли комнату чуть ли не в сарае, занялись торговлей: сначала возили вещи из Турции, потом открыли продуктовый магазин в Симфере. Сейчас у них три магазина, не считая этого.
— Самое трудно было с людьми поладить, — говорила Ануш. — Когда дом купили, мне пять лет было. Помню, просыпаюсь среди ночи от грохота — ба-бах! — и кровать вся в стёклах. Потом нашу машину подожгли, «москвича». Отец взял арматуру и ушёл в ночь. Не знаю, чем там всё закончилось, но от нас отстали. Мы сначала думали, что на нас озлобились, потому что мы армяне, а потом приехали киевляне и открыли птицеферму… Киевляне не выстояли, а мы теперь свои. Это я к тому, что ты поосторожней с этими обезьянами.
— Да и так — осторожней некуда.
— Долго ещё?
— Полчаса, — ответил Алекс.
— Кофе сделать?
Не дожидаясь ответа, девушка наполнила электрочайник водой, воткнула шнур в розетку и прислонилась к витрине.
— Я всё тебе выложила, а ты молчишь…
— Нечего рассказывать, — Алекс сделал вид, что занят компьютером.
— Где ты учишься? На каком курсе?
— Нигде не учусь, работаю в интернет-клубе. Я абсолютно бесперспективен.
— Не верю. Ну… лет тебе сколько? Скажешь?
Алекс повернулся, чтобы его было лучше видно:
— А на сколько тяну?
Склонив голову набок, Ануш долго его рассматривала и наконец сказала:
— Двадцать три…
Он усмехнулся:
— Если честно, мне без трёх месяцев восемнадцать.
— Снова не верю, — сказала она, разлила кипяток по чашкам — в магазине запахло кофе. — Ты говоришь, как старик. И взгляд у тебя… не могу найти слов… как у человека, который многое повидал.
— О-о, сколько я всего повидал сегодня! — он перешёл на шёпот — девушка подалась вперёд. — Представь себе: ночь. Скверный район. Пустой Интернет-клуб. За компом дремлет одинокий админ. Со скрипом отворяется дверь: входят две студентки и волокут третью. Думаю, случилось что-то. Подбежал, спрашиваю, не нужна ли помощь. Полумёртвое тело глядит осоловелыми глазами, шевелит губами, багровеет, багровеет. И вдруг… Бэ-э-э! Нажралась она просто. И весь пол… фу, мерзость!
Ануш рассмеялась.
— Подругам пришлось мыть пол, — продолжил он. — И такое часто, очень часто.
Отсмеявшись, девушка распечатала шоколадку, положила на стол — к кофе, и захихикала:
— Приятного аппетита!
— Это чтоб всё тебе досталось? Не-ет! — он отломил кусок и отправил в рот.
— Та же картина. Заходит мужик лет сорока, прилично одетый. Берёт машину, усаживается и гамится, гамится, гамится, аж слюна бежит. Часа в три ночи забегает женщина — глаза квадратные, волосы в стороны торчат, в руке свёрнутая газета — и как накинется на этого мужика: «Туды-растуды! Гад ты ползучий! А ну быстро домой!» и газетой его, газетой! Мужик вылетел на улицу, а она — ко мне: «Ах ты такой-растакой! Ещё раз пустишь его играть — ноги повыдерну!»
Сначала Ануш улыбалась, потом закинула голову и рассмеялась в голос. Алекс смотрел на неё и думал, что она красивая.
— Давай завтра на море поедем? — брякнул он.
— Завтра? — она на миг умолкла и продолжила. — А почему бы и нет? Мама вместо меня поработает.
Ануш была на редкость смешливой. Она сидела напротив Алекса и, слушая анекдоты, умирала со смеху. До Алушты оставалось чуть меньше получаса, троллейбус преодолевал перевал. Развлекая девушку, Алекс смотрел в окно и наслаждался видами. Горы… Горы — это волшебно. Всё-таки здорово, что переполненные маршрутки не останавливались, и пришлось ехать на троллейбусе. Он шёл медленно, благодаря чему удалось как следует рассмотреть плоскогорья и сизые скалы с вершинами, укутанными облаками.
Сначала по обе стороны дороги проплывали улицы и поля, сейчас же деревья с обеих сторон стали стеной.
— Сейчас слева будет Демерджи, — проговорила Ануш, — а под ней — Алушта…
— Ануш — Алушта, почти созвучно.
В Алушту решили не ехать: слишком там людно. Полчаса на пыльном вокзале, ещё столько же в маршрутке — и здравствуй, Рыбачье!
На песчаном пляже люди лежали в три ряда. Чтобы не переступать через головы, было выбрано место в сторонке, возле камней — Ануш не любила скоплений народа. Алекс не то, чтобы не любил — избегал. Мало ли, кто здесь отдыхает.
Скинув лазурный топик и брюки, Ануш побежала купаться. Остановилась у кромки воды, тронула ногой набегающую волну и — бултых с головой.
Всё-таки зря на армян наговаривают, вовсе они не чёрные и не носатые. У Ануш аккуратный носик, и кожа белее сметаны. Наверняка в университете от парней отбоя нет, вон, как мужик в бандане таращится!
Раздевшись, Алекс к ней присоединился и ощутил себя брошенным в воду щенком. Она плавала превосходно. Нырнёт, вытянет руки и извивается всем телом, как змея. Он не стал это повторять, побоялся, что получатся судороги.
Наплававшись, девушка вышла на берег, закуталась в полотенце и надела шляпку.
— У меня кожа краснеет моментально.
Алекс, напротив, разлёгся на горячем песке и принялся поедать абрикосы, собранные в хозяйском саду.
— Намазать тебя кремом? — предложила Ануш. — У меня есть. Ты же сгоришь!
— Начну гореть — залезу в море. Пш-ш-ш.
Ануш засмеялась, как обычно, закинув голову. «А ведь это единственная девушка, с которой мне легко. Скорее всего, потому что не нужно её завоёвывать, распушать перья. Если ляпнешь глупость, никто тебя за это не осудит. Она — свой человек».
— Слушай, — Алекс перевернулся на спину, — вот, ты здесь, со мной. А твой парень не волнуется?
— Если я здесь, с тобой, — она сделала акцент на последнее слово, — значит, парня у меня нет.
Вот тебе и ответ на незаданный вопрос. Хорошо это или плохо? Ануш, конечно, красавица, но Алекс и в мыслях не допускал, что она станет его девушкой. Во-первых, потому что все чувства как будто уснули, законсервировались, и во-вторых, ему опасно заводить отношения: люди несвободны, пока есть те, кого они любят.
А жаль: Ануш — именно та, кого он искал, хотя она и не блондинка. В других условиях он бы за ней приударил. Сейчас же её признание льстило ему — не более.
В Строгановку Алекс вернулся затемно, красный и довольный. Проводив девушку, он, насвистывая весёленькую мелодию, отправился домой.
