- Ты меня в преимуществе трубопровода не убеждай - сам знаю. Ты мне скажи: куда будем вести первую нитку?
- В проекте два варианта. Я предлагаю - к северной эстакаде.
- А Маркарян уверяет, что лучше к восточной. Позвони ему, пусть зайдет.
Вошел инженер Маркарян, маленький, подвижной, небритый.
- Вот что, голубчики, - сказал Колтухов, окутываясь дымом. - Посмотрел я ваши варианты и вижу: равноценные они. Технически и экономически. Вы что же, не можете между собой договориться? Нянька нужна? Наставница?
- С этим упрямым человеком разве договоришься? - проворчал Привалов.
- Ты упрямый! - Маркарян вскочил со стула, забегал по кабинету. - Я сколько раз тебе говорил: восточная эстакада...
- Сядь! - махнул ему рукой Колтухов. - Про Буриданова осла слышали? Который не знал, какую из двух одинаковых охапок сена выбрать и подох с голоду. Так я вам не Буриданов осел. - Он вытащил из кармана двадцатикопеечную монету.
- Так нельзя, Павел Степанович, - запротестовал Маркарян.
- Можно. Практическое приложение теории вероятности. Чистейшая кибернетика, только без электроники. "Орел" - восточный вариант, "решка" северный.
- Это, полагаю, не серьезно? - сказал Привалов.
- Тебе не нравится уличная терминология? Ладно, применим термины Монетного двора. Не "орел" и "решка", а "аверс" и "реверс".
Колтухов раскрутил монету, она зажужжала по настольному стеклу и упала.
- Принят вариант Маркаряна, - объявил Колтухов.
Маркарян радостно хохотнул, потер руки и вышел.
- Нелогичное решение! - сердито сказал Привалов.
- В этом его ценность, - возразил Колтухов. - Задачу выбора из двух равных не может решить только электронно-счетная машина. А человек может. Способность к нелогичным решениям, когда нет решения логичного, - в этом, если хочешь, преимущество человечьего мозга над электронным.
Он подошел к большой карте Каспийского моря, висевшей на стене, и немного постоял перед ней.
- Сорок километров труб, - проговорил он. - Да еще три нитки - это сто шестьдесят. А на очереди Транскаспийский трубопровод - еще триста километров... Устилаем дно Каспия металлом.
- Миллионами рублей, - добавил Привалов, тоже подходя к карте. Двадцатый век на дворе, а мы, как в первом, без труб не умеем транспортировать жидкость.
Колтухов пожевал губами, спросил:
- Последнюю статью Аршавина прочел?
- Не успел. Но про его работу знаю. Предлагает буксировать нефть через море в огромных мешках из тонкой пленки. Конечно, выгоднее танкерных перевозок.
- Ты прочти статью, - посоветовал Колтухов. - Аршавин разработал, понимаешь, целую теорию автоматического приспособления длины мешка к длине волны. Энергия на преодоление трения о воду черпается из энергии самой волны. Занятная штука. - Колтухов налил из графина стакан воды и выпил; кадык на его худой, морщинистой шее ходил при этом вверх-вниз, как поршень в цилиндре. - Так вот, - продолжал он, - для аршавинских мешков нужна очень прочная и тонкая пластмассовая пленка.
- Ну, это по твоей части, - сказал Привалов.
- Забросал я, Борис, статейку на этот счет. Кое-какие соображения о пленке. Зайди вечерком - почитаю.
- Пластмассовая пленка - та же труба, - задумчиво проговорил Привалов. - Принципиально ничего нового...
- Ничего нового? - Колтухов язвительно хмыкнул. - А ты что нового предлагаешь?
- Засела у меня в голове одна мыслишка, - признался Борис Иванович. Из области физики поверхности. Любая поверхность обладает энергией, так? Представь себе, что будет найден способ управлять этой энергией для изменения свойств поверхностного натяжения...
- Постой. Есть вещества, которые прекрасно воздействуют на поверхность; их так и называют: ПАВ - поверхностно-активные вещества. Моющие средства, разжижающие...
- ПАВы уменьшают натяжение, - возразил Привалов, - а я имею в виду усиление. Такое усиление, чтобы, скажем, нефтяная струя держалась... ну, что ли, в коже собственной поверхности...
- Где это ты подхватил такую идею?
Привалов улыбнулся:
- На толкучке. - Он коротко рассказал о разговоре с молодыми инженерами.
- Старый фантазер! - Колтухов засмеялся дребезжащим смешком. - Молодежь сбиваешь с толку. Поменьше бы читал на ночь Жюля Верна.
- Ладно, ладно.
- Не тот уже возраст, Борис.
- Возраст? При чем тут возраст? Я читаю и перечитываю то, что мне нравится. Жюль Верн меня освежает.
Зазвонил телефон. Привалов снял трубку.
- Да... Здравствуйте... Пожалуйста, заходите. - Он положил трубку. Опрятин из "Физики моря" звонил.
- А, старый знакомый, - сказал Колтухов. - Часто у тебя бывает?
- Нет. Я чаще встречаюсь с изыскателями из "Физики моря", они нам трассу помогают выбрать.
Колтухов посмотрел в окно. Институт физики моря был расположен на другой стороне улицы. Из его широкого подъезда вышел сухощавый человек в соломенной шляпе и быстро пересек улицу.
- Торопится сосед, - сказал Колтухов. - Дельный мужик, говорят. Могу поручиться, что он с детских лет не беспокоил Жюля Верна... Войдите! крикнул он, услыхав стук в дверь.
Вошел Опрятин, снял шляпу, поздоровался.
- Как здоровье, Павел Степанович? - сказал он, приглаживая жидкие волосы. - Давно вас не видал. Что поделываете?
- А ничего такого. - Колтухов любил в разговорах с посторонними прикинуться этаким простоватым, как он сам выражался, "воронежским мужичком"; он и в самом деле происходил из воронежских крестьян. - Хожу вот, руковожу... Споры всякие разрешаю, если кто не может двум свиньям корм разделить...
Опрятин вежливо улыбнулся.
- А как ваши смолы и пластмассы? - спросил он. - Все увлекаетесь?
- Какое там! - Колтухов развел руками. - Руководство много отнимает времени. Верно, есть у меня чуланчик - мешалка там, термостатики, пресс... Иногда поймаю в коридоре кого из молодежи за неслужебными разговорами ну, тут уж изволь, голубчик, отправляйся в чулан, отпрессуй пару образчиков из пластмассы. В виде наказания. А то ведь, знаете, от смол какой запах нехороший... А с вами, говорят, приключение было? - спросил он неожиданно.
- Какое приключение? - Опрятин насторожился.
- Директор ваш рассказывал. Ездил, говорит, мой Опрятин в Дербент, в какую-то яму угодил, командировку пришлось продлить.
- Да. - Тень сбежала с лица Опрятина. - Была маленькая неприятность...
- Ну ладно, - сказал Колтухов, взглянув на часы, - не буду вам мешать.
Он кивнул и неторопливо пошел к двери, ставя длинные ноги носками внутрь.
Здесь будет уместно рассказать о дербентском приключении Николая Илларионовича.
В Дербент, древний город Железных Ворот, некогда охранявший самое узкое место караванного пути между горами и морем, Опрятин ездил, чтобы осмотреть остатки старинных крепостных стен и уточнить сведения о древнем уровне моря. Неведомые мастера сложили когда-то эти стены из корытообразно выдолбленных огромных камней, залитых для тяжести свинцом; камни прикрепляли к надутому воздухом бурдюку и вплавь буксировали туда, где искусные водолазы выкладывали подводную часть стен.
